Джек Вэнс - Галактический следопыт

«Все это очень замечательно, — пожал плечами Хетцель. — Вернемся к вопросу о моем гонораре…»

Сэр Айвон умоляюще поднял руку: «Позвольте мне вкратце повторить то, что нам известно, и то, что вам предстоит узнать. Компания „Истагам“ поставляет продукцию через ойкуменический космопорт. Откуда берется эта продукция? По-видимому, существуют три возможности. Оборудование может производиться в Империи Лиссов, в Империи Олефрактов или непосредственно на Мазе. В том маловероятном случае, если лиссы или олефракты производят товары и пытаются сбывать их в Ойкумене, проблема становится исключительно трудноразрешимой. И лиссы, и олефракты ненавидят и боятся представителей других разумных рас; они ни в коем случае не допустят никакого возмещения в виде сбыта человеческой продукции на их территории и в их солнечных системах. Значит, остается Маз! Но опять же, это практически невероятно! У гомазов, несмотря на их достопримечательные свойства и способности, нет никакой дисциплины; невозможно представить себе группу воинов-гомазов, занятых конвейерной сборкой аппаратуры». Сэр Айвон развел руками: «Головоломка, достойная использования ваших талантов».

«Совершенно верно. А теперь следует рассмотреть вопрос, имеющий существенное значение…»

«Вопрос о вашем гонораре». Сэр Айвон прокашлялся: «Я уполномочен предложить вам более чем достаточное, с моей точки зрения, содержание — тридцать СЕРСов в день, а также покрывать разумные расходы, связанные с выполнением ваших обязанностей. Если результаты расследования окажутся весьма удовлетворительными — другими словами, если все поставленные перед вами цели будут достигнуты в максимальной возможной степени — вы получите премиальные».

Хетцель замер, не веря своим ушам: «Вы шутить изволите».

«Давайте не будем надоедать друг другу наигранными мелодраматическими репликами, — сказал сэр Айвон. — Мне хорошо известно, в каком положении вы находитесь. Вы — проницательный человек с привычками кочевника и претензиями, превышающими ваши возможности. В настоящее время вы остановились в гостинице, пользующейся весьма сомнительной репутацией, что позволяет предположить…»

Хетцель прервал его: «Совершенно ясно, что вы заняли руководящую должность в своей компании отнюдь не благодаря такту или умению льстить. Но ваш подход упрощает дело, так как теперь я могу без обиняков изложить все, что я думаю о складе ума беззастенчивых торгашей…»

«Время — деньги! — воскликнул сэр Айвон. — Я не могу его тратить, выслушивая нахальные замечания или психоаналитическую болтовню. Поэтому давайте…»

«Один момент! — снова прервал его Хетцель. — Как правило, достоинство не позволяет мне торговаться, но я могу ставить условия так же, как их поставили вы. Вы предложили смехотворную сумму. Я мог бы назвать сумму столь же фантастическую, но для начала предпочитаю выдвинуть минимальные требования».

«Хорошо — каковы эти требования?»

«Вы узнали обо мне потому, что я приобрел репутацию проницательного, находчивого и компетентного детектива; вы желаете использовать мои услуги с выгодой для себя. Мои услуги обходятся недешево. Мы могли бы подписать договор, предусматривающий содержание в размере ста СЕРСов за каждый стандартный ойкуменический день, выплату аванса наличными, покрывающего необходимые расходы, в размере пяти тысяч СЕРСов, выдачу аккредитива, подлежащего оплате в банке Аксистиля, на тот случай, если потребуются дополнительные затраты, а также премиальные в размере пяти тысяч СЕРСов в том случае, если расследование будет завершено к вашему удовлетворению в течение одного месяца, с недвусмысленной оговоркой, подтверждающей наше взаимопонимание по вопросу об однозначном ограничении смыслового содержания термина „расследование“, не включающего убийства, хищения, уничтожение имущества или самоубийство — за исключением, разумеется, тех ситуаций, в которых они могут оказаться неизбежными».

Лицо сэра Айвона порозовело: «Ваше капризное своенравие не поддается пониманию! Некоторые из ваших замечаний более или менее разумны, и я мог бы проявить уступчивость, слегка изменив сумму предлагаемого гонорара…»

Беседа продолжалась еще целый час. Наконец была достигнута окончательная договоренность: Хетцель согласился немедленно отправиться на окраину Ойкумены и начать расследование на планете Маз.

Сэр Айвон, снова сдержанный и сосредоточенный, дал Хетцелю последние указания: «Обязанности представителя Ойкумены в Триархии выполняет сэр Эстеван Тристо. Рекомендую сразу представиться ему и разъяснить сущность порученной вам задачи; не вижу причин, по которым он не предоставил бы вам все возможное содействие».

«В таких случаях, как этот, — отозвался Хетцель, — самые очевидные и разумные подходы, как правило, наименее эффективны. Но с кого-то придется начинать — почему бы не с сэра Эстевана Тристо?»

Маз — небольшой мир, утонувший в плотной атмосфере — вращался в компании большой замерзшей луны вокруг звезды Хис, белого карлика. Планету окружал дымчатый оранжевый нимб, подобного которому Хетцель еще никогда не видел; никогда не видел он и такой луны, походившей на отливающий жирным блеском серебристо-зеленый бильярдный шар, местами припорошенный ледяной изморосью.

Пассажирский пакетбот «Эмма Ноукер» компании «Барбаник» задержался на орбите, чтобы пройти обязательный осмотр представителями Триархии. К пакетботу медленно приблизились два челнока — патрульный катер лиссов повис над носовой рубкой, челнок олефрактов можно было видеть из боковых иллюминаторов. Все пассажиры, вытягивая шеи, пытались как можно лучше разглядеть эти произведения экзотических трансгалактических разумных рас, почти ничего о себе не сообщавших. Пристыковался ойкуменический корвет; в пассажирском звездолете появился лоцман — он должен был убедиться в отсутствии на борту запрещенных видов оружия и проследить за тем, чтобы корабль приземлился на космодроме ойкуменического сектора, а не где-нибудь еще.

Пакетбот стал быстро приближаться к поверхности планеты. Ландшафты Маза говорили о глубокой древности этого мира: полдюжины мелководных морей и несколько хребтов — скорее высоких холмов, нежели гор — разделяли болота и волнистые равнины, где лениво петляли редкие реки, напоминавшие вены с тыльной стороны старческой ладони.

Аксистиль — дипломатический центр под управлением суперинтендантов Триархии — занимал часть низкого плоскогорья в северном экваториальном поясе. Утром, за несколько часов до полудня по местному времени, «Эмма Ноукер» приземлилась на поле ойкуменического космопорта, меньше чем в километре к востоку от Трискелиона. Пограничные и таможенные формальности не потребовали длительного ожидания, и Хетцель, в компании нескольких десятков пассажиров, главным образом туристов, прошел в здание космического вокзала. Он сразу позвонил в отель «Бейранион», торопясь убедиться в том, что заказанный для него номер не займет кто-нибудь другой. Регистратор отеля сообщил, что ему отвели лучшие помещения — апартаменты в садовом флигеле; расценки «кусались» — если бы Хетцелю пришлось самому платить по счету, он ни за что не позволил бы себе такую роскошь. У здания вокзала уже стоял просторный крытый экипаж из отеля «Бейранион». Хетцель доверил саквояж водителю и направился пешком вдоль Последней Мили к Пограничной площади Триархии.