Джеймс Уайт - Космический госпиталь

– Срочно передайте образец воздуха Курседд! – приказал Конвей. Как только будет известен его состав, нетрудно увеличить давление и на катере, который доставит пострадавшего в Госпиталь, подумал он. – Пусть четверо спасателей находятся у катера. Чтобы извлечь пациента из отсека нам может потребоваться специальное оборудование.

Конвей миновал люк, следом прошел Гендрикс, он проверил запоры и закрыл внешнюю дверь. Поскрипывание скафандра свидетельствовало, что давление ворвавшегося из отсека воздуха превышает наружное. Воздух был совершенно прозрачен, и отнюдь не походил на предсказанный Курседд густой ядовитый туман. Герметическая дверь открылась.

– Не входите, пока я вас не позову, – тихо сказал Конвей и ступил внутрь. В наушниках послышалось, как согласно буркнул Гендрикс, а потом Курседд объявила, что включает запись.

Войдя, Конвей увидел лишь неясные очертания этой новой формы жизни.

Надо было с чем-то сопоставить представшее его взору существо, чтобы как-то определить его, а на это требовалось время.

– Конвей! – прозвучал резкий голос О'Мары. – Вы заснули там, что ли?

Конвей совсем забыл, что его сообщения ждут О'Мара, Саммерфилд и все те, кто подключен к его рации. Он коротко откашлялся и начал:

– Существо имеет кольцеобразную форму, похоже на надутую автомобильную камеру. Диаметр кольца около девяти футов, толщина – два или три фута. Масса его, очевидно, вчетверо превышает мою. Пока не заметил ни движения, ни следов физических повреждений. – Он перевел дух и продолжил:

– Его внешний покров гладкий, блестящий, серого цвета, с толстыми коричневыми прожилками и коричневыми пятнами. Пятна покрывают более половины наружного покрова, они походят на раковые образования, но могут быть естественным камуфляжем. Однако они могли возникнуть и в результате декомпрессии.

На внешней стороне кольца видны два ряда коротких щупальцеобразных конечностей, в настоящий момент тесно прижатых к телу. Всего щупалец пять пар, пока о их специализации сказать ничего не могу. Не вижу и наружных органов. Придется подойти поближе.

Существо никак не отреагировало на его приближение, и Конвей уже начал беспокоиться, не опоздали ли спасатели. Он все ещё не видел ни глаз, ни рта, но разглядел нечто вроде жаберных щелей и ушных отверстий.

Протянув руку, он осторожно дотронулся до одного из щупалец.

Существо словно взорвалось.

Конвей отлетел в сторону. Правая рука онемела от удара, который, не будь на нем тяжелого скафандра, размозжил бы кисть. Он поспешно включил гравитационный пояс, чтобы не взлететь к потолку, и отступил к двери.

Из града вопросов, посыпавшихся из наушников наконец удалось выделить два: почему он вскрикнул и что за шум в отсеке?

Голос Конвея дрожал:

– Я... я установил, что пациент жив... – проговорил он.

Гендрикс, наблюдавший за происходящим через люк, поперхнулся от смеха.

– Клянусь, в жизни не видел более живого пациента! – восторженно воскликнул он.

– Можете вы объяснить, что произошло?! – взревел О'Мара.

Ответить было непросто, глядя, как пострадавший катается по отсеку.

Физический контакт с Конвеем привел пациента в паническое состояние, а теперь столкновения с полом, стенами, предметами, что плавали в воздухе, вызвали цепную реакцию. Пять пар сильных, гибких конечностей взмывали вверх на два фута, какой бы частью тела существо ни касалось предметов.

Улучив благоприятный момент, Конвей успел юркнуть в переходную камеру. Существо, беспомощно взлетев в воздух посреди отсека, медленно вертелось вокруг оси, напоминая одну из старинных космических станций. Оно постепенно приближалось к стене, и надо было принять меры, прежде чем оно снова начнет метаться по помещёнию.

– Нам нужна тонкая крепкая сеть номер пять, – быстро произнес Конвей, – пластиковый мешок, в который он может поместиться, и несколько насосов.

В настоящий момент не исключено содействие пациента. Поймав его в сеть и спрятав в мешок, мы накачаем туда насосами воздух и в таком виде доставим пострадавшего на катер. Давайте скорее сеть!

Конвей не мог понять, как существо, живущее при такой силе тяжести, могло столь бурно двигаться в разряженном воздухе.

– Курседд, есть ли результаты анализа? – неожиданно спросил он.

Сестра медлила с ответом, и Конвей уже было решил, что она не расслышала его, но тут раздался её бесцветный спокойный голос:

– Анализ закончен. Состав воздуха в отсеке позволяет вам, доктор, спокойно снять шлем и дышать полной грудью.

Вот оно, самое главное противоречие, подумал Конвей. Наверняка Курседд так же растеряна, как и он сам. И тут он рассмеялся, представив, что сейчас творится с медсестрой...

Несмотря на отчаянное сопротивление, спустя шесть часов пациент был доставлен в палату 310-Б, небольшое помещёние неподалеку от Главной операционной ДБЛФ. К тому времени Конвей уже не знал, чего он больше хочет: вылечить пациента или не медля, прикончить его на месте. Судя по всему, спасатели и Курседд, транспортировавшая пациента, испытывали те же чувства. Конвей провел предварительный осмотр, насколько это позволяли сеть и прозрачный мешок, и взял для анализа кровь и соскреб с наружного покрытия пострадавшего. Образцы он отправил в Лабораторию патологии, наклеив на них красные этикетки «Крайне срочно». Курседд сама отнесла их в лабораторию, не доверив пневматической трубе: когда дело касалось цвета этикетки, работники лаборатории вдруг обретали удивительную слепоту.

Наконец, Конвей приказал сделать рентгеновские снимки и, оставив пациента под наблюдением Курседд, отправился к О'Маре.

Когда Конвей закончил свой рассказ, О'Мара с облегчением заключил:

– Ну, самое трудное позади. Полагаю, вам хочется довести это дело до конца? – спросил он.

– Н... н... не думаю, – отозвался старший терапевт.

О'Мара нахмурился.

– Если вы отказываетесь от пациента, так прямо и скажите. Не терплю уверток.

Конвей втянул носом воздух, а затем медленно и раздельно проговорил:

– Я хочу продолжать это дело. Мои сомнения относятся к вашему ошибочному утверждению, будто самое трудное позади. Самое трудное впереди.

Я провел предварительный осмотр больного и, как только будут готовы результаты анализов, проведу более подробное исследование. Завтра при осмотре больного я хотел бы, если возможно, видеть докторов Маннона, Приликлу, Скемптона и вас.

О'Мара поднял брови.

– Странный набор талантов, – сказал он. – Не могли бы вы уточнить, доктор, зачем мы все вам понадобились?

Конвей покачал головой.

– Мне пока не хотелось бы говорить об этом.