Владимир Контровский - Тропой неведомых Миров

А их утлый кораблик всё падал и падал, и от стремительности падения начинала медленно кружиться голова. Очертания морей и суши на голубом лике Третьей планеты становились всё отчётливее, но оба понимали, что до поверхности планеты им не долететь живыми — огонь убьёт их гораздо раньше. Если бы только жива была магия, если бы было, где зачерпнуть Силы — хоть немного! Эски давно покинули бы сделавшуюся раскаляющейся тюрьмой оболочку, птицами нырнули в прохладные струи воздуха и опустились бы на твердь спасённой ими планеты там, где им захочется, и тогда, когда они сочтут это нужным.

Но магической энергии не было — ни капли. А оболочка от нагрева приобрела уже тёмно–красный цвет, но абсолютный металл держал — пока держал. Вот когда он раскалится добела…

По поверхности Голубой планеты медленно ползла ночная тень. Тьма затопила уже большую часть самого большого материка и продолжала своё извечное движение с востока на запад. А над океаном, разделявшим континенты, и над огромным островом посередине этого океана ещё царил свет дня. Но и туда придёт ночь — в назначенное ей время.

И тут перед Эндаром — нет, перед ними обоими! — поплыла череда видений, и оба Мага узнали виденное когда‑то — давным–давно, на Пире Победителей в Закольцованном Мире Звёздной Владычицы Тенэйи, когда пальцы Натэны и Эндара встретились впервые.

…Звёзды, чернота межзвёздного пространства, лавина голубовато–жёлтого огня и медленно распадающаяся на куски выжженная планета…

Да ведь это уже было, и было совсем недавно! Это же конец планеты–убийцы!

…Огромный обломок небесного камня, исполинская глыба, величественно вплывающая в атмосферу голубой планеты. Яростные языки пламени грызут её каменные бока, но глыба слишком велика, она рушится в океан недалеко от берегов большого острова, густо населённого людьми…

…Громадные океанские волны, со свирепой яростью падающие на берег. Разваливающиеся башни, стены, белые храмы и дворцы погибающего города… Утлые деревянные судёнышки, размётанные бушующими водяными горами… И лица гибнущих людей, искажённые смертной мукой… И уходящая под воду земля…

А вот это ещё только будет. Обломок планеты–убийцы ещё не долетел до Третьей планеты, люди на острове ещё живы, более того, они даже не подозревают о том, что их ожидает. И сам остров стоит незыблемо, презрительно отряхивая со своих каменных боков океанскую пену…

Но Пятая планета будет продолжать убивать даже после своей собственной смерти.

За какие‑то доли мгновения оба поняли, что на этот раз они видели не вероятностное, а истинное будущее, причём будущее ближайшее. Такое случается только тогда, когда видящий будущее уже не в силах что‑либо изменить…

…Скрежет разрываемого корпуса звёздного корабля, ощущение отчаяния и бессилия… видимая в разрывах облаков поверхность какого‑то Мира (не какого‑то — Третьей планеты, Голубой планеты), тошнотворное ощущение неуправляемого падения с огромной высоты… И те же самые тонкие пальцы, судорожно переплетённые с его пальцами…

Неужели и это истинное будущее? Неужели и это случится — и совсем уже скоро? Разум отказывался смиряться с неизбежностью, он не понимал и не принимал этой неизбежности, не хотел её принимать.

Жара становилась нестерпимой. Оболочка помутнела, утрачивая свою прозрачность от нагрева. Каким‑то краешком сознания Эндар уловил скользнувшую где‑то на пределе досягаемости тёплую струйку оживающей магии, потянулся к ней из последних сил…

Поздно.

Обшивка бота со скрежетом лопнула, и внутрь оболочки ринулись бешеные языки пламени.

— Жаль, мы так и не успели дать Малышу имя…

Жрец давно забытых ныне сумрачных богов стоял на плоской вершине ступенчатой пирамиды–зиккурата и смотрел в ночное небо, запрокинув бритую голову. Обнесённое глинобитными стенами и тесно застроенное крытыми тростником хижинами городище давно погрузилось в сон, не спали только стражники и такие, как этот жрец: Следящие‑за–Небом.

За стенами, совсем недалеко, — шёпот волн слышен даже здесь, на вершине пирамиды, — размеренно несла свои воды могучая река, одна из двух рек, что давали жизнь всей земле. Город был тёмен и тих, лишь изредка мигали одинокие огни факелов в руках воинов ночной стражи. А человек смотрел с пирамиды в чёрное небо — он слушал…

«…И был Вечный Хаос, откуда вышло всё Сущее и куда оно уйдёт, когда придёт Срок; уйдёт, дабы возродиться вновь, и так без Конца и Начала. И было Мироздание, сотканное из мириадов взаимопроникающих Миров, тесно связанных между собой.

Были и есть Миры, разделённые неизмеримыми безднами Пространства, но и только — достичь их можно, двигаясь в этом пространстве, весь вопрос лишь в скорости перемещения и во времени. У каждого Мира своё солнце, своя звезда, и россыпь этих звёзд украшает чёрный бархат неба. Миры эти далеки, но дойти до них сумеет научившийся ходить — если, конечно, захочет идти.

Были и есть Миры, которые и бесконечно далеки, и совсем рядом. Они невидимы, неосязаемы, неощутимы, но они есть. Они сцеплены в единое Целое и пронизывают друг друга, как петли неразрываемой верёвочки в ловких руках фокусника. Они привязаны к любому из Привычных Миров, как тень к её обладателю. Точнее, как множество теней, отбрасываемых одним и тем же предметом, который освещён с разных сторон. Вот только трудно сказать наверняка, что есть тень, а что есть то самое существующее, которое отбрасывает эту тень, — все Миры равнозначимы.

И этих Миров можно достичь, надо только научиться летать. Так ползущий по плоскости муравей может взлететь в голубое небо, если вдруг обретёт крылья. И все Миры разделены и окружены тончайшим Нечто, которое называют и гиперпространством, и Астралом. И дорога сквозь него и мгновенна, и бесконечна — всё зависит от тебя самого, от уровня твоего Познания и умения. Но ведь дорогу осилит только идущий, не так ли?

…И был Великий Разум, вечно созидающий и вечно познающий самоё себя. Капли этого Разума, струясь через всю Познаваемую Вселенную, оплодотворяют готовую к принятию Разума Жизнь, и расцветают в Мирах цветы Жизни Разумной, совершенствующейся и познающей, и обогащающей всё новым знанием Великий Разум.

И вращаются в вечном круговороте мельчайшие капельки Разума, как водяная пыль над поверхностью бьющего фонтана хрустальной чистоты, как водяная вуаль, в которой рождается радуга.

И было множество наделённых разумом рас, и каждая из этих рас проходила свой Путь, долгий ли, краткий ли. И расы эти странны и многоразличны, и только в легендах живут тени существ, почитаемых сказочными.