Андрей Ливадный - Владыка ночи

За спиной Нирона открылась дверь, и холодный каменный пол отчётливо передал гулкую вибрацию шагов.

— Это ты, Герон? — не оборачиваясь, спросил О’Релли, понимая, что лишь хранитель Солнечного Камня может войти к нему без предварительного доклада.

— Да, правитель.

Лицо Нирона исказила мгновенная гримаса неудовольствия. Он не любил Кая Герона за его независимость и резкость суждений, но ставленника могучего Кол Адра приходилось терпеть.

Десять лет… — невольно подумал О’Релли, глядя на экипировку выстраивающихся ровными шеренгами воинов. Серый, удивительно лёгкий и прочный металл брони, плавная, лишённая вычурности эстетика форм, герметичные шлемы с прозрачными ударостойкими забралами — всё это превращало фигуры обычных солдат в некий символ, постоянно напоминающий о существовании могучего союза городов-государств, объединившего под своей властью необозримые пространства Селена…

— Что ты собираешься предпринять, О’Релли? — раздался за спиной правителя глухой, хрипловатый голос Герона. — Зачем выстраиваются отряды шлюзовой стражи? Разве наблюдатели заметили изменённых? Или, быть может, дикие сервы забрели в кратер?

Нирон, наконец, обернулся. В противоположность Герону, правитель Регул а был высок, строен, его лицо несло отпечаток властности, в то время как перед ним стоял пожилой, низкорослый, полноватый человек, чьи черты, отмеченные первыми признаками старости, трудно было назвать привлекательными.

— Закат уже минул, а транспортный корабль торговцев не пришёл, — произнёс О’Релли. — Впереди долгая ночь, и наших запасов едва ли хватит, чтобы продержаться весь суточный цикл. Ты знаешь это не хуже меня, хранитель.

Кай Герон возмущённо посмотрел на правителя, но с таким же успехом он мог бы разглядывать холодный камень стен. Ни один мускул не дрогнул на бледном лице О’Релли, когда в наступившей тишине прозвучала его следующая фраза:

— Корабль торговцев должен был принять на борт двести человек, выделенных мной для работ в реголитных копях. Они уже исключены из расчётов суточного цикла и поэтому отправятся в сторону Аулии пешим порядком. Возможно, транспорт задержался по техническим причинам и подберёт их в дороге.

— Корабли торговцев не летают по ночам, — хмуро напомнил ему Герон. — Я пришёл, чтобы получить согласие на перерасчёт ресурсов. У нас есть резервы…

— Неприкосновенные резервы, — безжалостно уточнил Нирон, оборвав на полуслове фразу хранителя. — Ты можешь гарантировать, что следующий транспорт придёт вовремя?

— Нет, не могу, — ответил Герон. — Но я не вижу веского повода для принятия крайних мер.

— Мне безразлично, что ты думаешь по поводу моих решений, — неприязненно проговорил О’Релли. — У каждого из нас своё бремя, и я не указываю тебе, как следует распоряжаться энергией дневного светила. Так что будь добр, не вмешивайся в мои действия.

— Ты собираешься выгнать людей за стены города. Это верная смерть для них.

— Не преувеличивай. — О’Релли отошёл от окна, пренебрежительно взмахнув рукой. Остановившись подле массивного стола, искусно вырезанного из глыбы вулканической породы, он исподлобья взглянул на Герона и произнёс:

— Мне кажется, ты начал забывать те времена, когда в кратерах безраздельно хозяйничали орды изменённых, и каждый центнер воздушного камня приходилось добывать с боем. Люди в ту пору проводили вне городских убежищ по нескольку циклов и оставались живы…

— Те времена прошли, Нирон. Зачем подвергать опасности жизни двухсот человек? Им и без того придётся несладко на реголитных копях.

— Зато они станут приносить хоть какую-то пользу и научатся дорожить тем воздухом, который бездумно и бесплатно вдыхают сейчас. — В словах О’Релли прозвучал гнев и презрение. — Ты напоминаешь мне глупого горожанина, который ослеп, посмотрев на дневное светило. Разве ты не замечаешь, что в нашем городе скопилось слишком много бездельников? Они лишь поглощают воздух, расходуют драгоценные ресурсы, не давая взамен ничего, кроме постоянной угрозы бунта. Это чернь, Герон, опасная и бесполезная.

— Это живые люди!

— Столь же полезные, как канализационные грызуны, которых мы безжалостно травим.

— О’Релли, ты забываешь, кто сделал тебя правителем Регула! — гневно произнёс Герон.

Нирон обернулся, уничтожающе посмотрев на хранителя, щёки которого побагровели от вырвавшихся эмоций.

