Питер Гамильтон - Дракон поверженный

– Если вы что-то обо мне слышали, то должны понимать мотивы моих поступков.

– Мне известна главная причина этого нападения. Но это не значит, что я согласен с вами.

– Я изучал ваше досье, Ньютон. Вы отказались в жизни практически от всего, вы оставили родную планету ради возможности летать на межпланетных исследовательских кораблях. Сейчас полеты в космос сделались привычными и более комфортабельными. Теперь мы можем дать всему человечеству возможность побывать на далеких звездах.

– Несмотря на то, хотят люди этого или нет.

– Вам не давали осуществить давнюю мечту те люди, которые принадлежали к низшим слоям общества. Вас они ограничивали в выполнении желаний даже больше, чем меня.

– Я не собираюсь спорить с вами. Хочу только повторить, что не допущу, чтобы вы навязывали свою волю остальным людям. Вы и ваш клон должны получить информацию одновременно. Никакой монополии на знание не должно быть.

– Вы собираетесь отдать нам эту штуку?

– Да.

– Тут что-то не так. Это не жилище, не среда обитания, даже не артефакт. Это сам инопланетянин. Он, конечно, великолепен. Творение чистого космического пространства.

– Угадали, это инопланетянин.

– Один из них врезался в поверхность планеты неподалеку от Арнуна, верно? Ведь это из-за него там, возле деревни, возник кратер.

– Вы проделали огромную поисковую работу. Я искренне восхищен.

– Сначала я ничего не мог понять. Действительно, зачем инопланетянину, обладающему нанотехнологиями, вербовать себе союзников из числа людей? Зачем захватывать космический корабль? Значит, он получил повреждения, и его способности были существенно ограничены.

– А теперь мы вернули его туда, где обитают его соплеменники.

– Что вы собираетесь делать с этой технологией, Ньютон?

– Ничего. Я хочу лишь вернуться домой.

– Я вам не верю. Вы же происходите из уважаемого и богатого семейства. Вы, несомненно, воспользуетесь технологией в своих целях так же, как и я.

– Вот тут вы ошибаетесь. Я предлагаю вам вернуться к «Кликейну» и оказать помощь его экипажу. После того как вы поможете им устранить все повреждения, вам будет предоставлена эта технология.

– Вам на самом деле удалось убедить инопланетян дать согласие на сотрудничество с людьми? Или вы что-то утаиваете от меня? Почему бы вам не помочь экипажу «Кликейна»?

– Это невозможно. Наш корабль также находится в плачевном состоянии. Мы с большим трудом добрались до Альдебарана.

– Как же вы тогда собираетесь вернуться домой? Неужели надеетесь при помощи инопланетной технологии отремонтировать свой корабль? Надеетесь, что инопланетяне помогут вам.

– Несомненно.

– Интересно. В таком случае я, пожалуй, останусь с вами и посмотрю, как они будут работать, – сказал Саймон и подумал про себя, что это блестящее решение. Если «Норвелль» будет оставаться в полной тени инопланетянина, его близость к «Корибу» позволит заполучить физический образец применения нанотехнологии. Саймон принялся размышлять о том, какие отношения могли сложиться у инопланетянина с Ньютоном. Почему он взял в союзники людей?

Интересно, как инопланетянин отнесется к желанию землян получить в свое пользование нанотехнологии? Не стоит даже сомневаться в том, что наказывать его, Саймона, за ракетный обстрел «Кликейна» инопланетянин не станет. Однако нельзя исключать и того, что Ньютон просто блефует, стремясь выдать желаемое за действительное.

Привод ядерного синтеза «Норвелля» набрал скорость, равную скорости инопланетянина, а затем плавно нырнул в его полную тень. После того как привод был остановлен, ИР отдал команду подправить пространственное положение корабля при помощи химических ракет. В данный момент они находились на расстоянии пяти километров от инопланетянина и двадцати километров от «Корибу». На серию радиообращений Саймона никто так и не откликнулся – ни Ньютон, ни инопланетянин.

Магнитометры «Норвелля» продолжали наблюдать за исполинскими силовыми линиями, бушевавшими вокруг инопланетянина. Однако ритм их начал изменяться, и скоро они стали уменьшаться в размерах, точно лепестки цветов на рассвете. Но значительно быстрее.

– Что это?.. – только и успел промолвить Саймон.

За сто дней путешествия Лоренс несколько раз возвращался к изучению жизненного цикла Драконов. Следовало признать, что эти таинственные создания просто очаровали его, когда у него появилась возможность наблюдать за ними при помощи корабельных датчиков наружного обзора. Лоренса восхищала их сдержанная элегантность. Он даже проникся симпатией к их философии, несмотря на то, что применительно к ситуации, в которой сам он оказался, она была способна привести в отчаяние.

Должно пройти несколько столетий, прежде чем Дракон превратится во взрослую особь. Лоренс, подобно Саймону Родерику, наблюдал за тем, как магнитное поле поглощает порывы солнечного ветра, «переваривая» их для того, чтобы активная система молекулярного моделирования превратила их в нечто новое. Процесс этот длится довольно долго, и скорость его протекания зависит от количества перерабатываемого вещества. Некоторые молекулы были использованы для восполнения массы драконова тела, однако после достижения им размеров взрослой особи большая их часть шла на создание яиц. На одно яйцо уходила уйма времени. Нужно было не только соединить друг с другом бесчисленные песчинки, но и зарядить каждую из них информацией, теми постоянно пополнявшимися крупицами знаний, которыми обладала цивилизация звездных Драконов.

После того как яйцо «вызревало», его отправляли в глубины космоса, бесцельно странствовать по бескрайним просторам галактики. Сами же Драконы оставались на орбите Альдебарана, привязанные к звезде неумолимой силой гравитации. Яйца трудно оторвать от взрослых Драконов, ведь они вращаются на одной орбите. Поэтому в центральной части каждого Дракона находится своего рода магнитная пушка, способная придать яйцу скорость, близкую к третьей космической скорости.

«Норвелль» находился в трех километрах от жерла Первого, когда тот изверг из своих глубин яйцо. Твердое сферическое тело диаметром семьдесят два метра ударило по хрупкой обшивке отсека компрессионного привода корабля. Удар был нанесен со скоростью сорок километров в секунду.

Все койки в лазарете «Кликейна» были заняты. В основном это были пострадавшие от радиоактивных ожогов – последствий ракетной атаки. Тех, кому не хватило мест в медицинском отсеке, разместили в соседних каютах. Врачи деловито сновали туда-сюда, проверяя показания контрольных и диагностических приборов и наблюдая за тем, чтобы у раненых было все необходимое для благополучного выздоровления. Все их заботы пока ограничивались только этим. «Прайм», значительно усовершенствованный благодаря компьютерным технологиям Драконов, взял на себя полный контроль над работой систем молекулярного моделирования, введенных прямо в кожу пациентов. Это была даже более совершенная аппаратура, чем та, которой обладал арнунский Дракон. На коже у каждого больного появилось что-то вроде разветвленной сети кровеносных сосудов и вен. Все тело было пронизано микроскопическими трубочками, их было особенно много вокруг внутренних органов и мышц. Крошечные частички циркулировали по поврежденным тканям, восстанавливая пораженные клетки и упорядочивая цепочки ДНК, разорванные Х-лучами. Для контроля за лечением каждого пациента требовались феноменальные вычислительные мощности. Технология молекулярного моделирования позволяла выращивать также и вычислительные узлы. Они подвешивались снизу под койками и напоминали зеленые, будто листва деревьев, осиные гнезда. Их корни-щупальца были подключены к параллельным сетям кровеносных сосудов.