Баррингтон Бейли - Подземные путешественники

– Это же катапульта! - крикнул Джоул.

Кланг! Палубы «Прорыва» зазвенели от удара снаряда по обшивке.

– Пусть настреляются вволю, - ухмыльнулся Джоул и снова склонился над панелью управления.

Однако нам никак не удавалось высвободить корабль, и поскольку дождь снарядов продолжал поливать нас, пришлось пустить в ход собственное оружие. Торпеды и сейсмолучи вызвали страшную панику среди местных обитателей. Наконец нам удалось освободиться и продолжить погружение. Еще пятьдесят миль флот гнался за «Прорывом», обстреливая его из катапульт.

– И это на глубине всего лишь в триста миль! - воскликнул капитан Джоул. - Что же нас ждет дальше?

Сюжет мог развернуться по самому страшному сценарию. Утроба Земли необъятна и сулит встречу с самыми невероятными созданиями. Сейчас мы столкнулись с примитивными формами. Но в глубинах могли существовать и высокоразвитые цивилизации, для которых «Прорыв» - детская игрушка. Отвратительные чудовища пронеслись в моем воображении. Однако азарт ученого одержал верх над первобытным страхом.

К тому же столкновение с врагами было далеко не единственной опасностью, которая нас подстерегала. Вскоре я понял, что над нами нависла какая-то новая, гораздо более серьезная угроза.

Я снимал показания приборов, которые контролировали состояние внешней среды. По законам физики температура и плотность должны были плавно возрастать по мере того, как мы опускались. Непонятно почему, начиная с отметки глубины в десять миль, приборы не меняли показаний.

Капитан Джоул проявил чисто технический интерес, однако тревоги у него это не вызвало.

– А магнетизм? - спросил он.

– Тоже никаких изменений, - ответил я, - но на этой глубине показатели магнитного поля и не должны быть очень высокими. Гауссометр нам понадобится позже.

Мы все-таки решили проверить новый прибор, начав с излучателя мезонов в секции двигателей и пройдя вдоль одной из дорожек из железа и серебра, проложенной по стене коридора до кормы. Я внимательно следил за приборами, установленными в изолированных камерах. Под влиянием гауссометра стрелки должны были слегка подрагивать, так как влияние магнитного поля плавно нарастало, и тут же останавливаться. Но стрелки неподвижно стояли на нуле.

Я поднял трубку и соединился с секцией двигателей.

– Передвиньте рычажок реостата на два дюйма, - приказал я. Стрелка на одной шкале дрогнула, показав, что произошло заземление, а вторая шкала определила уменьшение силы поля на корабле.

– Может быть, приборы неисправны? - проворчал Джоул.

Я приказал вернуть рычажок реостата в первоначальное положение.

– Нет, - ответил я, - они в полном порядке. Просто мы должны усвоить, что глубины Земли отличаются от того, чем мы думали раньше. Или же мы попали в область слабых полей. В любом случае, продвигаемся мы хорошо.

Но дни проходили за днями, а приборы, регистрировавшие плотность, температуру и уровень магнитного поля, постоянно выдавали один и тот же результат. Никаких изменений. Это был повод для серьезного беспокойства.

Как, мы можем определить реальную скорость «Прорыва», подумал я. Ведь кроме внутренних корабельных приборов у нас нет иных возможностей. Тогда я изготовил измеритель массы, который, по моим расчетам, мог дать информацию о продвижении судна. Для этого следовало сначала измерить массу той части Земли, которая лежала перед нами, а затем массу пройденного пути.

Результаты ошеломили меня. Сложенные вместе, показатели не сходились с известной науке массой Земли.

– Это любопытно, - сказал я Джоулу. - Земля должна была бы весить больше, чем она весила до нашего погружения. И мы оставили за кормой уже пятьсот миль, но расстояние впереди не меняется.

– Так мы двигаемся или нет?

В этом и заключалась загадка. Направленный в одну сторону измеритель массы показывал, что мы двигаемся. Направленный в другую - что мы стоим на месте.

Я подождал еще неделю, но загадка стала еще более головоломной. К тому времени мы должны были достигнуть глубины в одну тысячу миль. Фактически, по приборам мы отметили погружение вниз на одну тысячу миль, но нисколько не приблизились к земному ядру. Происходила какая-то парадоксальная вещь, - как бы мы ни увеличивали скорость, финишная черта не становилась ближе.

Этот парадокс уже нельзя было расценивать как интеллектуальную задачу. Настоящая тревога охватила экипаж.

Мы больше не встречали городов, и на нас никто не нападал, но мы приняли определенные меры предосторожности, чтобы не повторить ошибки. Сканеры были постоянно включены, и на их экранах иногда возникали слабые отблески далеких поляризационных полей. Иногда, на пределе дальности, сканеры регистрировали какие-то огромные объекты, проплывающие мимо, или некие образования, природа которых оставалась загадкой.

На четырнадцатый день путешествия капитан Джоул созвал всех офицеров. Он сидел в своем кресле и бесстрастно смотрел на членов экипажа, ожидая полной тишины.

– Джентльмены, - начал он, - я хотел бы обсудить состояние дел. Росс доложит вам ситуацию на настоящий момент.

Я кратко изложил итоги наблюдений за измерителем массы, поведал о том, что на разных глубинах мы испытываем одно и то же давление. Показания приборов расходились, и чем глубже мы опускались, тем больше было это несоответствие.

– Фактически, - завершил я свой доклад, - кроме обычного здравого смысла, ничто не указывает на то, что мы хоть на дюйм приблизились к центру Земли.

– Значит, мы не двигаемся?

– Так может показаться, - признал я, - хотя я думаю иначе. Мы продолжаем расходовать энергию. Излучатели работают отлично, а это может происходить только при движении. Мы куда-то направляемся: стоит взглянуть на экраны, чтобы убедиться в этом воочию.

– И никуда не приходим, - прервал меня Джоул. - Что касается МВФ, то целью этого погружения было возвращение на базу. Мы же, похоже, не стали к ней ближе.

– Вы предлагаете повернуть назад?

– Я думал об этом. Возможно, сейчас то непреодолимое препятствие исчезло.

У меня замерло сердце. Открытия, которые мы совершали, полностью захватили меня; мне хотелось идти дальше и дальше, узнавать все больше и больше. Все опасности и невзгоды лишь подстегивали мой азарт ученого.

Я знал, что капитан Джоул в глубине души поддерживал меня - он обладал большим мужеством, острым пытливым умом и неиссякающей мальчишеской жаждой приключений. Но он, ко всему, чувствовал ответственность перед экипажем, чего я, к своему стыду, был лишен.

– Зачем поворачивать? - горячо спросил я. - Корабль должен продолжать движение! Уверяю вас, мы стоим на пороге большого открытия!