Гордон Диксон - Иной путь

Туземец выпрямился.

— После того, как мы узнали о вас все необходимое, одному из ваших «сборщиков» было позволено обнаружить подземный космодром, а Катору — проникнуть в него. Мы изучали Катора точно также, как подопытное животное в лабиринте. Вам, должно быть, приятно будет услышать, — тут лицо туземца вновь странно перекосилось, а уголки губ чуть приподнялись, — что высоко оценили умственные способности румлов, хотя вас и нельзя назвать «искушенными» в прохождении лабиринта. Для нас не составило особого труда вынудить Катора покинуть ленту транспортера и избрать такой путь, который заставил его поскользнуться и упасть. Когда он упал, мы погрузили его в глубокий сон…

Главы Семейств вскрикнули, как один.

— …и в течение следующего часа тщательно изучали организм взрослого румла мужского пола. Посте этого Катора отнесли на то место, где он упал, и привели в чувство. Затем ему позволили беспрепятственно вернуться на космическую лодку.

Во второй раз туземец отложил в сторону палку, на конце которой была привязана нить. Движение это словно говорило о том, что он заканчивает свою речь.

— Мы знаем о расе благородных румлов все, — сказал он. — Вы же, за исключением Катора, ничего о нас не знаете. То, что мы узнали, убеждает нас в том, что знания Катора не принесут вам пользы. — Он поднял палец. — Я хотел бы показать вам еще один кадр.

Туземец исчез. На экране, на фоне звездного скопления, неизвестного ни одному из присутствующих в Зале, появилось неисчислимое множество боевых звездолетов, ряд за рядом выстроившихся в космосе и похожих на гигантских уродливых чудовищ, подкарауливающих добычу.

— Катору, — произнес голос туземца, — следовало бы задать себе один вопрос: почему на подземном космодроме было так много свободного места. Прилетайте к нам на Землю, когда будете готовы установить между двумя нашими расами контакт, исключающий насилие.

Экран погас, в Зале Собраний вспыхнул свет. Катор, маленький и одинокий, стоял на помосте, а пятьдесят два благородных румла молча глядели на него.

Затем главы Семей, словно повинуясь инстинктивному, непреодолимому чувству, которое заставляет волчью стаю уничтожить искалеченного соплеменника, поднялись, как один, и приливной волной хлынули на помост.

— Подождите! — с отчаяние в голосе вскричал Катор. — Одумайтесь! Слова туземца сбываются — вы лишаете себя единственного преимущества! Я — последняя ваша надежда, а все происшедшее не укладывается в рамки…

Они накинулись на него. Он был силен и молод, но не мог оказать сопротивления пятидесяти двум главам Семей, включая Брутогази. Инстинкт был на их стороне. Катор упал под тяжестью навалившихся на него тел, почти не ощущая, как когти разрывают его на части.

— Я умираю с Честью! — успел выкрикнуть он, испуская последнее дыхание.

И когда Катор умер, тело Джейсона в далеком Вашингтоне поднялось с кресла, забилось в судорогах и, упав, обмякло, а смерть приняла Джейсона в свои объятия и унесла его во тьму, где не было ни планеты румлов, ни планеты людей.

«Умереть, — думал Джейсон, — прекратить существование. Когда ты перестанешь существовать и не умираешь, это значит — ты совершаешь далекое путешествие в никуда и обратно».

Джейсон не знал сколько времени прошло с тех пор, как он перестал существовать после Катора, но очнулся он в больничной постели. Белый потолок утром выглядел желтым, а ночью — серым. К Джейсону часто заходили какие-то люди. Изредка они заговаривали с ним, но долгое время ему было лень им отвечать.

«После того, как ты перестал существовать, — думал он, — ничто не страшно, даже если ты прекратишь свое существование раз и навсегда. Необходимо небольшое усилие, и ты окончательно умрешь. Почему бы и нет?» Впрочем, Джейсону смутно припоминалось, что по какой-то причине он должен жить, хотя размышлять на эту тему ему не хотелось.

Затем среди тех, кто постоянно вертелся вокруг него, появилась Меле. Постепенно он понял, что иногда она просиживает у его постели по нескольку часов. И вновь прошло много времени, прежде чем он медленно и нехотя стал отвечать на ее вопросы о том, как он себя чувствует и о чем думает.

— …Нет, — ответил он на очередной вопрос. — Катор был редким, храбрым и необычным человеком… то есть румлом. Вряд ли один румл на миллион попытался бы поступить так, как поступил он. Это — первое, чего не смогли понять Свенсон и иже с ним. Второе…

— Ты можешь не отвечать, если не хочешь, — сказала Меле. — Наши разговоры прослушиваются. Тебя хотят судить то ли за измену, то ли за что другое, точно не знаю. Они надеются, что беседуя со мной, ты сам дашь показания против себя. Поэтому мне и разрешили к тебе приходить.

— Не имеет значения, — безразличным тоном произнес Джейсон. — Я хочу, чтобы они поняли. О чем я говорил? Ах, да. Ни Катор, ни румлы не собирались завоевывать Землю в том смысле, в каком мы понимаем слово «завоевание», и это — второе, чего не смог понять, но рано или поздно обязательно поймет Свенсон. Катор добивался права стать Основателем Царства, то есть создать собственную Семью и завести как можно больше сыновей. Обычному румлу разрешается иметь только одного ребенка.

Меле наклонилась к нему, пристально на него поглядела.

— Ты действительно хочешь, чтобы тебя слышали? — Он рассеянно кивнул. Безразличие овладело всем его существом. — Если ты действительно этого хочешь, я буду задавать тебе вопросы. Ты не возражаешь, если я буду задавать тебе вопросы?

Он лениво обдумывал ее слова, затем вновь кивнул и несколько оживился.

— Конечно, задавай. Но ведь я только что все тебе объяснил.

— Знаю, — терпеливо сказала Меле. — Но почему Катору хотелось иметь много сыновей? Чтобы гордиться ими?

Джейсон покачал головой, не отрывая ее от подушки.

— Ты рассуждаешь, как человек. Шанс, что Катор испытает чувство гордости за одного из своих сыновей, был ничтожно мал. Но чем больше сыновей, тем больше шансов.

— Каких шансов?

— На появление такого же, как он, — в первом, втором или десятом колене, не имеет значения. Катор надеялся, что один или несколько его потомков сумеют создать свои собственные Семьи.

Меле удивленно на него посмотрела.

— Зачем? Ничего не понимаю. Катор хотел стать Основателем Царства, главой Семьи…

— Это одно и то же, — пробормотал Джейсон.

— …только для того, чтобы его потомки рано или поздно пошли по его стопам? Получается замкнутый круг.

И вновь Джейсон покачал головой.

— Выживание сильнейшего, — сказал он, закрывая глаза.

Меле недоуменно подняла брови, затем выражение ее лица изменилось, и она воскликнула: