Василий Головачёв - Предсказанное. Том 2

«Хватайся!»

Дар вцепился своей мысленной «рукой» за «руку» Лондона, прыгнул вперед изо всех сил…

Тело пронзил миллион молний!

Боль почти погасила сознание!

Но он все-таки дотянулся до чьей-то «руки» — это была мысленная «рука» Мальгина, — дернул ее на себя…

Последнее, что он услышал, был крик жены:

— Да-а-ар! Милый! Держись!..

На лицо упала капля влаги.

— Дождь… — прошептал он, вспоминая шуршание капель дождя по листьям деревьев.

— Очнулся, чистодей, — проговорил кто-то невидимый.

— Я же говорил — сильный парень, — отозвался второй. — Из него выйдет толк.

— Моя порода, — пробасил третий с усмешкой.

Щеку обожгло чье-то горяче-нежное прикосновение… губы…

Дар разлепил глаза.

Он лежал на овальном возвышении в рубке «осиного» корабля, мчавшегося полным ходом к Земле. Фасетчатые «экраны» рубки показывали огненное горнило Солнца, и рубку заливал плотный, ощутимо — даже не жидкий — твердый свет! Кто-то приказал инку корабля изменить поляризацию видеосистем, сразу стемнело, Солнце исчезло, наступила темнота, хотя это была всего лишь реакция зрения людей на изменение интенсивности света.

Дарья сидела рядом и держала его за руку. На ее щеках блестели две мокрые дорожки от слез. В глазах девушки стояли страх и надежда. Пунцовые искусанные губы улыбались.

— Живой… — прошептала она, словно не веря себе самой.

Он повернул голову.

Вокруг стояли мужчины, переговариваясь между собой.

Отец, Клим Мальгин, Майкл Лондон, Джума Хан, Ромашин, Аристарх Железовский. Дар шевельнулся, и они замолчали.

— Ну, как ты? — вполголоса спросил князь, улыбнувшись сыну одними глазами.

— Нормально, — проговорил Дар, сделав усилие: губы не слушались, горло сдавил спазм, мышцы болели. — Мы… все-таки… успели…

— В самый последний момент.

Дар посмотрел за спину отца. Там, у стены рубки, висели в воздухе слабо мерцающие картины — хроники.

— Шаламов?..

— Дан стал тем, кем стремился стать, — сказал Мальгин. — Частью черной дыры. Маатанин внутри него оказался сильнее человека.

— Мне… его… жаль…

— Мне тоже, — грустно кивнул отец Дарьи. — Но я не всесилен. Один я не смог бы вытащить даже Дашку. Если бы не вы…

— Если бы не он, — положил огромную руку на плечо праправнука Железовский. — Это его заслуга, он вас вытащил.

Дар порозовел.

— Я был не один… вы сделали основное…

— Ну, теперь начнутся соревнования в джентльменской вежливости, — засмеялся Джума Хан. — Не надо искать героев. Все сработали великолепно. Хотя кое-кто оказался самым непослушным.

— Он спас меня и папу! — заступилась за Дара Дарья. — И победителей не судят!

Железовский подмигнул Дару. Тот слабо улыбнулся, притянул к себе жену, поцеловал в губы.

Мужчины переглянулись, отошли от целующейся пары.

— Итак, на чем мы остановились? — проговорил сосредоточенный, как всегда, Ромашин.

— Что делать дальше, — пожал плечами Джума. — Выбор у нас небольшой, всего два варианта: либо остаться жить здесь, вместе с родственниками, если, конечно, князь примет нас в общину (Бояр кивнул: приму, мол), либо возвращаться в свое время и продолжать бороться, возрождать Сопротивление. Здесь мы черную силу вроде бы одолели, а там все еще продолжается черное время.

— Ты-то сам к какому варианту склоняешься?

Джума подумал.

— Честно? Я бы остался.

Ромашин посмотрел на Железовского:

— А ты?

— Я бы тоже остался, — мрачно пробасил Аристарх, — но мы не имеем права бросать в беде товарищей. Без нас Сопротивление прекратит существование. А это значит, что интрасенсы будут в конце концов уничтожены существующей властной системой.

— Есть еще один вариант, — рассеянно сказал Лондон.

Аристарх, прищурясь, глянул на Мальгина, как бы приглашая его присоединиться к дискуссии, но тот молчал, искоса поглядывая на молодых.

— Какой?

— Эйнсоф.

— Что ты хочешь сказать? — удивился Джума.

— Вы уже знаете, что эйнсоф является своеобразным перекрестком миров, узлом пересечения сотен или даже тысяч Ветвей Дендроконтинуума. Нырнув в него, мы можем отыскать матричный файл Земли, куда можно будет переселить всех изгнанных из этой Метавселенной.

— То есть ты предлагаешь нам стать Живущими-за-Пределами?

— Почему бы и нет?

Все одновременно посмотрели на продолжавших обниматься Дара и Дарью, вокруг которых вдруг просияла вуаль янтарно-золотистого света.

— Лучистое человечество… — тихо произнес Игнат Ромашин. — Четыреста лет назад о таком мечтал Циолковский…

— Не четыреста, а почти четыре тысячи лет.

— Смотря с чем сравнивать.

— Неважно.

— Пора решать, — напомнил о проблеме прагматичный Лондон.

Мальгин повернулся к ним лицом, по губам его скользнула странная улыбка.

— А вам не кажется, судари мои, что выбор — за ними?

Москва, февраль 2004 г.

Посткомпативный — «послекомпьютерный»; термин обозначает слой людей, сумевших приспособиться к жизни на Земле в условиях поголовного ухода в виртуальные компьютерные миры большинства населения.

Settler (англ.) — переселенец; в настоящее время на западе бурно развивается наука сетлеретика, изучающая технологии считывания личности при переносе с биологической на компьютерную основу.

Electronic (англ.) — электронный.

Открыты Галилеем в 1610 году.

И.А. Ефремов. «Туманность Андромеды».

Шаровое скопление в созвездии Скорпиона.

Максимальное расстояние от Земли до Меркурия может достигать двухсот двадцати миллионов километров.

Система конденсированного опыта.

«Срам» — императив спецслужб: «сведение риска к абсолютному минимуму».

«Триай» — объединение сенсорных полей в резонансный контур, своеобразный пси-интерферометр, позволяющий усиливать эффект локации и считывать информацию по интенсивности и модуляции биополей.