Ольга Черных - Предел совершенства

— Ты здесь всего несколько минут, а уже порядком мне надоела. Поспи немного, — сказал мужчина в ядерно-красном костюме и кивнул доктору Гудману. Я и не заметила, как на моё запястье надели снотворный браслет. Ох, уж эти медицинские штучки…

Когда моё сознание проснулось, мне, слава Богу, хватило ума не открывать глаза. В фильмах всегда притворяются спящими. Этот трюк мне помог, и я услышала тихий разговор.

— Эрик, не стоит стирать девушке память. Это уже слишком, — лениво произнесла женщина. Вряд ли кто-то из медсестёр называет того мужчину в красном по имени, если, конечно, кто-то ещё не зашёл в кабинет.

— Ты шутишь? Она же разболтает всю информацию, нас раскроют! — это точно голос «сэра», перед которым «танцевал» Гудман.

— Да, ты прав. Я всё понимаю. Но зачем копаться в её мозгах и заменять воспоминания? Разве недостаточно того, что она окажется вдали от дома? — мне кажется, или эта женщина меня жалеет? Смысл рассчитывать на жалость, если мнение Эрика для неё — закон.

— Стелла, прекрати размышлять. Я же говорил тебе, для чего это нужно, — он не на шутку разозлился, но всё же эти люди близки, — она должна чувствовать себя виноватой, чтобы не было желания вернуться домой.

— Кое-кто нас не простит, — продолжила настаивать Стелла.

— Он ничего не узнает, — ответил Эрик. О ком это они? Господи, да через пару минут я, возможно, не вспомню, как меня зовут. Значит эти люди действительно занимаются ужасными делами… Да это же скрывается от всей страны. А нам всю жизнь внушают, какое у нас замечательное государство и честный президент. Теперь понятно, почему почтенный господин Эрик испугался.

— Что ж, поступай, как знаешь. Мне всё же жаль девочку, — сказала Стелла.

— А тебе не будет жаль мужа, если все узнают об эксперименте? Ты сама прекрасно понимаешь последствия. Так что, нужно решить эту проблему, и поскорей, — это он меня назвал проблемой? Далеко же они зашли… Интересно, знает ли об этом президент? Или все они заодно? Вполне вероятно, но я об этом уже никогда не узнаю. Повезло, что меня вообще оставили в живых.

— Понимаю, — согласилась Стелла, — Гудман, мы всё решили, можешь активировать чип.

При слове «чип» у меня заныло правое плечо. Активировать? Уже? О нет, плохи дела. Прощай, Алиса Меллоу, да здравствуй, унылое зомби. Мама, папа, любимый, простите меня за то, что заставила вас в себе усомниться. Назад дороги нет.

С замиранием сердца я приоткрыла глаза и увидела, как мистер Белоснежная Улыбка подошёл к большому компьютеру, каких сейчас осталось мало. Системный блок и монитор — редкая вещь. Значит, предстоит что-то серьёзное, раз доктор пользуется столь мощной аппаратурой. Остальных людей я не успела увидеть и закрыла глаза, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Я ещё не всё узнала.

— Итак, включаю стандартные функции, верно? — спросил Гудман. — Это займёт всего несколько минут.

Не знаю, сколько прошло времени, но обещанные «несколько минут» показались мне вечностью. У меня вспотели ладони, и я уже не могу притворяться. Эрик со Стеллой уже, скорей всего, заметили, что я не сплю. Я с такой силой зажмурила глаза, что, кажется, голова вот-вот взорвётся.

— Отслеживание объекта 02-0001703-01-02 и его снов активировано, — сказал женский электронный голос. Каких ещё снов? Мне дали порядковый номер? В какой стране мы живём? Я что, робот?

— Осталось стереть ненужную память и подчинить разум, — сказал Гудман. У меня нет ненужной памяти! Какая же я идиотка, что вляпалась в эту историю…

— Память объекта 02-0001703-01-02 блокирована, — произнёс тот же компьютерный голос. Что ж, я всё ещё помню, что меня зовут Алиса. Осталось подчинить разум, как мило.

— Подавление личности объекта 02-0001703-01-02 активировано, — услышала я через пару секунд.

— Хорошая работа, доктор Гудман, — сказал мужчина, чей голос я слышу впервые. Затем захлопнулась дверь. Я боюсь просыпаться…

Когда мои мышцы расслабились, я медленно открыла глаза. Что я делаю в кабинете у врача, ещё и лежа на кушетке? Я больна? Первое, что я увидела, это лицо с белоснежной улыбкой. Это и есть доктор Гудман, который хорошо поработал? Я упёрлась на локти и бегло осмотрела помещение. Серебристые стены, три кожаных кресла, стеллажи с медицинскими препаратами, большой деревянный стол с древним компьютером и мелкие элементы декора, нелепо разбросанные по кабинету.

Ко мне подошла медсестра в белом халате и попросила, чтобы я села, после чего взяла мою правую руку в свою и закрепила на запястье металлический браслет. Я присмотрелась и заметила на нём мелкую надпись, состоящую из комбинации цифр 02-0001703-01-02. Мне стало страшно.

— Молодец, хорошая девочка. Теперь ты мне нравишься, — с ухмылкой сказал доктор Гудман. Я не обратила на него внимания и спросила у медсестры:

— Что со мной будет? Меня накажут?

Она посмотрела на доктора, пожала плечами, явно перед ним извиняясь, и ответила:

— Всё будет хорошо, детка. Не бойся.

Она немного меня успокоила. Потом появились два человека в чёрном и вывели меня прочь из кабинета. Мистер Гудман блеснул доброжелательной улыбкой мне вслед.

Мой последний рабочий день в неделе уже подходит к концу. Мне позвонила секретарша Майли и напомнила, что через несколько минут у меня запланирована встреча с молодым писателем. Я не хочу ни с кем разговаривать, кроме клиентов и коллег. Разговоры, соответственно, только о работе. Я уже несколько месяцев не общаюсь с друзьями и даже перестал писать музыку. Я живу от работы до работы в офисе, ем и сплю. Меня это вполне устраивает. Завтра суббота, впереди два выходных, которые я проведу в полном одиночестве, наполненным отчаянием и скукой. Я превратился в растение, как говорит мой друг Адам. Это единственный человек, с которым я могу поделиться своими переживаниями.

Вот уже в который раз за сегодня я открыл нижний ящик своего рабочего стола и достал серебристый ноутскрин, принадлежащий Мелоди. Я всё ещё безумно зол на неё, но не могу выкинуть из головы воспоминания о ней. От безысходности у меня опустились руки, остаётся только смотреть в безжизненный экран. Она редко пользовалась своим ноутскрином. Зато благодаря этой железке мы и познакомились поближе. Помню, когда Мелоди пришла устраиваться к нам в «Пефом Паблишинг» на работу примерно два с половиной года назад, я сразу увидел в ней потенциал. Она заняла должность журналистки в нашем издательстве. Позже я узнал, что девушка пишет стихи, и доверил ей вести колонку о новостях музыки и кино в одном из ведущих журналов страны. Она отлично справлялась с работой, совмещая её с учёбой в Академии Искусств, и стала известной журналисткой на весь город. Журнал начали покупать взрослые люди, раньше же он пользовался популярностью только среди детей и подростков. Мелоди — незаменимый работник, который знает своё дело и выкладывается по полной программе. Сейчас её не стало, и я закрыл к чертям журнал «Мелодия жизни». Он не должен существовать без её удивительных колонок. Читатели любили её.