Гарри Гаррисон - Мир Родины

– Не утруждайтесь, я сделаю это, ваша честь, – сказал водитель, включая автоматику и поднимаясь с кресла. – Что бы вы хотели?

– Что предложите... не знаю, как вас зовут.

– Пит, сэр. Есть холодное пиво и...

– В самый раз. Тебе тоже, Эйлин?

– Да, спасибо.

Ян опорожнил пенный бокал наполовину и вздохнул. Наконец-то к нему пришло отпускное настроения.

– Налейте и себе, Пит.

– Налью. Вы очень добры, сэр.

Эйлин внимательно посмотрела на водителя, на его светлые волосы и красноватую кожу, и почувствовала в нем что-то таинственное. Хотя этот человек держался вежливо, его манеры были не такими примитивными, как у пролов.

– Мне стыдно признаться в этом, Пит, – сказала она. – Но я никогда не слышала о Южной Африке.

– О ней мало кто слышал, – подтвердил он. – Город Южная Африка невелик – всего лишь несколько тысяч белых в море черных. Мы – это крепость, возведенная на алмазных копях, а больше там делать нечего – вот я и уехал. Здесь мне нравится – и работа, и то, что можно путешествовать, – послышалось вибрирующее бибиканье. Водитель поставил бокал и заспешил к панели управления.

Был уже ранний вечер, когда на горизонте появилась Магна. Всего лишь пятно на том месте, где встречались океан и песок пустыни. Сияющие стеклянные башни комплекса для отдыха вскоре появились в пределах видимости; море под ними пестрело лодками под яркими парусами.

– Я уверена, что мне здесь понравится, – смеясь сказала Эйлин.

Катер на воздушной подушке аккуратно проскользнул к берегу между купальщиками и лодками, к самым подножиям кривых земляных лачуг, из которых состоял туземный город. Они заметили несколько носатых арабов, но те исчезли прежде, чем открылся люк катера.

Их уже поджидала открытая коляска с впряженным в нее ослом. Увидев ее, Эйлин захлопала в ладоши от радости. Она во все глаза смотрела на темнокожего кучера в тюрбане и наслаждалась каждым мгновением короткой поездки в гостиницу. Управляющий заторопился, чтобы придержать перед ними дверь и приветствовать их, носильщики ушли с чемоданами. Комната им досталась просторная, с широким балконом, выходящим на море. На столе дожидалась корзина с фруктами, и управляющий лично достал бутылку с шампанским и наполнил бокалы.

– Еще раз приветствую вас, – сказал он, ухитряясь одновременно и кланяться, и протягивать им бокалы.

– Мне здесь очень нравится, – сказала Эйлин, громко целуя Яна, как только они остались одни. – И я умираю от желания забраться в этот океан.

– Почему бы и нет?

Океан оказался настолько хорош, насколько выглядел. Несмотря на сезон, вода была подходящая, и солнце пекло плечи. Англия и зима стали дурным сном, очень далеким сном.

Они купались, пока не выбились из сил, затем уселись под высокими пальмами в красном свечении заката и стали потягивать спиртное. Обед был накрыт на террасе, и они не стали ничего менять. Довершая картину вечера, над пустыней поднялась полная яркая луна.

– Я не могу в это поверить, – сказала Эйлин. – Должно быть, ты все подстроил.

– Так и есть. Луна должна была взойти двумя часами позже; но я поторопил ее специально для тебя.

– Очень любезно с твоей стороны. Ян, смотри, что это они делают?

От берега в море удалялись темные тени; они росли и менялись на глазах.

– Ночные прогулки на яхтах. Сейчас ставят паруса. – А можно и нам? Ты умеешь? – Конечно умею! – важно сказал Ян, пытаясь вспомнить то немногое, что он узнал о хождении под парусом во время первого визита сюда. – Пойдем, я тебе покажу.

Конечно, задачка оказалась непосильной, и они стояли, путаясь в веревочных узлах, и в конце концов стали кричат, вызывая с берега помощь. Один из арабских лодочников подплыл на ялике и привел вскоре тросы в порядок. Подул легкий бриз, и они потихоньку поплыли по тихому морю под главным парусом. Лунный свет ясно показывал путь; звезды пылали над головой до горизонта. Ян одной рукой держал штурвал, другой обнимал Эйлин, которая прижималась к нему и целовала, и кожа ее была теплой под тонким купальным костюмом.

– Это чересчур хорошо, – прошептала она.

– В порядке.

Они не лавировали, и ветер уносил их все дальше от берега, пока в зоне видимости не осталось больше ни одной лодки, и земля не исчезла во мгле воды.

– Мы не слишком далеко забрались? – спросила Эйлин. – Да нет.

Я все же думаю, что чудесно было бы остаться одним. Я умею ориентироваться по луне, и мы всегда сможем убрать паруса и включить вспомогательный двигатель.

– Я совершенно ничего не понимаю из того, что ты говоришь, но я верю тебе.

Получасом позже, когда стало светлеть, Ян решил поворачивать. Он сумел сделать полный разворот, и парус поник, но вскоре он снова наполнился ветром, и они разглядели на горизонте огни отеля. Было очень тихо, лишь вода слегка журчала под бушпритом, и чуть поскрипывала мачта, поэтому они слышали вдали рокот моторов. Звук этот быстро нарастал.

– Кто-то торопится, – сказал Ян, вглядываясь во тьму, откуда приближалось гудение двигателя.

– Что там?

– У меня нет прибора для ночного видения. Но мы скоро узнаем. Похоже, они направляются сюда. Судя по всему, два двигателя. Самое время для ночных прогулок.

Это случилось вскоре. Гудение стало громче, и появился первый корабль. Темное пятно над белой пеной моря. Чудовищно растущее, направляющееся прямо на них. Эйлин закричала; корабль нависал над ними, неотвратимо приближался. Волна подхватила яхту и пронеслась по палубе, яростно встряхнув их.

– О, боже, он приближается... – судорожно вздохнув, произнес Ян. Он одной рукой вцепился в открытую дверь каюты, другой обхватил Эйлин.

Они смотрели на первый корабль, и потому не могли заметить второй до тех пор, пока не стало слишком поздно. Ян лишь мельком увидел обрушившийся на них сверху нос, ломающий их бушприт, опрокидывающий яхту. Ян успел вцепиться в Эйлин, и они полетели в воду.

Когда вода сомкнулась над его головой, что-то ударило его по ноге, и та онемела. Море потянуло в себя Эйлин, но он крепко, обеими руками, держал ее до тех пор, пока они не вынырнули на поверхность. Она кашляла и всхлипывала, а он поддерживал ее из последних сил.

Они находились посреди плавающих обломков. Яхты больше не было. Не было и двух кораблей, звук их моторов исчезал и растворялся во мраке.

Они были одни темной ночью в черном океане.

Поначалу Ян не смог полностью оценить опасность их положения. Эйлин рыдала и кашляла, и было достаточно трудно удерживать над водой как ее голову, так и свою. Вокруг них, в воде, плавали обломки, и они выглядели черными, и он, раздвигая в сторону массу веревок, наткнулся гребущей пятерней на подушку. Она держалась довольно высоко над водой и была, очевидно, предназначена для плавания. Увидев, что женщина пришла в себя, и голова ее находится над водой, он стал искать вторую подушку.