Боб Шоу - Повторный показ

И тут я почувствовал тот самый запах. Пахло водорослями. С минуту я принюхивался, потом двинулся по проходу, надеясь с помощью фонарика «поймать с поличным» какого-нибудь помешанного вегетарианца. Но все оказалось в порядке, и я вышел в фойе, чтобы обдумать происшедшее. Запах, казалось, остался у меня в носу, запах… Внезапно я понял, что пахнет не водорослями, а самим морем. В этот момент фильм кончился, и из зала выплеснулась толпа зрителей. Передние, щурясь, подозрительно оглядывали мир вокруг, словно за время их отсутствия в другом измерении что-то могло здесь измениться. Я отошел в сторону, время от времени прощаясь то с одним, то с другим постоянным посетителем. И тут по лестнице из аппаратной с грохотом спустился Портер Хастингс.

— Опять затемнение, — мрачно сказал он.

— Знаю, — кивнул я, не отрывая взгляда от проходящих мимо зрителей, оглядывая людей, знакомых мне уже многие годы: мистер и миссис Карберри, старик Сэм Кире, который стал моим зрителем настолько постоянным, что пришел даже — в день похорон жены, близорукий Джек Дюбуа, всегда покупающий билет на первый ряд, Стэнли Т.Мейсон…

— Что ты собираешься делать по этому поводу? — потребовал Хастингс.

— Не знаю, Порт. Это скорее по твоей… — Тут я смолк.

Стэнли Т.Мейсон! Только что у меня на глазах актер, игравший во «Враждующих фитцджеральдах», вышел из кинозала, где демонстрировался фильм с его участием!

— Утром все обсудим, — сказал я, отворачиваясь. — Мне надо кое с кем поговорить.

— Постой, Джим. — Хастингс схватил меня за руку. — Дело серьезное. Существует опасность пожара, потому что…

— Позже. — Я вырвался и пробился через толпу к дверям, но опоздал. Мейсон уже скрылся в прохладной темноте улицы. Я вернулся в фойе и подошел к Хастингсу, все еще ждавшему меня на прежнем месте с обиженным лицом.

— Извини, — сказал я пытаясь разобраться в собственных мыслях, — но у нас происходит что-то непонятное, Порт.

Я напомнил ему, что в прошлую среду видел К.Дж.Гарви, и, когда рассказал ему о Стэнли Т. Мейсоне, меня осенила новая мысль.

Вот еще что! Он был в той же одежде, что и в кино — твидовое пальто в «елочку». Сейчас такие не часто увидишь.

На Хастингса мои слова, как всегда, не произвели впечатления.

— Какой-нибудь трюк телевизионщиков. Скрытая камера. Актеры прошлых лет, забытые публикой, которую они когда-то развлекали… Гораздо больше меня беспокоит запах озона в зале.

— Озона?

— Да, это аллотропный кислород. Он обычно появляется после сильного электрического разряда. Потому-то…

— Это то самое, чем пахнет на берегу моря?

— Говорят, да. Меня беспокоит возможность короткого замыкания, Джим. Куда-то все это количество электроэнергии должно деваться.

— Ладно, как-нибудь разберемся, — успокоил я его, задумавшись о своем. Мой мозг понемногу «набирая обороты» и только что подбросил мне еще одну совершенно свежую мысль, от которой внутри у меня все сжалось. Гораздо легче заметить людей, когда они входят в кинотеатр, потому что они идут по одному или по двое. Когда зрители собирались, я был в фойе и в ту среду вечером, и сегодня, но готов поклясться, что ни Гарви, ни Мейсон в зал не входили.

Зато я видел, как они выходили!

В тот вечер по дороге домой я заглянул в бар Эда, чтобы принять пару бокалов успокоительного, и первым, кого я там встретил, оказался Билл Симпсон, репортер из «Спрингтаун стар». Я его довольно хорошо знаю, потому что, когда ему случается делать для газеты обзоры новых кинофильмов, он часто забегает ко мне за рекламными материалами. Насколько я знаю, он никогда не смотрит картины, о которых пишет, если только это не фантастика или фильмы ужасов.

— Сегодня я тебя угощаю, Джим, — крикнул он со своего места у стойки. — Чем ты так озабочен?

Я позволил ему купить мне рюмку бурбона, потом сам заказал для нас обоих, а между тем рассказал ему, что меня беспокоило.

— Портер Хастингс полагает, что кто-то работает над телевизионной программой о забытых актерах. Твое мнение?

Симпсон задумчиво покачал головой.

— Мне-то совершенно ясно, что происходит, но, боюсь, правда гораздо более зловеща, чем история со скрытой камерой.

— И в чем же дело?

— Это все звенья одной цепи, Джим. Помнишь тот большой метеорит, что упал около Лисбурга в прошлом месяце? По крайней мере говорят, что это был метеорит, хотя никто не нашел никакого кратера.

— Помню, — ответил я, заподозрив, что Симпсон меня разыгрывает.

— Так вот, через несколько дней на страницах «Стар» появилась очень странная история, и, полагаю, я единственный человек на свете, кто понимает ее истинное значение. На следующее утро после того, как этот якобы метеорит упал, фермер, живущий где-то в том же районе, зашел в хлев, чтобы взглянуть на своего призового борова, и что, ты думаешь, он там обнаружил?

— Сдаюсь.

— Двух призовых боровов. Совершенно одинаковых. Его жена клянется, что тоже видела второго, но к тому времени, когда один из наших парней добрался до фермы, второй боров исчез. Я как раз раздумывал, что могло случиться, с этим таинственным существом, и тут приходишь ты и заполняешь все пробелы в его жизненной истории.

— Я?

— Ты еще не понял, Джим? — Симпсон осушил рюмку и махнул бармену рукой.

—Этот так называемый метеорит был космическим кораблем. Из него выбралось какое-то существо, пришелец, но выглядел он настолько страшно, что, если бы этого монстра кто увидел, его бы тут же пристрелили. Однако наш пришелец обладает одной очень ценной защитной способностью: он может принимать форму любого другого существа, которое увидит. Приземлившись на ферме, он для начала превратился в то существо, которое обнаружил в хлеву, — в свинью. Потом убежал оттуда и прибыл в город, где, чтобы его не заметили, принял человеческий облик. Ему нужно тщательно изучать объект, превращаясь в него, а это не всегда просто. И пришелец открыл для себя, что в кино он может почерпнуть массу сведений, а в качестве моделей использовать актеров; кроме того, в зале темно и спокойно. Поэтому каждую неделю твое заведение посещает пришелец. Может, чтобы освежить память об облике человека, а может, чтобы выбрать новый внешний вид, дабы его было трудно выследить… По правде говоря, я даже испытываю к нему жалость.

— Большей ерунды, — сказал я с каменным лицом, — я не слышал за всю свою жизнь.

На круглом лице Симпсона мелькнула обиженная улыбка.

— Разумеется. А что ты хочешь за одну рюмку дешевого виски? «Войну миров»? Закажи что-нибудь приличное, и тогда можно будет заняться твоей проблемой всерьез.

Часом позже, когда Эд выгнал нас из своего заведения, мы остановились на двух версиях: либо один из моих постоянных посетителей репетирует пародийное представление для какого-нибудь ночного клуба, либо я страдаю очень редкой формой белой горячки.