Василий Головачев - Джинн из прошлого

Через двадцать девять минут после вызова Артём перешагнул порог зала чрезвычайных заседаний УВР, запрятанного в недрах здания УАСС под Рязанью. Подивился такому совпадению: число двадцать девять (нынешняя дата и время появления) не ассоциировалось для него с положительным астрологическим явлением.

Он оказался не первым. В зале уже присутствовали руководители российских и всеземных спецслужб: начальник УВР Майкл Хоук, директор ФСБ Смехов с рукой на перевязи (после нападения Ульриха он ещё не восстановился полностью) и Кирилл Бондарь, командир группы особых операций «Соло», полковник.

Все трое стояли в проходе между рядами кресел, перед подиумом для выступлений, и смотрели на сотканный виомом объём передачи, внутри которого на фоне какого-то мрачного здания говорил молодой диктор.

Артём подошёл ближе.

– Будем сообщать вам о новостях, – закончил диктор.

Трое известных не только в России, но и за её пределами специалистов по безопасности оглянулись на Ромашина.

– Извините, – сказал Артём, – я торопился как мог. Необходимость личного присутствия…

– Имеет основания, – сказал Хоук, пожимая ему руку. – Ещё не все собрались, время есть. Садитесь, господа.

Виом погас.

Хоук забрался на подиум, сел за стол, не имевший никаких видимых оргприспособлений.

Артём поздоровался с Бондарем и Смеховым, сел рядом с ними, гадая, почему вести совещание доверили Хоуку, а не директору ФСБ.

– Что случилось? – тихо спросил он Бондаря.

– Сбежал Ульрих, – шевельнул каменными губами Кирилл.

Артём сдержал возглас изумления.

– Когда?!

– Два часа назад.

– Но американцы обещали…

– Мало ли что обещали американцы. Всю свою поганую историю они всем всё обещали и делали только то, что им надо.

В зале появилась пара – мужчина и женщина.

Мужчина, одетый в стандартный кокос официала с нашивкой «ВКС», был немолод, в чёрных волосах серебрились седые пряди, на грудном кармашке костюма сверкала орденская планка. Это был комиссар Совета безопасности ВКС Йордан Злотник. Его Артём знал лично.

А вот женщину – она была молода, одета в элегантный летний костюм «кока-кола» и весьма миловидна – видел впервые.

– Господа, прошу знакомиться, – сдержанно проговорил по-английски Хоук. – Комиссара Злотника вы знаете, а это Ева Рутберг, инспектор ГУИН Североамериканского континента. Она расскажет подробности инцидента в Гуантанамо.

Все посмотрели на спутницу Злотника.

– Можно вопрос? – поднял руку Бондарь.

– Слушаю.

– Почему о побеге Ульриха Хорста нам стало известно только два часа спустя?

Ева Рутберг очаровательно улыбнулась ярко накрашенными губами. Вопрос её не задел, хотя и был задан с изрядной долей неласковости.

– Наша правоохранительная система пыталась разобраться в происшедшем, – сказала женщина приятным голосом. – Думаю, и любая другая сделала бы то же самое.

– Порой промедление в одну минуту чревато колоссальными человеческими потерями, а за два часа можно вообще устроить революцию.

Хоук постучал по столу костяшками пальцев.

– Полковник, философию отношений с Соединёнными Штатами будем утрясать позже. Я очень благодарен госпоже Рутберг, что она согласилась посетить наш сиротский приют. Ева, будьте добры, изложите факты. Зона переговоров заблокирована от любого вида прослушивания, поэтому о конфиденциальности встречи можете не беспокоиться.

– Я понимаю вашу иронию и ваши сомнения, мистер Бондарь, – начала инспектор без какого-либо раздражения; сдерживать себя она умела. – К сожалению, наше руководство вплоть до президента не расположено делиться информацией, которую они считают секретной, даже с федеральными службами.

– Но ведь бегство Ульриха – общемировая проблема, – не сдержался Бондарь. – Недавняя история уже показала это.

– Тем не менее контакт с вами – моя личная инициатива. Президент Штатов неплохой человек, но он не определяет стратегию страны.

– А кто её определяет?

– Государствами давно управляют Ордена, – негромко сказал Артём. – В Европе – это Орден Белого Крыла, в Северной Америке – Орден Чёрной Мессы, в Азии – Орден Исмаилитов, на Ближнем Востоке – Орден Второго Пришествия, и так далее. И договариваться надо с их магистрами и владыками, а не с президентами и премьерами.

– Не отвлекайтесь, господа, – нахмурился комиссар Злотник. – Есть кое-что повыше забот Орденов. Только всеобщая «отвага» и спасла цивилизацию от вторжения инвазеров! Госпожа Рутберг потому и согласилась встретиться с нами и обсудить детали происшествия, что понимает последствия бегства заключённого Хорста.

– Мы предприняли все меры безопасности, – продолжила Ева прежним деловым тоном, – помня его прошлое исчезновение. Освободили блок от других заключённых, надели на него комплект «смирительная рубашка», ограничивающий движение. Накрыли камеру энергетическим экраном. При малейшем нарушении порядка включалась система принуждения к соблюдению норм и правил тюрьмы. Когда он понял это, начал вести себя менее агрессивно. А потом что-то случилось.

– С этого момента поподробнее, – попросил Смехов.

– Системы контроля не отметили никаких внешних сигналов, в том числе и в брейн-диапазоне. Ничего, что могло бы насторожить охрану и руководство тюрьмы. Но поведение заключённого изменилось. Будто он получил какую-то весть. Это состояние длилось около часа. А потом его энергетика неожиданно выросла на два порядка.

– Поясните, – сказал Хоук.

– Он молчал, сидя на нарах, и смотрел перед собой остановившимся взглядом. Обслуживающий инк спросил, в чём дело. Тогда Хорст показал ему палец.

– Вот так? – поднял средний палец Бондарь.

– Совершенно верно.

– Наглец, однако!

– Он показал палец и засмеялся. Наблюдатель нанёс ему электрический разряд. Но Хорст даже не охнул. Потянулся, встал, посмотрел в зрачок видеокамеры. Вот в этот момент датчики системы контроля и зафиксировали поток энергии. Ульрих Хорст буквально вспыхнул в инфракрасном диапазоне!

Мужчины переглянулись.

– Запись есть? – поинтересовался Бондарь.

– Разумеется. – Ева Рутберг вынула из сумочки красный «клювик» флешки, подала Злотнику.

Тот передал флешку начальнику УВР.

Рядом со столом вспыхнул метровый столб виома, в котором медленно сформировалась обстановка тюрьмы: коридор, ряды камер за толстыми решётками, грубые короба в углах потолка.

Стала видна одна из камер. В ней стоял посредине коротко стриженный мужчина в блестящем, обтягивающем тело комбинезоне, подняв голову к потолку. Глаза его, направленные на зрачок видеокамеры, казались чёрными дырами.