Эндрю Кейт - Честь и верность

– Ложная тревога? – с надеждой в голосе поинтересовался японец.

Муванг нахмурился. Ватанака смутился и, пытаясь скрыть свои чувства, потер лоб. Он заранее знал, какой получит ответ, так почему же так явно обнажил свою растерянность?

– Кто-то ввел код «Индия», сэр, – медленно ответил сержант. – Компьютер не мог сам вызвать тревогу.

– Тогда иди к Тресси и узнай у него, – приказал Ватанака. – И прикажи сержанту Глоссеру, чтобы он собрал людей во Втором Коридоре. Я буду ждать их там.

– Есть, сэр, – отдал честь сержант. Экран померк.

Ватанака устало опустился в кресло. Ему казалось, что из него высосали все жизненные соки. «Что мне делать, чтобы сохранить самообладание?» – задавал он себе один и тот же горький вопрос. Год назад ему не о чем было беспокоиться. Тору Ватанака имел репутацию спокойного, рассудительного и уравновешенного человека. Таким он проявил себя во всех критических ситуациях – мудрым и компетентным командиром взвода.

Но c тех пор Тору Ватанака сильно изменился.

Он быстро натянул на себя дюравилевый комбинезон, застегнул ботинки и надел берет. Мысли его были прикованы к последнему году службы. Для человека, закончившего Академию, было довольно необычно завербоваться в Пятый Иностранный Легион. Но, исполненный решимости пойти по стопам своего отца, Тору хотел поддержать славные традиции Легиона. Он не стал нарушать многовековой уклад и дослужился до командира взвода.

Затем было сражение на Ханумане[14]. Длительное отступление с боями по территории противника, после того как в результате государственного переворота рота[15] Браво оказалась отрезанной от внешнего мира. В отчаянном марш-броске легионеры выстояли против многократно превосходящих сил противника. Практически весь взвод Ватанаки погиб у него на глазах. Каким-то чудом ему удалось выжить в кошмаре похода и непрекращающихся сражений, но он хотел верить, что такое больше не повторится.

Настоящая война сильно отличалась от тех сказок, которые показывали голо-видео. Реальный бой мало походил на маневры и контрманевры, описанные в учебниках по тактике. Чтобы управлять людьми в сражении, нужно обладать невероятной храбростью, для этого мало личной отваги, необходимо мужество офицера отправлять других на смерть. Тору Ватанака не был уверен, что у него осталась хоть капля этого мужества.

Но если тревога настоящая, возможно, ему скоро представится шанс возвратить себе былую удаль.

Переполненный сомнениями и опасениями, Ватанака вышел из каюты и отправился в Операторский Центр – лишенное окон помещение, расположенное рядом с казармами Легиона, который обычно называли «ком-кубом».

«Циклоп Морферм» был воистину огромным кораблем, первоначально рассчитанным на то, чтобы вмещать несколько тысяч тоэлджуков, отправлявшихся в длительное путешествие. После того как корабль был перестроен, в нем оказалось больше чем достаточно места для взвода Легиона из тридцати четырех человек – причем каждый получил отдельную каюту, – а также для тренировочных комплексов, оружейных складов и многого другого, необходимого для путешествия по открытому морю.

Заметив вошедшего Ватанаку, сержант Муванг оторвал взгляд от дисплея.

– Сэр, Тресси не отвечает. Более того, его нет среди собравшихся.

Ватанака пересек забитую аппаратурой комнату и склонился над монитором.

– Ты вызывал его каюту?

– Она пуста, сэр, – ответил Муванг, указав на экран монитора, где отображался интерьер небольшого кубрика. В помещении никого не было, кровать аккуратно заправлена. Распахнутая дверца обычно запиравшегося на ключ шкафчика позволяла видеть, что он совершенно пуст.

– Черт побери… – прошептал Ватанака и набрал код, позволяющий связаться с коммуникационной системой в шлеме легионера.

– Маяк не отвечает, – механическим голосом ответил компьютер. – Шлем или повреждён, или отключен.

Муванг и Ватанака обменялись задумчивыми взглядами.

– Дезертирство, – предположил оператор. – Похоже на дезертирство…

Ватанака опустился в кресло перед пультом управления.

– Он выбрал чертовски неподходящее место, чтобы дезертировать, – произнес он.

Сержант выразительно пожал плечами.

– Cafarde, – ответил он.

Ватанака кивнул. Французское слово «lе cafarde» значило «таракан» и выражало неподдающийся никакому объяснению хаос, царящий в Легионе практически с самого момента его основания. В этом слове смешались все оттенки скуки, смятения и нестабильности, которые пробуждали в человеке желание действовать самым невероятным образом. Этим словом легионеры называли самоубийства, драки и большую часть дезертирства – люди попросту сходили с ума – все это было «cafarde». Суеверные легионеры утверждали, что «lе cafarde» – это какое-то насекомое, которое по ночам заползает в ухо человека и разговаривает с ним.

На Полифеме «lе cafarde» стал настоящей проблемой, поскольку монотонная рутина службы буквально сводила легионеров с ума. Однако Тресси не походил на человека, способного сломаться.

Муванг отвернулся, чтобы набрать на панели новую команду. Он приложил к уху наушники.

– Сержант Глоссер сообщает, что его люди готовы, сэр, – произнес он. – Какие будут приказания?

Ватанака не отрывал взгляд от монитора. Он растерянно вглядывался в изображение пустой каюты. Тресси был вместе с ним на Ханумане, был одним из немногих выживших. Он сам назначил Алана на должность ком-техника. Это выглядело как предательство…

– Сэр? – настаивал оператор.

Ватанака взглянул на сержанта.

– Может, Тресси любил прогуливаться перед сном по платформе, чтобы побыть наедине с собой? – осторожно спросил он. Муванг колебался.

– Да… сэр, возможно. Правда, я не знаю, по какой именно…

– Тогда проверь изображение с камер всех платформ, сержант, – возбуждение делало его голос резким. Если он прав…

Муванг начал быстро набирать серии команд на пульте.

– Ничего… ничего… Черт! От камеры, установленной на кормовой платформе, не поступает изображение. Должно быть, она выведена из строя.

Ватанака склонился над пультом, включая переговорное устройство.

– Сержант Глоссер, возьми взвод и двигай на кормовую платформу. Ждите меня там!

Муванг с удивлением уставился на командира.

– Может, не стоит, сэр…

– Кто-то поднял тревогу, сержант. Тресси – единственный, кто может быть причастен к этому.

Если бы он действительно хотел слинять, то непременно вывел бы из строя камеру, чтобы мы не смог ли проследить за ним, – Ватанака выскочил из ком-куба, в глубине души надеясь, что его догадка неверна.