Франшиза прогрессорства - Сима Кибальчич

— Ты думаешь, что можешь все просчитать, сын? Но действовать надо, исходя из прямо противоположенного. Раса изоморфов тому доказательство. Взаимное пожирание, как способ генетического совершенствования форм жизни на планете и сохранения ее экологии. В результате полный контроль над изменениями тела. Крайняя агрессивность, непредсказуемость, кровожадность. С гуманитарной точки зрения — это зло. Демоны во плоти.

— Я знаю, отец. Я с ним пять лет вел дела. Сначала он был ограниченным дикарем, а теперь знает о людях все: культура, язык, технологии. Он пожирает информацию, как плоть, и оказывается все ближе и ближе к тебе. В какой-то момент стало казаться, что его ростки уже внутри меня, под кожей.

— Как изоморф будет работать с политиком?

Вопрос был внезапный, и младший Трай усмехнулся: отца всегда больше интересовало то, что он ассоциировал с собой.

— Проникнет ночью в дом. Запустит в голову ростки и впечатает мысль о поддержке строго определенных проектов. Объект — прогрессивно настроенный человек, который слишком верит в свою интуицию.

— А ты уверен, что сам не пользуешься внушенными идеями? Изоморф мог проникнуть в твой собственный дом, дождаться, пока ты уснешь, прикинувшись письменным столом.

— Нет, этого не было, — раздраженно ответил Стив. — Я всегда помнил о такой возможности и не допускал ее. А теперь — все будет кончено.

— Я рад, что ты в это веришь. Не ошибись.

Отец помолчал, оглаживая гриву своей высокой, черной, как ночь, кобылицы, а потом добавил, уставившись цепким, вгрызающимся в сознание взглядом:

— Никто не мог предположить, что мы обнаружим планету, похожую на нашу Землю, и еще одну человеческую расу. Но так случилось. Это наводит меня на мысль, что мы мало знаем и бродим впотьмах догадок. Всему и всем даже во вселенной найдется замена, а в нашем мире тем более. Но последний шанс дается каждому. И ни ты, ни Йор — не исключение.

Уильям Трай ударил коротким кнутом по крупу, переводя лошадь в галоп. Стивен смотрел на удаляющуюся фигуру отца и, задумавшись о его последних словах, внезапно ощутил, как стало холодно. Подгоняемые ветром, на солнце ползли облака.

* * *

Йор Длаа кружил неподалеку от здания холдинга «Горизонты миров». Он знал о людишках пока слишком мало, а инстинкт охотника требовал изучить новое, то, что может таить опасность. Здание было искусственной скорлупой обмана, который легко творили люди. Не камень, не дерево. Части строения, сделанные из чего-то легкого и прочного, могли меняться местами, поскольку плавали в бульоне силы. Люди называли такую силу энергией, и Йор чувствовал ее своими клетками. Нужно войти внутрь, принюхаться, чтобы понять больше.

Стивен Трай — первый из людей, кто протягивал ему мягкую конечность и дружелюбно скалил зубы. Он хотел небольшой услуги и был готов помочь Йору выжить в чужом новом мире. Партнеры. Он понимал это слово. Партнеры могли стать родителями, но не человек и изоморф. Людской язык постепенно впитывался в кровь изгоя Орфорта. Но человеческие игры рождали тревогу.

«Горизонты миров» организовывали путешествия на другие планеты, привозили толпы любопытных в чужие дома. Любопытство — угроза всему хрупкому и неустойчивому. Угроза Орфорту. Стивен расспрашивал о Просторах, о Стенах Длаа, о Поясе Холода, от которого сбежал Йор, не найдя в себе решимости, а рядом с собой — партнера. В тусклых глазах человека вспыхивали искры опасных фантазий. Орфорт закрыт для посещений, но главу дома «Горизонты миров» грыз червь запретных желаний. Йор чуял его запах в слюне человека, нанесенной языком на губы. Защита планеты — смысл жизни изоморфа. И сразу после разговора, инстинкт пригнал его к логову возможной опасности.

Йор опустил руки в карманы и с задумчивым видом прошел в вестибюль. Он слепил из себя Стивена, точно такого же, что провожал его из собственного особняка несколько часов назад. В той же ткани, облепляющей тело. Человеческая задумчивость — причина для этих особей не задавать вопросов. Люди шли мимо, а он осматривал все и всех. Слабые подвиды, которых называли женщинами, перемещались, не торопясь, и кожа их была открыта во многих местах. Они пахли спокойствием. Открытое нутро беззащитных существ было признаком доверия и безопасности. Возможно, «Горизонты миров» не прячут ростки агрессии.

Святящаяся розовым ниша свернула в сторону, и он оказался в огромном зале, звучащем, непрерывно меняющемся, обступающем Йора со всех сторон. Клетки тревожно завибрировали. Тело приготовилось к нападению, хотя разум знал, что вокруг лишь человеческие игры: завлекательные иллюзии, лишенные настоящей жизни. Изоморф быстро перемещался между объемными картинами чужих планет и странных существ, населяющих их. Он не всматривался: пустышки без запахов его не интересовали.

Йор остановился лишь у выхода. Там, у стены, были особенные таблички с текстами. «Документы» — вспомнил он слово и решил, что стоит разобраться. Это были выставленные для любопытных сведения о Доме Трая. Какие-то права, победы в межпланетных конкурсах, благодарности, отзывы. Изоморф замер у голубого квадрата под защитной силой. «Франшиза». Не слишком понятно, нужно читать слова, поднимая строку за строкой на документе. Он мог это делать без труда. Получивший такую картонку получал и права быть «Горизонтами миров» на одной из планет или ее части. Семя заразы и способ управления толпами любопытных путешественников.

Есть над чем подумать. Это может стать страховкой. В танцах охоты с человеком. Страховкой для Орфорта? Как именно, ясного понимания не было, но инстинкт кричал: действуй. Он сможет заменить настоящее на обман. В зале иллюзий подделку не обнаружат.

* * *

В дверь позвонили, и Маша поплелась открывать, хотя предпочла бы сделать вид, что никого нет дома. В дверях возник ученый-маньяк из лаборатории и сразу протиснулся в проем. Мария инстинктивно отступила и почувствовала тревогу, близкую к панике.

— Как… вы здесь оказались?

— Прошел по улице. Зашел в дом.

Взгляд у него был по-прежнему хищный, будто замерший и при этом пристально наблюдающий. Так может смотреть зверь перед прыжком. Но тогда, в лаборатории, он не прыгнул.

— Но как вы меня нашли?

— Я не искал. У меня есть разговор и дело.

Маша расправила плечи. Сомнительно, что маньяки с порога заявляют о делах, но если психопат одновременно научный гений, то можно ждать чего угодно.

— Шеф сказал, что ваш эксперимент перевернет науку. И он вас не знает. Думает, вы ангел или посланник бога, не меньше.

Гость нахмурился. На лбу проступили изогнутые складки, и лицо стало каким-то другим. Машу накрыла догадка, которая объясняла все, и сразу превратилась в вопрос: