Роман Злотников - Правило русского спецназа

— Ну что, все еще хочешь подраться? — спросил Юрий.

Сергей сверкнул глазами и вместо ответа потащил к двери койку.

— Взяли.

С помощью штанги они приподняли переборку. Плита неохотно пошла вверх. Пока старший брат удерживал ее, младший втолкнул под нее спинку койки и ужом проскользнул в коридор. Юрий оглядел каюту, сунул в карман нож и последовал за ним.

Прямо перед дверью лежал труп матроса Сергей узнал его — это был рулевой. Только два часа назад они спорили за завтраком, обгонит «Мустанг» русский фрегат типа «Бойкий» или будет глотать выхлоп, а теперь он лежал, раскинув руки, и голова его была вывернута под неестественным углом, потому, что держалась на лоскуте кожи. Шея матроса была почти перерублена ударом секиры. Ее обладатель — худой верзила в потертой абордажной броне, далеко не ушел: схватившись ладонями за взрезанное горло он еще дергался в агонии. Стены и даже потолок были забрызганы кровью, ее тошнотворный запах пропитал воздух, будто на бойне.

Возле стены, придерживая окровавленными пальцами распоротый живот, сидел Олаф Тьерндаль. Он повел затуманенными мукой глазами на мальчишек и прохрипел:

— Парни… вытащите из каюты студенток и попытайтесь пробраться к спасательным капсулам. Они не берут пленных…

Юрка скрипнул зубами и подобрал абордажную саблю боцмана.

— Все равно уйти не дадут — расстреляют, как в тире, — сказал он.

Сергей метнулся в каюту и через секунду появился вновь с аптечкой в руках. Он вкатил боцману обезболивающее, взял саблю рулевого и, морщась, вытер рукоять от крови.

Переглянувшись, братья не сговариваясь бросились в сторону рубки, откуда еще доносились звуки боя.

— Эх, пацаны… — прошептал Тьерндаль.

Под началом Эванса оставалось всего семь человек — остальные погибли в коридорах, отстаивая каждый метр палубы. Силы были неравны — пираты, привычные к ближнему бою, дрались умело, лишний раз не подставляясь под удары абордажных сабель. Они не ожидали столь яростного сопротивления, однако теснили экипаж «Мустанга» шаг за шагом, чтобы блокировать в рубке, без помех забрать груз, после чего расстрелять корабль из «онагров».

Сергей увидел перед собой спины в абордажных скафандрах и бросился вперед, нацелившись на здоровенного пирата с бритой головой, деловито орудующего широкой кривой саблей.

— Обернись, — закричал он, не желая бить в спину, — обернись, ты, лысый!

Пират оглянулся, небрежно отвел бронированным предплечьем удар сабли и коротко размахнулся. Серега упал на колено, увидел, как опускается кривой клинок и закрыл глаза, однако удара не последовало. Вместо этого раздалось яростное рычание, на лицо ему упали теплые брызги и чья-то рука, подхватив за воротник, вздернула на ноги.

Юрка, увидев, как брат не удержался на ногах и лысый пират вот-вот снесет ему голову, с размаху рубанул его через загорелое лицо. Лысый схватился за глаза, взревел и опрокинулся на спину.

— Вперед, ребята, — заорал Эванс.

Пираты, не ожидавшие нападения с тыла, опешили. Сабельный бой перешел в свалку, в которой, пусть и на короткое время, верх одержал экипаж «Мустанга». Пираты отпрянули, не желая умирать, когда добыча, считай, в кармане и Эванс, приказав подобрать раненых, отвел людей в рубку.

Юрка, схватив брата за грудки, прижал его к переборке и зашипел в лицо, яростно сверкая глазами:

— Ты что, Д’Артаньян хренов, на дуэль собрался? Если кто не успел защитить спину — это его проблемы, понял? A la guerre comme a la gueree! Может, ты еще и перчатку ему бросить собирался?

— Ну ладно. Юр… ну чего ты… — бормотал бледный Серега, — ну, понял я все.

Юрка отпустил брата, потрогал разбитую губу и сплюнул кровь. Серега шмыгнул носом.

— А здорово ты его, — сказал он, — видел, как глаз вытек?

Юрка внезапно позеленел, согнулся, и его бурно вырвало.

— Так, парни, — капитан Эванс, бинтуя ладонь, подошел к ним. Саблю он держал под мышкой, — какого черта вы здесь оказались? Я приказал сидеть по каютам.

— Есть приказы, капитан, — звенящим голосом ответил, вытянувшись во весь рост, Сергей, — которые не позволяет выполнить честь русского офицера!

Юрий встал рядом с ним, украдкой вытирая рот.

Эваис хмыкнул, разглядывая ребят. Один был бледный, другой — нежно зеленый, но глаза у обоих горели, и у капитана язык не повернулся высказать все, что он думал про сопливых мальчишек.

— Лишняя пара сабель не помешает, — солидно сказал Юрка.

— Но и не спасет, — буркнул Эванс, — ладно, будем думать, что делать дальше. Сюда они не полезут — зачем им людей терять. Блокируют нас, заберут товар и взорвут к чертям. Стало быть, выход один — пробиться к трюмам — там Бьерн, если еще жив, и держаться там. Может, кто и подоспеет.

Собрав вокруг себя остатки команды, капитан разъяснил задачу. Лица экипажа были угрюмы, и на них читалось явное нежелание снова лезть в драку, однако все понимали, что выхода нет.

— Какие мы офицеры? — шепотом укорил Юрка младшего брата. — Третий курс только. Вечно ты ляпнешь, не подумав.

— Ну будущие офицеры, — Серега упрямо мотнул головой, — зато представь, что скажет капитан-лейтенант Стриж!

— Он и говорить ничего не будет — надерет задницу и мне и тебе, а потом в наряд на весь год определит.

— Да брось ты…

Они пробились к трюмам, потеряв еще двоих, но все было напрасно — команду Бьерна вырезали всю — их тела валялись в коридорах. Эвансу топором развалили плечо, и остатки экипажа, сгрудились вокруг капитана, из последних сил отбиваясь от пиратов.

Двойной удар по корпусу приостановил схватку. Видимо, капитан пиратского корабля, не дожидаясь доклада о захвате «Мустанга», выслал призовую команду.

— Все, — выдохнул Юрий, — все, Серега. Кранты…

— Эх… прости, Юрок. Это я тебя втянул…

— Справа смотри! — крикнул Юрий, отталкивая брата в сторону.

Бородач с малайским крисом и серпом на цепи ударил Сергея справа длинно, с потягом, через грудь. Волнистый крис должен был развалить Сергея пополам, но встретил клинок старшего брата. Юрий отвел удар, потерял равновесие, и серп, свистнув, ширкнул его по горлу…

В пылу сечи никто не заметил, как переборка шлюзового отсека пошла вверх. Звонко щелкнули арбалеты. Толстые стрелы пробили абордажные скафандры, разом уполовинив количество пиратов, и в гущу сечи ворвались сверкающие серебром брони молчаливые бойцы.

Через три минуты все было кончено: оставшихся в живых пиратов поставили на коленях вдоль стены, остатки экипажа «Мустанга», не веря в избавление, все еще не опускали оружие.

Вперед вышел мужчина в вороном с синим отливом скафандре. Худое хищное лицо излучало властность, в каждом жесте чувствовалась привычка повелевать, в коротких вьющихся волосах красноватого оттенка чуть заметно серебрилась седина.