Фредерик Пол - Чума питонов

Стройная бледная фигура Розали поднырнула под него и скрылась из вида.

Чандлер решительно последовал за ней, его легкие разрывались. Выбиваясь из сил, он обогнул темный прямоугольник и проплыл еще глубже. Теперь стал виден металлический параллелепипед футов тридцати в длину с темными окнами. Сооружение держалось на длинных цепях, уходивших в темную глубину.

В том месте, где скрылась Розали, Чандлер увидел квадрат, который имел другой цвет и выглядел как люк. Он и был люком. Чандлер устремился в него и оказался в темной воздушной камере, судорожно глотая воздух.

Розали уже выбралась из воды и лежала на металлическом полу так же тяжело дыша.

– Отлично, любовь моя, – проговорила она, задыхаясь. – Забирайся сюда. Самое трудное позади. Теперь нужно позаботиться об освещении.

Свет давали маленькие фонарики, для которых Розали где-то разыскала батарейки. В помещении стояли столы, стулья, кровати, ящики с инструментами, шкафы с продуктами.

– Тут мило, не правда ли, любовь моя? Мне повезло, что я нашла его.

Чандлер оглядывался по сторонам, успокаивая дыхание.

– Что это?

– Я думаю, какой-то эксперимент. – Она нашла зеркало, покрытое слоем сажи, и стала вытирать его чьим-то аккуратно сложенным спортивным свитером. – В прежние времена здесь жили люди, – сказала она, приложив зеркало к стене и осматривая в нем свое тело. – О, замечательно! Я тоже так выглядела когда-то!

– И что мы теперь будем делать? Она принялась отжимать воду из волос.

– Сначала мы чуть-чуть отдохнем, любовь моя. И выпьем шампанского, если я сумею его найти. А потом мы сделаем кое-что очень приятное.

Чандлер взял в руки гарпунное ружье и положил на место. Он недоумевал, кто мог построить такое подводное жилище.

– Кусто, – наконец произнес он вслух.

– Ты имеешь в виду того аквалангиста? Ну нет, не думаю, любовь моя. Он был французом. Но идея та же. – Она извлекла из какого-то ящика бутылку и радостно воскликнула: – Шампанское! Как и обещала. Боюсь, немного тепловатое, но все равно оно придаст тебе сил для нашего следующего действия.

– Какого?

Но она не хотела отвечать, только наблюдала, как он поддевал большими пальцами красную пластиковую If пробку и отскочила, смеясь, когда хлынула пена.

Они пили из кружки и крышки от фляги. Чандлеру очень хотелось понять намерения Рози.

– Послушай, – не удержался он. – Ведь лодку уносит. Как мы вернемся обратно?

– Ах, любовь моя, ты беспокоишься о таких пустяках. Я хочу, чтобы ты расслабился.

– Это не так-то просто… – начал он, но она свирепо взглянула на него.

– Ну-ну, продолжай! Должна сказать, у тебя… – Но тут же смягчилась. – Извини, я знаю, это такой ужасный период. – Она села рядом с ним, касаясь его руки, и добавила: – Все равно нам лучше допить шампанское, прежде чем мы уйдем. Хочешь, я расскажу тебе, как все это было у меня?

– Конечно, – ответил он, допивая вино и едва слыша ее, хотя она говорила довольно приветливо.

– Ох, этот проклятый головной убор! Он весил двадцать фунтов, и его прикололи шляпными булавками. – Он рассеянно погладил ее руку. Судя по всему, Рози говорила о той ночи, когда на Нью-Йорк обрушился ядерный удар. – Шла середина первого акта, я была на сцене, и вдруг… – ее лицо застыло в напряжении, даже теперь, через несколько лет, когда она сама стала одним из небожителей, – вдруг меня что-то схватило. Я сбежала со сцены и выскочила из зала через переднюю дверь. На улице уже ждало такси. Когда я села в него, меня отпустили, а водитель помчался, как сумасшедший, через тоннель к нью-йоркскому аэропорту. Боже, как я испугалась! Когда мы проезжали мимо полиции, я закричала, но мой… друг освободил на минуту водителя и сделал так, что большой грузовик врезался в полицейскую машину, и в суматохе мы улизнули. Он захватил меня снова в аэропорту. Я, как была в одной набедренной повязке взбежала по трапу в самолет, который как раз собирался взлетать. Пилот находился под контролем… Мы летели одиннадцать часов, и я всю дорогу проклинала этот идиотский убор из перьев.

Она поставила свою пустую кружку, и Чандлер стал открывать вторую бутылку. Теперь Рози говорила о своем друге.

– Я впервые увидела его, когда была еще совсем ребенком и жила в Айлине. Он прибыл с русской торговой делегацией и остановился по соседству, в старом особняке. Ну, а потом он оказался одним из тех русских, которые сделали это. – Она коснулась своего лба, где обычно находился венец. – И когда я поселилась на Островах, – она вновь просияла, – он выдвинул мою кандидатуру, и со временем они меня приняли. Видишь, как все просто, тяжело только ждать.

Чандлер прижал ее к себе и предложил тост:

– За твоего друга.

– Он отличный парень, – подтвердила она, потягивая вино. – Ты знаешь, как я прилежно отношусь к зарядке и тому подобному? Это отчасти из-за него. Он вполне мог, бы нравиться, любовь моя, только, видишь ли, он, конечно, любил меня, но потом гораздо больше стал любить то, что получал с помощью венца. Он растолстел. Большинство из них ужасно толстые, любовь моя. Вот почему им нужны люди вроде меня. И тебя. Пополнение. У них выходит из строя сердце, печень, потому что они целыми днями лежат в постелях и ведут жизнь в чужих телах. Я не хочу себя так распускать… Конечно, есть искушение. Ты знаешь, я почти каждый день нахожу какую-нибудь несчастную женщину, соблюдающую диету, и ем пирожные со взбитыми сливками и разные соусы. Как они, наверное, ненавидят меня!

Она усмехнулась, откинулась назад и поцеловала, его.

Чандлер обнял ее обеими руками и ответил на поцелуй. Рози не отвернулась. Она прижалась к нему, и он почувствовал тепло ее тела. Но потом она прошептала:

– Не сейчас, любовь моя, – и оттолкнула его от себя. – Пришло время поплавать! – Она вскочила на ноги. – Ты прохлаждался тут уже достаточно долго – теперь я тебе покажу, что значит развлечение!

Через десять минут, надев акваланг, который откуда-то достала Рози, он последовал за ней в зеленоватую воду.

Проплыв минуту, Чандлер подумал, что это не очень похоже на плавание. Во-первых, не чувствуешь себя мокрым. Кроме того, дышишь через трубку, зажатую в зубах. Было, конечно, интересно; но ему хотелось знать, это ли Розали назвала «развлечением». Они увеличили свой вес, прикрепив к поясам металлический груз, однако Чандлер еще сохранял плавучесть, и ему приходилось прилагать усилия, чтобы не подниматься к поверхности, в то время как Розали, по-видимому, слишком утяжелила себя, и ее постоянно тянуло ко дну. Они плыли медленно, отчасти потому, что Розали настояла, чтобы Чандлер взял с собой большой кухонный нож, – «Тут могут быть акулы, любовь моя!»