Олег Бондарев - Транслируйте меня

– Давайте так и поступим, – кивнул папа. – Нам ведь любопытно, Марти?

Я кивнул.

– Тогда вперед. Помоги джентльмену с его чемоданом.

Продавец с отцом скрылись в комнате, а я взял в руки огромный багаж и, пыхтя, потащил его в комнату. Природа не наделила меня силой, а сам я был слишком ленив и потому предпочитал тренажерному залу компьютер.

– Ставь на стол, – сказал отец.

Он взял банки в охапку и отступил с ними в сторону. Я рывком закинул чемодан на стол. На миг мне показалось, что ножки не выдержат и подломятся, однако все обошлось.

– Итак, – сказал продавец, когда мы расселись по местам. – Сейчас я открою чемодан и продемонстрирую вам одно чудесное устройство под названием «Ретранслятор Мысленных Образов», или сокращенно «РеМО».

– Интересно, а этот «Ремо» часто надо будет носить в ремонт? – спросил отец, толкнув меня локтем в бок.

– Признаться, не знаю, сэр, – сказал Райс с улыбкой. – Сам я им не пользуюсь.

– Изумительная честность. Что же, он так плох?

– Нет, дело не в этом. Дело в том, что он мне просто не нужен.

– Вот как? Но если он не нужен вам, кому тогда нужен?

– Не знаю, – честно ответил коммивояжер. – Может быть, вам и вашему сыну?

– Что ж, может, и так. – Отец подмигнул мне. – Правда, Марти?

– Не знаю. А что это вообще такое – ретранслятор мысле…

– Мыслеобразов, – докончил Филипп. – Собственно, это образы, которые возникают в вашей голове, когда вы думаете о чем-то. Ассоциативный ряд к происходящему вокруг или то, что вы сами нафантазировали.

– Ну, с этим более-менее понятно, – кивнул отец. – А для чего же нужен сам ретранслятор?

– Чтобы другие могли видеть ваши мысли. Это как… как миниатюрная киностудия, для работы которой достаточно одного человека. Вы – сам себе режиссер, сам себе оператор, сам себе актер. Все, что вы представляете, можно с помощью прибора передать на экран компьютера через вай-фай. Можно даже записать ряд мыслеобразов в файл, будто это обычное онлайн-телевидение.

– Звучит действительно интересно.

– Да, потому что это слова из рекламной брошюры, – усмехнулся Райс. – На деле же все гораздо сложнее. У вас есть компьютер или ноутбук?

Отец кивнул и покосился на меня.

– Сходишь?

– Да, конечно.

Я сгонял в комнату и вернулся, держа свой лэптоп под мышкой.

– Вот, пожалуйста.

– Спасибо. Положите на стол, сэр.

Пока я включал ноутбук, он достал из чемодана небольшую картонную коробку. Открыв клапаны, коммивояжер вытряс на стол ее содержимое – пластиковый обруч с регулятором диаметра и небольшой антенкой.

– Вот смотрите. – Райс выставил нужный размер и надел обруч на голову антенкой назад. – Вай-фай включил?

– Тут автоматическое соединение.

– Отлично. – Райс нажал кнопку на обруче, и светодиод, вмонтированный в антенну, замигал синим.

– Угу… Соединились с вашим «Ремо».

– Отлично. А теперь смотрите.

Коммивояжер нажал вторую кнопку, и экран ноутбука стал черным, будто он самовольно нырнул в спящий режим.

– Эй! – воскликнул я.

– Все в порядке. Смотрите.

На экране стали мелькать разные образы. Ни один из них не задерживался на экране надолго. Период смены кадра – не более полсекунды.

– Видите? – спросил Райс.

Он снова нажал вторую кнопку, и на экран вернулся мой десктоп.

– Я вроде бы могу представлять что-то, но образы мелькают в моей голове так быстро, что ничего дельного не выходит. Ко всему, они ничем не связаны между собой – кроме того, что все их представил я. Та же проблема наблюдается и у многих других людей, у девяноста процентов среди всех, кто пробовал «Ремо» на себе.

– А что с оставшимися десятью процентами?

– У них либо слишком бедное воображение, либо депрессия, либо психическое расстройство. Один образ может полдня стоять на экране, и образ этот, надо сказать, будет некрасив и уныл. В общем, теперь вы, наверное, понимаете, почему мой чемодан забит под завязку?

– А не дадите попробовать? – неожиданно даже для себя самого спросил я.

Райс пожал плечами:

– Отчего бы и нет? Кто знает, может, именно вы станете моим первым покупателем. – Он хмыкнул. – И единственным.

– И сколько же стоит такая штуковина? – спросил отец, пока Райс настраивал диаметр обруча.

– Двести пятьдесят баксов, – с грустной улыбкой отозвался коммивояжер.

Отец присвистнул.

– Неслабо!

– Еще одна причина, чтобы ее не купить, – сказал продавец и вручил мне обруч.

Я надел «Ремо» себе на голову, посмотрел на экран.

– Позволь мне. – Райс потянулся и щелкнул ту самую вторую кнопку, отключающую монитор.

– И что теперь?

– Представь что-нибудь.

– Например?

– Не знаю… Ну представь, что ты режиссер и ты снимаешь фильм – такой, какой хочешь ты один. Никаких ограничений, предел – границы твоей фантазии. Понимаешь?

Я кивнул и сосредоточился.

– Гляди-ка, – сказал отец, указав на монитор. – Началось.

– То есть? – не понял Райс.

Он заглянул в монитор. Брови его поползли вверх.

– Черт побери, кто же засунул меня в эту коробку? – воскликнул забавный лупоглазый паук, появившись на экране.

Он почему-то стоял около потрепанной двери бара. Секунду спустя изнутри стали выходить огромные волосатые рокеры в банданах, жилетках и протертых на коленях джинсах.

– Ой-ой, – сказал паук и обхватил голову мохнатыми лапами.

– Это точно не записанный мультфильм? – спросил коммивояжер, ни к кому конкретно не обращаясь.

Один из байкеров повернул голову и, глядя прямо на Райса, заявил:

– Нет. Все мы – плод воображения Марти.

Отец и Филипп выпучили глаза.

– Ничего себе… – пробормотал мой папа и отхлебнул пива из бутылки.

– Вот это да! – вторил ему коммивояжер.

Тем временем на экране байкеры окружили паука. Восьмилапый монстрик затравленно огляделся по сторонам: выхода не было.

«В этот момент паук Билл понял – взбучки не избежать», – сообщил закадровый голос.

Байкеры прыгнули на паука одновременно. В этот же момент заиграла песня Red Hot Chili Peppers – Californication.

Отец с Райсом, раскрыв рты, смотрели, как паук борется с толпой рокеров, как пробирается между ног у одного патлатого верзилы и, прыгнув на мотоцикл, дает по газам. Рокеры вопят, бегут к своим байкам. Начинается погоня.

Из бара выбегает паучиха и кричит:

– А как же мой номер, Билл?

Отец усмехнулся и уважительно посмотрел на меня. Я старался не отвлекаться и потому никак не отреагировал на его взгляд.

– Это… это просто восхитительно! – воскликнул коммивояжер.

Он полез в карман, достал оттуда сложенный вчетверо платок и промокнул вспотевший лоб.

– Это просто… просто идеал! – не стесняясь в словах, продолжал он. – Ваш сын просто феномен!