Феликс Дымов - Благополучная планета (Сборник)

Все было бы хорошо, если б не влюбленная парочка. Айт приглядывался к обоим, из кожи вон лез, создавая обстановку. Ему намека хватит, он по лицам определит, когда там все придет к счастливому соглашению. Однако Илько хватался за любое занятие, лишь бы не остаться с девушкой наедине.

Он невпопад кивал, невпопад отвечал, невпопад улыбался грустной улыбкой, — что называется, чах парень, горел без дыма и огня. По внешнему виду Ляны угадать её настроение было труднее. Правда, к ночи от человека оставались одни глаза, её колотила такая лихорадка оживления, девчонка так звенела и суетилась, что и глупцу было ясно: ещё минута непосильного напряжения — и разразятся бурные слезы. Но то, что ясно дураку обыкновенному, неясно дураку влюбленному. Илько упорно молчал. Неизвестно, чего там навоображал себе здоровенный детина, только заветные слова, похоже, начисто исключил из своего лексикона.

И тогда Айт понял: пора брать дело в свои руки.

Пришло сие прозрение на шестой день бивуачной жизни. Погода с утра выдалась как на заказ. Прошел легкий дождик. В сполохах, подобных северному сиянию, по небу плыл оранжевый Хильдус. Лакированная листва испускала зайчики. Вспыхивая елочными гирляндами, по паутинкам меж ветвей перекатывались росинки. Промокшие птицы и бабочки сушили изукрашенные во все цвета радуги крылья. Человекообразные аборигены топорщили белую шерсть и кувыркались в траве, напоминая издали хороводы русалок.

— А ну, все кыш из корабля! — скомандовал Айт, вскрывая на периферии пульта узел диагностики. — Необходимо провести профилактику аппаратуры и оборудовать профилакторий, вторую неделю позаниматься негде!

При желании любой резонно возразил бы самозванному командиру (капитаном официально записали профессионала Илью!), зачем, мол, заниматься в зале, когда к твоим услугам стадион в половину поверхности планеты плюс бассейн во весь местный мировой океан. Возражений, тем не менее, не последовало, из чего можно было заключить, что и впрямь пришла пора для инициативы.

Ляна молча сунула в карман белого платья кристаллик стихов и, оглядываясь, выпрыгнула из флая. Илья хмуро осведомился, не может ли он быть чем-нибудь полезен здесь, но получил недвусмысленный совет катиться туда, где он будет полезен больше. Сотт подмигнул ему и свистнул Руме. Рума с готовностью завиляла хвостом.

Айт мгновенно вычислил, что если позволить им уйти одновременно, то застенчивый капитан вцепится в Грегори и остаток дня они прослоняются вместе. Нет, третьего лишнего необходимо придержать.

— А ты, Грег, будь другом, заскочи к нашим подопечным, раздай витамины, а?

— брякнул Айт первое, что пришло на ум.

Сотт выпучил глаза, открыл было рот, чтобы выразить кое-какие сомнения в мыслительных способностях отдельных землян, а также в сравнительной ценности естественных плодов Ягодки по отношению к продуктам химии, но вовремя смекнул и, расплывшись в улыбке от уха до уха, нырнул в медотсек.

Волей-неволей Илья потопал следом за Ляной.

— Запомни диспозицию, — прошептал Айт Грегу. — Перестрой эйгис так, чтобы не соваться к парочке ближе чем за километр, усек?

— Спрашиваешь! — Сотт потрогал эгобраслет, охватывающий левую руку от локтя до плеча, дал мысленный приказ в бездонный обсидиановый зрачок.

Эйгис сразу же наполнился сухим электрическим треском, как кошачья шерсть в грозу. — Все у тебя, товарищ теоретик любви? Ладно, пошутил. Двинулись мы, да?

Айт холодно кивнул. Подождал, пока Грегори с Румой исчезнут из виду. И высветил дисплей связи. На экране загорелись четыре зеленых огонька — два рядом, один на отшибе, четвертый — в центре, в ромбике корабля. Возле дальнего, одинокого, кружила розовая искра — сигнал автомаяка в ошейнике Румы. Промерив пальцами расстояние между сигналами на экране, Айт удовлетворенно хмыкнул, уселся на срезе шлюза, свесив ноги наружу. Ни в какой профилактике флай, разумеется, не нуждался.

Все, что произошло дальше, сложилось в общую картину много позже, когда ничего уже нельзя было поправить. Да и: тогда, пожалуй, догадки в значительной степени заменили Айту истину. Ибо, во-первых, из точки в ромбике невозможно в принципе уследить за остальными объектами связи.

Во-вторых, Айт из деликатности и не следил…

— Печет, — сказала Ляна, останавливаясь под цветущим деревом на самом берегу озера. Крупные цветы нижних ветвей плавали в воде, в них плескались длинноперые рыбки.

— Ага, — находчиво ответил Илько.

Девушка стряхнула с ног лодочки и таким гибким неуловимым движением выскользнула из платья, что Илье показалось, оно само собой повисло без опоры в воздухе и чуть ли не само же себя потом медленно перекинуло через ветку. Оранжевый свет Хильдуса и апельсиновый купальник подкрасили Лянину кожу червонными бликами. Губы, на которые Илья старался не смотреть, налились вишневым.

Он молча раздернул молнию комбинезона, сбросил кеды.

И чуть не полетел в воду: коварная девица поймала момент, когда он скакал на одной ноге, поддела ступней под лодыжку и толкнула плечом. Хорошо, автоматизм мышц сработал у Ильи не до конца. Парируя, он успел с приседа развернуться, пальцами свободной ноги подсек привставшую на носок Ляну и продолжил вырыв её вверх, через себя, резким перекатом подставленного бедра. Но тут же опомнился. Вышел из наработанного боевого приема. И не припечатал противника (противника! ха!) к земле, не замкнул в глухой замок захваченные конечности, а завершил оборот, принял на грудь полет легкого Ляниного тела и, броском над собой ослабив удар девушки о воду, вместе с нею полого прянул в озеро…

— Капли будто увеличительные стеклышки, — говорила через четверть часа Ляна, обирая горстью водяные дорожки с Илькиного плеча. — Попадут под луч — и прожгут до костей. Не боишься?

— Не-а, — ответил Илья, шевеля лопатками. Он лежал на песке лицом вниз, и ему было хорошо.

— Будешь весь в оранжевую крапинку, как божья коровка. — Девушка посверлила тонким пальчиком вздувшийся бугор мышц. — А я накрою тебя вот так, двумя ладошками, и спою: «Божья коровка, улети на небо. Там твои детки кушают конфетки». Страшно?

— Не-а, — блаженно выдохнул в песок Илья.

О берег бился игрушечный прибой.

Вдруг разом замолкли птицы. Словно газированное, зашипело и заволновалось озеро. Вода хлынула на поляну, с головой накрыла Илью, достала Ляне до подмышек.

— Что за шутки? — вскричал Илья, приподнимаясь. И застыл в безмолвии.

Неведомая сила подхватывала песчинки, листья, мелких пичужек, насекомых, закручивала в медленный смерч вокруг центра поляны. В том же направлении протянули ветви деревья, наклонились кусты, потекла вставшая стеной вода.