Василий Головачев - Они здесь! (сборник)

В приёмной дожидались вызова начальника несколько посетителей, абсолютно не догадывающихся об истинном положении вещей, поэтому нелюди, естественно, должны были вести себя, как люди.

Коренев движением бровей остановил своего помощника-телохранителя Дылду, с которым не расставался ни днём, ни ночью, вошёл в кабинет.

Носихин последовал за ним.

Им навстречу шагнул заместитель Главного, лысоватый, бледнолицый, с головой огурцом. Он тоже был «своим», но не подал виду, прошагал мимо, кивнув, как старым знакомым.

Главный восседал за огромным рабочим столом, на котором можно было, наверно, играть в теннис, и смотрел на прозрачно-светящийся объём монитора. Он был громаден, как борец сумо, и выглядел как борец сумо, особенно — зализанными назад и связанными в пучок на затылке длинными волосами. Лицо его, мощное, бугристое, смуглое, с выпуклыми надбровьями и неожиданно круглым «детским» подбородком, выражало брюзгливо-неприветливое ожидание.

— Садитесь, — повернулся он к гостям.

Они сели по обе стороны маленького столика, приткнувшегося к большому.

— Докладывайте.

— Что? — не понял Носин.

Главный кинул вспыхнувший угрозой взгляд на Коренева.

— Разобрались?

— Произошла утечка информации, — ровным голосом заговорил Коренев. — Крот успел-таки сбросить разведданные, о чём мы узнали… — он покосился на Носина, — недавно.

— Крот же убит! — заикнулся Носин.

Коренев посмотрел на него как лягушка на порхавшую над болотом стрекозу.

— Это был твой подопечный, Иван Кирович. К сожалению, ему удалось сбросить файлы по нескольким адресам, а узнали мы об этом только сегодня.

Коренев достал из дипломата книгу в яркой обложке, кинул на стол перед Носиным.

— Что это? — Носин взял книгу, прочитал имя автора — Ватшин и название: «Никому не верьте».

— То, что не должно было появиться на свет ни под каким соусом! — тяжело проговорил Главный.

Носин взял книгу, открыл, пренебрежительно хмыкнул.

— Но это же фантастический роман.

— Только данное обстоятельство и сохраняет вам жизнь, Иван Кирович, — сказал Коренев. — Судя по всему, Крот сдал имевшиеся у него сведения не партнёрам российского отделения «Викиликс», а писателю Ватшину, который использовал материал для создания романа.

Носин позеленел.

— Не может быть!

— Прекратите блеять козлом! — ощерился Главный. — Доказательства у вас в руках, а вы даже не удосужились проанализировать материал, не говоря о последствиях вброса.

— Мы не занимаемся фантастикой…

— А должны! — Громадная мясистая ладонь Главного с треском влипла в столешницу, так что Носин подскочил на стуле. — В романе засвечены практически все наши дела, связи, планы и чуть ли не список партнёров по всей России. Представляете, если анализом книги займутся спецы ФСБ?

— Там наши люди…

— Идиот! — Коренев достал излучатель, похожий на четырёхствольный травматический пистолет «Оса».

Главный отрицательно повёл рукой.

— Не надо, Михал Михалыч, рано. Пусть поработает над ошибками, дадим ему шанс.

— Э-э-э… — выдавил Носин хрипло, покрываясь липкой плёнкой пота.

Коренев спрятал излучатель.

— Читайте, Иван Кирович, делайте выводы. Тираж книги — сто тысяч экземпляров. Автор подписал с издательством допсоглашение ещё на двадцать пять тысяч. Договор нейтрализовать! Тираж изъять из магазинов! Автора… тоже нейтрализовать, чтобы не вздумал продолжать тему, материал Крота уничтожить!

— Я в-всё с-сделаю, — прыгающими губами пообещал Носин. — З-завтра… с-сегодня же.

— Идите! Данные на Ватшина получите почтой.

Носин встал и вышел на подгибающихся ногах, вдруг осознав, что был на волосок от гибели. И всё из-за какого-то писателишки, посмевшего выпустить джинна из бутылки. Ну погоди, фантаст долбаный, ты у меня попляшешь!

В кабинете двое нелюдей посмотрели друг на друга, скинув маски, став на несколько секунд теми, кем и были, — ящеролюдьми.

— Если не справится — уберите, — сказал Главный на галактическом эсперанто.

— Без проблем.

— Как вы думаете, Зишта Драгон, — назвал Главный родовое имя Коренева, точнее, сущности, которая давно играла роль Коренева, — наши злейшие друзья герпы знают о послании Крота? Или это именно они приложили к делу свою лапу?

— Выясним, Шамшур Ашшурбазипал. К сожалению, вылезла ещё одна проблема. Похоже, индивид, игравший в карты в нашей компании… вернее, в компании моего носителя…

— Настоящего Коренева?

— Так точно. В общем, математик Уваров скорее всего, — Коренев выдержал паузу, — хроник.

Главный изменился в лице, снова превращаясь в потомка ящера.

— Вы уверены?!

— Мы собираемся встречаться в пятницу. Попробую проверить. Но сначала разберусь с писателем.

— Хорошо. — Главный потёр глыбистый череп. — Лишь бы вашего хроника не перехватили герпы или того хуже — новые русские пограничники.

— Они называют себя анксами — антиксенотиками.

— Только без шума.

— Сделаю всё возможное.

Коренев поднялся и «застегнул» лицо на «официальные пуговицы», становясь человеком.

Утром, за кофе, который Ватшин сварил сам, они с женой обсудили планы ближайшие, до нового года, и перспективные — на лето следующего года.

Новый год решили встретить на даче под Апрелевкой, с друзьями, если они согласятся, или втроём с мамой Константина, если никто к ним больше не присоединится.

— Куплю машину, — заявил Ватшин. — Эта кряхтит как старая бабка, десять лет уже отъездила.

— Давно пора, — согласилась Люся, из шатенки недавно перекрасившаяся в платиновую блондинку. Она работала в муниципалитете юго-западного района, окончив институт народного хозяйства, и перспективы подняться выше по служебной лестнице были у неё хорошие.

— Подобрал уже?

— Хочу кроссовер «Импрезу».

— Дорогой? Не забывай, мы хотели поменять квартиру.

— Поменяем, но чуть позже. Мой сценарий сейчас читают в кинокомпании «Три Д», и как только возьмут, наши мечты приобретут базу.

— Ты у меня гений! — Люся чмокнула мужа в щёку и убежала в спальню переодеваться. На работу она предпочитала не опаздывать, поэтому выходила из дома рано, в начале восьмого.

Ватшин допил кофе, помыл посуду и сел в своём крошечном кабинетике за рабочий стол. До одиннадцати он священнодействовал — «творил вселенные», как говорила жена друзьям. После одиннадцати снова пил кофе и ехал по делам, если таковые появлялись вне литературного процесса, либо снова садился за компьютер и писал дальше.