В. Мэрисон - Отзвучавшая музыка

— Теперь ему в эффективности понадобится не меньше восьмидесяти, — прошептал Смит.

И то, что знал Смит, было давно уже ясно и мужчине. Он окаменел и вдавился в спинку сиденья.

— …эффективность…

Лёгкий хриплый стон послышался из горла Смита.

— …73,266.

До смертоносного решения не прошло и секунды, но Лайре это время показалось очень долгим.

— Исполнение!

Глаза мужчины вылезли из орбит. От его панели донёсся пронзительный звук.

Мысли Лайры неожиданно уклонились в сторону. Она знала от Хинрика, что шёл год Высокой До Диез. Она слышала, как он говорил: «В год Водяного Грифа камни кладутся в буквальном смысле очень высоко». Его слова для неё почти не имели смысла, потому что она никогда не понимала, какое отношение Дворец имеет к звукам.

Пальцы мужчины пытались порвать нанотроды. Его отчаяние нашло выход через горло, у него вырвался истошный крик.

Нанотроды раскалились. Кожа мужчины стала белой как мел, потому что вся кровь из него была откачана. Его череп форменным образом вмялся внутрь, сиденье откинулось, и безжизненное тело стремительно ухнуло вниз и исчезло из виду.

Некоторое время по арене носились шёпот и волнение.

— Вау, — прохрипел Смит. — До чего же интенсивное переживание.

Глаза его блестели.

Но Лайра этого не видела. Она стояла как пригвождённая, с закрытыми глазами, у неё не было сил взглянуть.

— Трус умирает тысячу раз, прежде чем действительно умрёт.

Лайра распахнула глаза. Её соседка справа шёпотом процитировала мудрые слова государственного поэта Бирлема так, что их могла услышать только Лайра. Её сердцебиение снова успокоилось и вернулось к нормальному ритму, и она поблагодарила женщину коротким кивком головы.

Лайра осмотрелась в своём боксе. Все места были заняты, кроме одного. Только она не могла вспомнить, кто отсутствовал. Более или менее осознанно она пыталась таким образом отвлечься от терзающего нервы произошедшего события.

В соседнем боксе женщина с девяносто седьмого места осталась со своей квотой существенно выше критического курса валюты.

— Бокс восемь-три-три. Тридцать секунд.

Комп будто ножом разрезал мысли Лайры. Она уселась в своё кресло и пристегнулась. С необратимым щелчком застегнулись оба напульсных браслета. Она всё ещё судорожно пыталась отвлечься и сохранять спокойствие. Из-под её пульта выглядывал красный провод, который делал крутой виток и исчезал в утопленном в полу цоколе, на котором крепился распределительный щиток. Странно.

На арене прозвучал удар гонга, и комп забубнил, считывая значения сиденья номер один. Никто из её соседей по боксу даже близко не подходил к актуальному курсу валюты. Когда очередь дошла до Смита, она почти не заметила, что он получил первое предупреждение.

— Место двадцать четыре.

Её мышцы натянулись как струны. Она снова закрыла глаза и попыталась не слышать цифры своих показаний. Вначале ей это удавалось, но потом они всё же проникли в её сознание, как аудиовирусы.

— Честолюбие 42,558.

Это было намного ниже, чем в прошлом году. Дело принимало серьёзный оборот. Она чувствовала, как отдельные капельки пота щекоча пробивали себе дорогу через её брови, чтобы потом залить глаза.

— Эмоциональный баланс 33,310.

Это было на целых десять пунктов ниже!

— Коммуникационная составляющая 64,927.

Ну, хотя бы в этом небольшой подъём.

— Координационная функция 65,531.

Это куда ни шло. Она попыталась прикинуть, сколько ей надо достичь в эффективности, чтобы выровнять падение кривой. Кажется, не меньше 73-х.

— Эффективность…

Неужто время замедлилось? Ей казалось, что голос чего-то выжидает.

— 71,879.

Не дотянула!

— Исполнение.

Запах горелого достиг её ноздрей. Она ждала мгновения, которого так долго страшилась: когда из её тела будет откачана кровь. Странным образом она оставалась совершенно спокойной. В тот же растянувшийся до вечности миг она увидела, как раскалился и тут же погас тот красный проводок.

Почему ничего не происходит?

В этот момент западня под её креслом раскрылась, и она провалилась вниз. Она услышала, как где-то далеко кто-то ошеломлённо вскрикнул. Неужто Смит?

Она была ещё жива! Как это могло быть? Она медленно открыла глаза. Её сиденье со скрипом неслось по колее вдоль тёмного туннеля. В некотором отдалении она заметила на фоне зеленоватой подсветки другие кресла с безжизненными телами. Она попыталась представить, что сейчас будет. Её напульсные браслеты всё ещё были прочно защёлкнуты на ней. Когда же, собственно, тела будут размолоты, растёрты и спрессованы в строительные камни? Лайру охватила паника: её разотрут живьём!

С мягким толчком она уткнулась в своего предшественника, мужчину с сиденья восемьдесят пять из бокса восемь-три-два. Они медленно вкатились в небольшой зал, похожий на перрон, набитый блестящей аппаратурой, где мужчина в белом костюме одно за другим проверял сиденья.

Что с ней сейчас сделают? Она рванула свои напульсные браслеты, но они не поддались.

Мужчина осмотрел её предшественника и распрямился. Затем его взгляд перешёл на Лайру, и он бросился к ней.

— Хинрик? — прошептала Лайра, не веря своим глазам.

Её партнёр по браку достал маленький чёрный аппарат и приставил его к её напульсным браслетам. Они со щелчком раскрылись. Затем он освободил её от нанотродов.

— Идём скорее, — шепнул он.

Всё происходило слишком быстро. Лайра ничего не успевала понять. На мгновение она припомнила тот красный проводок под её пультом. Так, значит, это было дело рук Хинрика.

Она механически, как робот, вылезла из сиденья. Все её мышцы болели, но она не обращала на это внимания. Хинрик быстро скрылся в нише и тут же появился оттуда, волоча безжизненное тело женщины. Её лицо показалось Лайре знакомым. И она вдруг вспомнила эту покойницу: то была женщина, которой как раз не хватало в их боксе! Хинрик усадил труп в кресло вместо Лайры. Напульсники снова защёлкнулись, и сиденье пришло в движение.

Потом Хинрик схватил её за руку и потянул в нишу. И как раз вовремя, потому что по другую сторону рельс появилась ещё одна фигура в белом. Хинрик приложил указательный палец к её губам. В его глазах отражалось множество чувств: страх, надежда, удовлетворение и вспышки гнева.

Потом он осторожно выглянул наружу.

— Ушёл, — шепнул он. — Идём.

Она хотела его спросить, но Хинрик зажал ей рот рукой.

— Молчи, пока я не скажу тебе, что можно говорить.

Следующие часы они плутали по каким-то коридорам, туннелям, рабочим помещениям, несколько раз им пришлось скрываться от охраны. В конце концов они очутились в огромном зале, где мёртвые тела размалывались и перерабатывались в строительные блоки.