Скарлет Уилсон - Праздник в городе влюбленных

Когда в ее руках оказалось одно из платьев, подаренных Алексом, она замерла в растерянности.

Следует ей забрать с собой все эти вещи или только то, с чем она сюда приехала?

Бросив платье на кровать, она прошла в ванную и одним движением сгребла с полки в матерчатую сумку все свои туалетные принадлежности. Умывшись холодной водой, она заметила в дверях какое-то движение.

Ну почему Алекс не может дать ей спокойно уйти?

Но это оказался не Алекс, а Аннабель. Девочка смотрела широко распахнутыми глазами на разбросанные вещи, ее нижняя губа дрожала.

Руби опустилась перед ней на колени и положила руки ей на плечи:

– Прости меня, малышка, но мне нужно уехать.

Аннабель покачала головой. Затем ее рот открылся и из него донеслось:

– Нет.

Это было одно-единственное коротенькое слово, но оно означало, что месяцы наблюдений и терапии не прошли даром. Также оно означало, что ей будет вдвойне сложнее уехать.

Руби порывисто обняла ее за плечи и прошептала ей на ухо:

– Я люблю тебя, дорогая, и горжусь тем, что ты заговорила. Ты такая умная девочка. – Она взяла в ладони ее личико. – Это лучшее слово, которое я когда-либо слышала.

– Нет, – повторила Аннабель, глядя в сторону.

Поймав направление ее взгляда, Руби увидела Алекса. Его лицо было бледным как полотно.

– Руби?

Руби кивнула:

– Да, она заговорила со мной.

Поцеловав Аннабель в лоб, она передала ее Алексу и продолжила собирать вещи.

– И все же ты по-прежнему собираешься уехать?

Руби кивнула. Она любила Алекса и Аннабель и понимала, что если не уедет прямо сейчас, то обречет их всех на еще большие страдания.

Засунув остаток вещей в чемодан, она застегнула его и только тогда посмотрела на Алекса. Он покачал головой:

– Как ты можешь вот так взять и уехать?

– Я должна. Так будет правильнее. Если я останусь, все только усложнится. Думаешь, я не видела панику на лицах твоих советников? Думаешь, я не понимаю, что любой твой поступок может повлиять на твой бизнес и благополучие целого народа. Я не хочу, чтобы ты по неосторожности разрушил все, что с таким трудом создавал столько лет. Я не настолько глупа и эгоистична.

– Но как насчет нас? – спросил он, глядя на Аннабель, прижавшуюся к его груди. – Как ты можешь нас бросить? У тебя есть сердце?

– Я оставила его в Париже десять лет назад. Тебе следовало это знать, Алекс.

С этими словами она взяла чемодан и вышла из комнаты.

Проводить рождественскую неделю в Провансе для Руби оказалось непривычно. Здесь было намного теплее, чем в Лондоне, и совсем не было снега.

В комнату вошла ее мать с кремовым конвертом в руке:

– Это принес курьер. Я расписалась за тебя.

– Этот конверт от Алекса?

Вздохнув, Руби посмотрела на стол, на котором валялись конверты большего размера. В них содержались инструкции, составленные советниками Алекса. В одних бумагах говорилось, как ей следует вести себя с прессой, чтобы исправить сложившуюся ситуацию, другие представляли собой своды правил дворцового этикета. Больше всего Руби возмутило то, что посторонние люди решали за них с Алексом, сколько времени они могут проводить вместе, как часто ей следует появляться на публике и когда Алекс сможет ее обнять у всех на виду. Она также получила книгу по истории Эвронии и Леруны, которую ей было рекомендовано изучить. В общем, она чувствовала себя так, словно ей нужно было снова сдавать выпускные экзамены. Вот только это были не экзамены, а жизнь.

В этих конвертах также были записки от Алекса, в которых он признавался ей в своих чувствах и умолял вернуться. Его слова были такими искренними, что она боялась, что ей не хватит сил продолжать стоять на своем.

– Рано или поздно тебе придется с ним поговорить, – сказала ее мать, положив конверт на стол. – Он звонит по три раза в день, и я уже начала воспринимать его как члена семьи.

– Я пока не готова, мама.

– Зачем тянуть время? У тебя на лице написано, что ты любишь этого мужчину и его дочку. Это самое главное. И не обращай внимания на щелкоперов. Они отстанут от тебя сразу, как только найдут себе другую жертву. Как говорит твой отец, сегодня мы читаем газеты, а завтра заворачиваем в них рыбу или используем их в качестве наполнителя для кошачьего лотка.

Руби не смогла сдержать улыбку. У ее отца было отличное чувство юмора.

Она посмотрела на конверт:

– Я больше не могу читать все эти инструкции от советников Алекса.

Ее мать покачала головой:

– Это письмо привезли из Леруны. Разве у тебя там есть знакомые?

Пульс Руби участился. Взяв конверт, она увидела в верхнем углу королевскую марку, и у нее не осталось никаких сомнений.

– Оставь меня, пожалуйста, одну, мама.

Когда ее мать ушла, Руби вскрыла конверт и достала из него лист дорогой почтовой бумаги, покрытой красивым почерком. Письмо было от королевы Изабель. Когда Руби прочитала его, у нее закружилась голова. Королева не только просила ее приехать в Эвронию на сегодняшний новогодний бал, но и благословляла ее на создание семьи с Алексом и Аннабель. Каждая ее фраза была проникнута доверием, уважением и симпатией.

– Руби? – донесся до нее из коридора голос матери. – Машина, которая привезла это письмо, ждет тебя у входа. Кстати, помимо письма тебе велели передать еще и это. – Ее мать вошла в комнату с мерцающим серебристым платьем в руках. – Похоже, во дворце сегодня будет бал и твое присутствие на нем обязательно.

Когда автомобиль, встретивший Руби в аэропорту, въехал на территорию дворца, ее глаза широко распахнулись при виде множества гирлянд из маленьких белых лампочек.

Выбравшись из салона с помощью шофера, она посмотрела на часы. Было полдвенадцатого. Ровно одиннадцать лет назад они с Алексом познакомились в Париже.

Алекс.

Он стоял наверху лестницы и ждал ее. Когда их взгляды встретились, она испугалась, что у нее подкосятся ноги, но они сами понесли ее к нему.

Она остановилась в паре футов от него. Ее серебристое платье мерцало в свете белых лампочек. Если Аннабель смотрит сейчас в окно, она, наверное, думает, что их посетила сказочная фея.

– Я так рад, что ты приехала, – сказал Алекс, взяв ее за руку. – Я боялся, что ты никогда не вернешься.

– Я долго колебалась, – призналась она. – Я не хочу быть частью чьего-то плана. Я не смогу жить по расписанию, – добавила она с виноватой улыбкой. – Я люблю тебя и Аннабель. Мне бы очень хотелось быть с вами, но в моих жилах не течет голубая кровь. Мои манеры далеки от идеальных. Думаю, мы оба должна признать тот факт, что я тебе не подхожу.

Сердце подпрыгнуло в его груди. Она любит его и его дочь, а они любят ее. Что еще им нужно?