— Закон Кол Адра гласит, что человеческая жизнь священна, и тот, кто посягает на неё, будет проклят! — хрипло произнёс Кай.

— Не сотрясай воздух, Герон. Я не отрицаю власти Кол Адра и той спасительной роли, которую сыграли корабли Союза в нашей борьбе с изменёнными, но я знавал худшие времена и ещё не забыл, что реальность Селена признает лишь один закон, в котором сосредоточен опыт выживания сотен поколений. Каждый, кто вдыхает драгоценный воздух, осязает живительное тепло, должен работать на благо остальных. Если я буду потакать черни, которая лишь жрёт и плодится, Регул вскоре будет перенаселён и тогда от катастрофы нас уже не спасут ни транспорты вольных торговцев, ни боевые корабли Кол Адра, ни собственные попытки очистить город от бремени бесполезных обитателей. — О’Релли бросил мимолётный взгляд за окно и добавил: — Наш разговор окончен, хранитель. Воины уже выстроились, и ты не можешь дальше отнимать моё время.

— Я доложу о твоей неразумной жестокости, О’Релли! — гневно ответил Кай Герон. — Ты ведь прекрасно знаешь, что эти люди никогда не покидали город, они погибнут только потому, что не знают, как себя вести на смертоносных просторах Селена!..

— Что ж, хранитель, действуй, — усмехнулся О’Релли. — Только не думай, что испугал меня своими угрозами. Города Союза далеко, а их боевые корабли пришли лишь однажды и более не появлялись вот уже десять лет. Мы приняли власть Кол Адра, и правителям Союза этого вполне достаточно. Вряд ли они захотят тратить ресурсы и посылать флот, чтобы разобраться с твоей жалобой. Кол Адр далеко, а я близко. — По губам О’Релли скользнула жутковатая усмешка. — Может, мне, в свою очередь, стоит выяснить, как тебе удалось избежать смерти, когда изменённые захватили Аулию? Ускользнуть от них и выжить на просторах Селена, да ещё с малолетним ребёнком на руках, — задача не из лёгких, верно, Герон? Каким образом ты вдруг очутился на борту корабля Союза? Чем ты завоевал такое доверие, что был назначен хранителем в Регул?

— Они подобрали меня в пустыне, — дрогнувшим голосом ответил Герон, — а уважение я завоевал своими знаниями!

— Откуда они у тебя? Я родился в Аулии и знаю наперечёт всех, кто по праву рождения был посвящён в тайны древних технологий. Тебя не было среди избранных. Ты родился в кварталах черни, Герон, потому и защищаешь это отребье! — Нирон сел за стол и добавил, завершая свой монолог: — Можешь слать жалобы, я найду что ответить на них. А теперь ступай прочь!

Герон покинул здание цитадели, расположенной в центре огромной герметичной пещеры, когда воины уже разошлись по кварталам, откуда доносились вопли и стенания несчастных жителей.

Он был взбешён и напуган. Слова О’Релли расчётливо ударили в самую сокровенную, болезненную точку, и теперь Кая снедал уже не праведный гнев, а беспокойство за судьбу своей дочери.

«Неужели он что-то пронюхал? Нет. Вряд ли… — мысленно попытался успокоить себя Герон. — Он может подозревать, но ничего не докажет… Никто не решится на открытое обвинение хранителя, этому воспротивится весь город, ибо…»

Здесь мысль Герона внезапно споткнулась об общеизвестный факт — Нирон О’Релли приходился сыном хранителю Солнечного Камня Аулии. Его отец погиб незадолго до нападения изменённых, но О’Релли к тому времени уже был назначен наместником Регула и покинул город до роковых событий.

«Он может при желании просто убить меня, потому что знает, как управлять процессами получения воды и воздуха…» — Кай остановился, глядя, как стражники сгоняют к шлюзовым воротам нестройную толпу. Похоже, в попытке изменить судьбу этих несчастных он зашёл слишком далеко…

Герон подумал об этом уже без страха, — в конце концов, он немало повидал на своём веку, и мужество не изменило ему. В неумолимой твёрдости О’Релли, без сомнения, тоже крылась какая-то тайна, возможно, не менее страшная, чем та, что многие годы носил в себе Кай Герон…

«Нужно, наконец, поговорить с Юной… — подумал хранитель, отводя взгляд от обширной площади, расположенной между цитаделью и шлюзовыми воротами. — Чем раньше она узнает правду о себе, тем легче будет ей смириться с этим знанием».

Нирон О’Релли по-прежнему стоял у окна, глядя на площадь, куда стражники сгоняли лишних людей Регула, как он назвал этих несчастных минуту назад в разговоре с Героном.