Лео Лионни - Параллельная ботаника

И теперь эта великолепная литература по фантастике и фэнтези обогатилась новым шедевром: среди священных руин Кано, где размышлял сам Гераклит, они обнаружили „параллельное“ растение, такое же чёрное, как чернила, которое отбрасывает такую же яркую и многоцветную тень, как окна собора Нотр-Дам. Нам недолго осталось ждать, прежде чем мы услышим, что цикламен был назначен ректором Афинского университета».

Но в запале своей злобы старый ботаник смешивает абсурдное с вероятным, безумие с рассудком, доброе с худым. Его умственная инерция привела к тому, что он просто намешал сборную солянку из неприятия и опровержения, хотя более открытое отношение, более спокойный оптимизм, более щедрое доверие к остальным, конечно, вознаградили бы его творческим счастьем, на которое он даже не рассчитывает. Хотя, возможно, мы едва ли будем удивлены, если открытие параллельной флоры, замечательно загадочной по своему характеру, повысило уровень недоверия, скептицизма, и иногда открытой враждебности со стороны тех, кто со слепой бюрократической покорностью продолжает выращивать старые обычные-или-садовые растения в своих обычных садах. Нам стоит признать, что вслед за совершенно понятной тревогой обаяние таинственных и неясных организмов, внезапно вынырнувших из густой тени джунглей и из туманов легендарных долин, время от времени приводит к поспешной формулировке экзотических теорий и шатких гипотез.

А случай с Parensae parumbrosae символизирует то, что случается на самых современных стадиях параллельной ботаники. Как мы видели в нашем кратком обзоре, исследование происходит во множестве различных направлений, и, хотя мы ещё лишены удобств в виде ясно определённых принципов и фундаментальной поддержки, то, что появляется — это «стиль» метода и исследований, который позволяет нам предсказать общие положения новой научной дисциплины.

Обстоятельства каждый новый находят, увеличивают наш опыт, и вниз на увеличение возможности дальнейших открытий. Специальные методы позволяют нам, наконец, перевозить растения, которые лишь несколько лет назад, казалось, были навсегда приговорены к изгнанию в какое-то тёмное и скрытное место. В лабораториях по всему миру растения, которые в течение тысячелетий находились во взвешенном состоянии между жизнью и смертью, теперь ждут раскрытия тайн их существования.

Чтобы вдруг задаться вопросом о вещах, которые всегда и любым способом обусловливают наше чувственное и умственное поведение, требуются дух изобретательства, новизна методов и свобода интерпретации, которые обычно задушены огромным спудом общепринятых идей, унаследованных как результат нашего традиционного научного образования. Вот почему растёт число молодых учёных, которые, несмотря на противодействие сообщества, отказываются выполнять исследования, результаты которых являются fait accompli, и вместо этого с горячим энтузиазмом отдают себя исследованию неизвестного мира, богатого захватывающими возможностями.

Несмотря на предупреждения здравого смысла и личную выгоду, эти люди посмели выбросить из своего культурного и научного багажа все те официально благословлённые идеи, которые они приобрели, затратив столь огромные усилия, и показали сами себе желание работать с самого начала, изобретать методы, пригодные для проникновения в тайны Природы, чьи законы скрыты в некоей дальней и неизвестной области нашего воображения.

Говорят, что шведский философ Эруд Кроненгаард как-то сказал своему другу: «Есть два вида людей: способные удивляться и неспособные. Я уповаю на бога, чтобы нашу судьбу определяли первые». Это высказывание странно, но отчётливо перекликается с вопросом, который Гераклит задал Теэтету, вопросом, на который учёные, ныне исследующие «другую» реальность по ту сторону границы, уже дали чёткий и решительный ответ.

ЛЕО ЛИОННИ

ПАРАЛЛЕЛЬНАЯ БОТАНИКА

Lionni, Leo

Parallel botany.

Translation of La botanica parallela.

Перевод с итальянского ПАТРИКА КРИГА

Русский перевод ПАВЛА ВОЛКОВА

http://sivatherium.narod.ru

Опубликовано в Соединённых Штатах

Alfred A. Knopf, Inc., Нью-Йорк,

и одновременно в Канаде

Random House of Canada Limited, Торонто.

Фотографии Энзо Рагаццини

Franco Russoli, Una botanica inquietante (II Milione, Milan, 1972).

Растение-барашек — это одна из иллюстраций в книге «Voiage and Travayle of Sir Jhon Mandeville, Knight» («Путешествие сэра Джона Мандевилля, рыцаря») изданной в Лондоне в 1568 году. Это животное-растение было также описан Паркинсоном в его Theatrum Botanicum в 1640 году, и далее столетие спустя Эразм Дарвин упомянул его в своей «Loves of the Plants». Он известен как Татарский, сцитос или растительный барашек, но более широко как Тартарус или баранец. Впервые упомянутый в Талмуде, он появляется в Европе в Средние Века (1330 г.) в письме Одорико де Порденоне, в форме ягнёнка, прикреплённого к стволу дерева, который питается травой вокруг дерева. В его «Histoire admirable des plantes et des herbes» (Париж, 1605 год), Клод Дуре описывает баранец как ягнёнка, чья шерсть исключительна по своей мягкости и красоте.

Romeo Tassinelli, Scienze al traguardo, various authors (Laguna, Venezia, 1972), стр. 105 — 22.

Remo Gavazzi, «Una rivoluziore vegetale» (Cornere di Verona, April 12,1970).

В индуистской мифологии Хануман — центральный персонаж «Рамаяны». Сын нимфы и бога ветров, Хануман при поддержке армии обезьян помог Раме спасти свою жену Ситу от демона Раваны, собрав валуны из Гималаев, чтобы построить мост между Индией и Цейлоном.

Фактически Дулье упомянул аллею для игры в шары, что немногим больше, чем половина длины дорожки для американского боулинга. [Примечание переводчика.]

Antola enigmatica — растение, которое произрастает в индийском штате Орисса, а также в некоторых районах Центральной и Южной Америки. Его листья образуют крохотные чашечки, наполненные росой, которая затем проникает по каплям в клеточную ткань растения.

Jacques Dulieu, Un outre jardin (Editions La Nuit, Paris, 1973).

Max Spinder, «Wachsen und Zeitbegriff» (Biologische Forschungen, Basel, April 1968).

Игры Зендон — чемпионаты по го, которые проводятся каждый год в Токио по случаю празднеств, известных как «Окири». Го — японская национальная игра, в некотором плане напоминающая шахматы.