Дуглас Адамс - Путеводитель вольного странника

— Я имею в виду, зачем вы ищете этот вопрос? — пояснил Артур.

— А, вот оно что. Ну если откровенно, то в конечном счете — по привычке. Мы сыты по горло этой затеей, и от одной мысли, что из-за паршивых вогонов придется начинать все сначала, мне просто дурно становится. По счастливой случайности мы с Бенджи как раз закончили свою работу и, желая немного отдохнуть, поманипулировали малость вашими друзьями, чтобы нас доставили на Магратею.

— Здесь находятся ворота в наш собственный мир, — вставил Бенджи.

— А недавно, — продолжал его коллега, — мы получили из дома весьма заманчивое предложение — нас приглашают участвовать в пятимерных теледебатах и лекционном турне. Добавлю, что мы склонны принять его.

— Я бы за него просто ухватился, — поддакнул Зафод. — А ты, Форд?

— Еще бы, руками и ногами!

— Но мы должны иметь реальный результат, — подчеркнул Фрэнки. — То есть в идеале нам все еще нужен Основной Вопрос в той или иной форме.

Зафод наклонился к Артуру.

— Сам посуди, — доверительно начал он. — Если они просто будут сидеть в студии, безмятежные и чуть утомленные суетой и вниманием, ну и этак, знаешь ли, невзначай упомянут, что им известен смысл Жизни, Вселенной и Всего Остального, а затем в конце концов признают, что в общем-то это сорок два, долго ли продлятся дебаты?

— Нам нужно что-то такое, что произведет впечатление, — сказал Бенджи.

— Произведет впечатление? — воскликнул Артур. — Основной Вопрос, который должен произвести впечатление?!

— Поймите же, — терпеливо продолжал Фрэнки. — Идеализм, чистая наука, поиски истины — все это очень хорошо, но рано или поздно, боюсь, наступает момент, когда начинаешь подозревать, что всей многомерной бесконечностью Вселенной на самом деле заправляет горстка маньяков. И если мне предстоит выбор, потратить еще десять миллионов лет на установление этого факта или просто взять деньги и дать деру, то лично я не прочь поразмяться.

— Но… — безнадежно начал Артур.

— Да пойми же, землянин! — перебил Зафод. — Ты — продукт последнего поколения компьютерной матрицы. Так?

— Э…

— Следовательно, твой мозг — органическая часть заключительной стадии компьютерной программы, — объяснил Форд с раздражением человека, который вынужден разжевывать очевидные факты.

— Согласен? — подстегнул Зафод.

— Вроде бы… — неуверенно согласился Артур. Он никогда не чувствовал себя органической частью чего бы то ни было и считал это своей бедой.

— Иными словами, — продолжил Бенджи, продвинув свой стаканотранспорт к Артуру, — суть вопроса скорее всего закодирована в структуре вашего мозга.

Вот мы и хотим купить его у вас.

— Что, вопрос? — спросил Артур.

— Да! — выпалили Форд и Триллиан.

— За бешеные деньги! — торжествующе воскликнул Зафод.

— Нет-нет, — сказал Фрэнки. — Мы хотим купить мозг.

— Что?!

— В конце концов кому он нужен? — пренебрежительно заметил Бенджи.

— Я думал, вы прочитаете его мозг с помощью электроники, — сказал Форд.

— Разумеется, — согласился Фрэнки. — Но вначале его надо вынуть.

Подготовить.

— Обработать, — пояснил Бенджи. — Препарировать.

— Благодарю вас, — пробормотал Артур, в ужасе пятясь от стола.

— Но его можно заменить, — рассудительно успокоил Бенджи. — Раз уж он вам так дорог.

— Да, электронный мозг, — сказал Фрэнки. — Самый простенький.

— Простенький?! — взвыл Артур.

— Конечно, — злорадно ухмыльнулся Зафод. — Достаточно его запрограммировать, чтобы он время от времени говорил: «Что?», «Я не понимаю», «Где чай?» — и разницы никто не заметит.

— Что?! — вскричал Артур, продолжая пятиться.

— Вот видишь? — просиял Зафод и тут же скривился от боли, когда Триллиан что-то сделала с его ногой под столом.

— Я-то разницу замечу! — воскликнул Артур.

— Нет, — покачал головой Бенджи. — Вас запрограммируют не замечать.

Форд бросился к двери:

— Простите, мыши, вы классные ребята, но, по-моему, сделки у нас не выйдет.

— Выйдет, выйдет! — хором сказали мыши, и вся прелесть их тонких, писклявых голосков куда-то исчезла.

Два стаканотранспорта с визгом взвились со стола и помчались к Артуру, а тот забился в угол, не в состоянии думать или действовать.

Триллиан схватила его за руку и потащила к двери, которую пытались открыть Форд и Зафод, но Артур был словно загипнотизирован летающими грызунами.

Вдруг дверь распахнулась, и на пороге возникла орава уродливых магратейцев, наемников мышей. Не только сами они были уродливы, но и медицинское оборудование, которое виднелось за ними, никак нельзя было назвать симпатичным.

По счастливому стечению обстоятельств в этот момент каждое сторожевое устройство на Магратее разразилось оглушительным звоном.

— Тревога! Тревога! — взревели динамики. — На планету сел вражеский корабль. Вооруженная группа в секторе 8А. Все на защиту! Все на защиту!

Два мыша раздраженно бегали вокруг лежащих на полу осколков своих стаканотранспортов.

— Проклятие! — бормотал Фрэнки. — Сколько шума из-за двух фунтов мозга какого-то землянина! — Его розовые глазки пылали, пушистая белая шубка ощетинилась каждым волоском.

— Теперь нам остается только придумать вопрос, — глубокомысленно повел усами Бенджи. — Изобрести правдоподобный.

— Трудно, — сказал Фрэнки и задумался. — Что это такое — желтое и опасное?

— Не пойдет, — отмел Бенджи. — С ответом не согласуется.

Они погрузились в молчание.

— Хорошо, — сказал Бенджи. — Что получится, если шесть умножить на семь?

— Нет-нет, — возразил Фрэнки, — никуда не годится. Слишком буквально.

Они вновь задумались.

Наконец Фрэнки предложил:

— Вот! — обрадовался Бенджи. — Это уже лучше! Многозначительно и в то же время бессмысленно. Сколько путей надо в жизни пройти? Сорок два.

Великолепно! Фрэнки, ты молодец!

И они восторженно заплясали вокруг осколков своих стаканотранспортов. А рядом с дверью валялись их уродливые наемники, сбитые с ног после соударения их тел с какой-то увесистой премией — надо полагать, за фьорды.

А меж тем четыре путешественника, пробежавшие по коридору в поисках выхода уже с полмили, выскочили, растерянно озираясь, в огромный компьютерный зал.

— Куда теперь? — спросил Форд.

— Думаю, туда, — наугад решил Зафод и бросился направо, между корпусом системного блока и стеной.