Нил Гейман - Интермир. Серебряная греза

Энергия искрила, точно статическое электричество. Словно гончая по следу, я шел к ее истоку. Давно надо было догадаться.

Земля F∆986. Здесь мы спасали Жуакина.

Он снова был там, в той самой комнате, где мы его нашли. Окруженный странно вибрирующим энергетическим ореолом, он стоял возле окна, из которого тогда вместе с ним выпрыгнула Джо. Все здание пульсировало, словно тысяча сердец.

– Привет, Джои! – усмехнулся Жуакин.

И тут я увидел Акасию. Накрепко обмотанная проводами, точно путами, выглядела она неважно. Однако голос ее был звучен – видимо, от злости.

– Какого-черта-тебе-здесь-нужно, Джо? – выпалила она в одно слово, лишь чуть-чуть выделив мое имя, как заключительное ругательство.

Что ж, если злость придавала ей сил, я охотно подброшу дровишек в топку. Честно говоря, мне тоже мало радости от нашей встречи.

– Да вот решил выяснить, почему ты меня предала, Кейси. Смотрю, у вас тут теплая компания двурушников.

– Извини, – нахмурился Жуакин и, глянув на Акасию, безостановочно чертыхавшуюся, вежливо попросил: – Угомонись, пожалуйста.

Свою просьбу он подкрепил электрическим разрядом. От боли Акасия замычала и смолкла. У меня в животе сочувственно екнуло. Вот тогда-то я пожалел, что остался безоружным.

Тони уже не обволакивал меня, и я его не видел, но чувствовал, что он где-то рядом. Весь мой арсенал состоял из заряженного щита (которым я не пользовался с той неудачной попытки бежать из Хроностражи) и флага (который я все еще таскал с собой как дань памяти Ежи). А вот у противника имелись бластер и странный ореол, смахивавший на звездную туманность. Жуакин выглядел статуей посреди россыпи звезд – красиво, но уж больно зловеще. Жутковатое зрелище напоминало кошмар, который однажды привиделся в детстве и потом всякий раз является на грани полусна. Может, этот ореол способен содрать с меня кожу? Выяснять не хотелось.

– Я очень рад, что ты оказался чужаком, – сказал я, стараясь не смотреть на Акасию, силившуюся поднять голову. – С самого начала ты мне не понравился.

– «Основной курс военной подготовки», раздел триста первый; «Импровизационная тактика во враждебных ситуациях», глава вторая – «Приемы психологического воздействия»: вывести из себя противника. – Жуакин усмехнулся снисходительно и жутко. Он чуть не лопался от самодовольства. (Надеюсь, я выгляжу не так противно, когда горжусь собой.) – Я – это ты, Джои.

– Нет! Я бы своих не предал!

Раскатистый смех меня перебил.

– Еще и как предал бы! Если бы знал, что иного выхода нет, предал бы за милую душу.

– Никогда! – рявкнул я, хотя во мне закопошилось крохотное сомнение. Я знал, что в жизни не причиню вреда своим копиям и Интермиру. Но предам ли я, если не будет иного выбора? Если честно, не знаю. Но я спорил с собой, распаляясь до белого каления. Жару добавляли льстивые словечки Жуакина – мол, он верит в меня и жаждет поскорее войти в команду… – Ты не наш! Свой не сможет предать! Мы тотчас узнаем. Почувствуем. Мы не просто родня, мы… – Я пытался найти выразительный образ, который станет убойным аргументом.

Жуакин расхохотался. Поди поверь, что он – не я, когда налицо все признаки обратного.

– Пытаешься меня убедить? Ну же, Джои, почувствуй, что я – твоя копия. – Ухмыляясь, Жуакин раскинул руки и шагнул ко мне.

Вот тогда-то Акасия и крикнула, чтобы я сваливал. Я уже говорил про стулья, да? Они стояли возле окна, разбитого еще во время нашего дерзкого рейда.

Я активировал щит и бросился к Жуакину. Он вытянул руку, Акасия снова крикнула. Я ожидал выстрела, однако Жуакин лишь ухмыльнулся и выпустил из ладони сноп звездных искр. Меня опалило жаром, но я не остановился. Схватив стул, я что было мочи огрел врага. Жуакин отлетел к окну и вывалился наружу. Жалко, стекло было разбито – вышло бы еще эффектнее. Зато уже имелись осколки.

Одним из них я принялся резать путы Акасии – толстые кабели и легко поддававшиеся телефонные провода. Наконец она была свободна.

Я ожидал благодарности (ну, хотя бы признательного кивка) и объяснений.

Но никак не оплеухи.

– За что?!

– За Кейси! – рявкнула Акасия и… обняла меня. Но насладиться ее объятием я не успел – мешал звон в ушах. К тому же она тотчас меня оттолкнула – похоже, вознамерилась еще разок угостить. – Зачем ты здесь? Я же сказала…

– Ты ничего не сказала! Ты воткнула нож мне в спину! Похитила меня! Подставила…

– Ничего я не втыкала! – возмутилась Акасия.

– Образно. И все равно…

– Плевать на твои образы! Заткнись хоть на…

– Ах, какая сладкая парочка! – Громкий голос Жуакина будто заполнил всю комнату, по которой вдруг пронесся невесть откуда взявшийся ветер. Я машинально закрыл собой Акасию, но она пихнула меня локтем (огромное спасибо от моих ребер!) и встала рядом.

За окном парил Жуакин в окаймлении сотен голубых искр, носившихся вкруг него, точно взбесившиеся спутники некоего светила. Стеклянные осколки, застрявшие в раме и усеявшие пол, вспыхивали синими бликами.

– Бедняга капитан Харкер. – Покачиваясь в воздухе, Жуакин посмотрел на Акасию, и в глазах его промелькнуло искреннее сочувствие. – Иногда он по тебе ужасно тоскует. Еще бы не тосковать, если знаешь, что произойдет…

Я думал, Акасия поняла смысл его слов, но она выглядела растерянной.

– О чем ты? – сказала Акасия. – Для тебя будущее закрыто, ты всего-навсего Путник.

Уничижительное «всего-навсего» меня покоробило не меньше самой характеристики.

– Он не Путник! – возразил я.

– Ошибочка, – сказал Жуакин. – Двойная. Я напитан энергией капитана Джозефа Харкера, что означает доступ к его памяти. Знаете, вы оба ему очень дороги.

Акасия растерянно молчала, но в тот момент я забыл про нее и Жуакина. Все мое внимание поглотили круговерть синих огоньков и теплый ветер. Где-то я уже это видел и чувствовал… Я вспомнил, и меня аж замутило.

Передо мной были души погибших Скитальцев.

– Часом, не захворал, Джои? Какой-то ты смурной.

В вопросе слышались издевка и беспокойство, но мне было все равно.

– От тебя тошнит. – Я попытался съязвить, однако меня и вправду мутило. По телу разлилась противная слабость. Я изнемог от сознания, что Жуакин не просто один из нас, но все Путники, когда-либо попавшие в плен…

– Наконец-то дошло, – усмехнулся он.

Сквозь разбитое окно синие огоньки – души – внесли его в комнату. Едва ноги его коснулись пола, искрометная круговерть огоньков прекратилась, но они еще возбужденно мерцали, будто моля: Воспользуйтесь нами! Мы свободны! Мы поможем! Наверное, они даже не понимали, для чего их используют, не ведали о своем невольном предательстве. Пожалуй, и не узнают.