Александр Беляев - Человек-амфибия (первоначальный, журнальный вариант романа)

— А ноги? — спросил один из ловцов.

— Ноги? — пытался вспомнить ныряльщик, — ног у чудовища совсем не было. Вместо ног был хвост с двумя змеями на конце!

— И что же сделало чудовище?

— Оно бросилось к акуле, махнуло чем-то блестящим и распороло акуле брюхо…

— Кого же больше ты испугался? Акулы или чудовища? — забрасывали ныряльщика вопросами.

— Чудовища, — без колебания ответил тот. — Чудовища, хотя оно и спасло мне жизнь. Это был он…

— Морской дьявол? — спросил испанец.

— Морской бог, который приходит на помощь бедным, — поправил индеец.

Весть о появлении «морского дьявола» быстро разнеслась по лодкам, плававшим в заливе. Ловцы поспешили к шхуне и подняли лодки на борт.

Все обступили ныряльщика, спасенного «морским дьяволом», и заставляли его без конца повторять рассказ. И он повторял, внося все новые и новые подробности. Он вспомнил, что из ноздрей чудовища вылетало красное пламя, а зубы были острые и длинные, в палец величиной.

Педро Зурита, обнаженный по пояс, в коротких белых штанах, туфлях па босу ногу и в высокой, широкополой соломенной шляпе на голове, шаркая туфлями, ходил по горячей палубе, прислушиваясь к разговорам.

Чем больше увлекался рассказчик, снабжая чудовище все новыми устрашающими чертами, тем более убеждался дон Педро, что все это выдумано ловцом, испуганным приближением акулы.

«Впрочем, может быть, и не все выдумано. Акуле кто-то вспорол брюхо. Об этом говорит порозовевшая вода залива. Индеец врет; но во всем этом есть какая-то доля правды. Загадочная история, чорт возьми!».

Размышления Зурита были прерваны мелодичным звуком рога, вдруг раздавшимся из-за скалы.

Все разговоры смолкли, лица побледнели. Разноплеменные и разноязычные ловцы с суеверным ужасом смотрели на скалу, откуда донесся звук трубы.

Недалеко от скалы, на поверхности океана, резвилось стадо дельфинов. Один дельфин отделился от стада, громко фыркнул, как бы отвечая на призывный сигнал трубы, быстро поплыл к скале и скрылся за ее утесом. Прошло еще несколько мгновений напряженного ожидания, и вдруг ловцы увидали картину, которая заставила их окаменеть от удивления.

Из-за скалы показался дельфин. На его спине сидело верхом, как на лошади, странное существо, довольно близко напоминавшее описание ловца: чудовище обладало телом человека — красивым, молодым и гибким. Но на лице, действительно, были огромные, как часы-луковица, глаза, сверкавшие в лучах солнца подобно фонарям автомобиля, кожа отливала нежным голубым серебром, а кисти рук были похожи на лягушечьи, — темно-зеленые, с длинными пальцами и перепонками между ними, Ноги — нормально развиты. Ступни ног были в воде. Оканчивались ли они хвостами, или были обычного человеческого вида, осталось неизвестным.

Необычайное существо держало в руке длинную витую раковину. Оно еще раз протрубило в эту раковину, засмеялось веселым человеческим смехом и вдруг крикнуло на чистом испанской языке:

— Скорей, Лидинг[8], вперед!

Похлопав лягушечьей рукой по темной, лоснящейся спине дельфина, оно пришпорило его бока ногами. И дельфин, как хорошо выезженная лошадь, прибавил скорость.

Это было слишком! Невольный крик восклицания вырвался из груди ловцов. Наездник-чудовище обернулся и, увидав людей, с быстротой ящерицы соскользнул с дельфина, прикрывшись его телом. Из-за спины дельфина показалась зеленая рука, ударившая животное по спине. Послушный этому движению, дельфин погрузился в океан вместе с чудовищем.

Странная пара сделала полукруг под водой и скрылась за подводной скалой.

Весь этот необычайный выезд занял не более минуты, но его было достаточно, чтобы довести людей до границы безумия.

Ловцы кричали, бегали по палубе, хватались за голову. Суеверные индейцы упали на колени и заклинали «бога моря» пощадить их. Молодой мексиканец от испуга влез на мачту и безумно кричал, негры скатились в трюм и забились в угол, сверкая белками.

О лове нечего было и думать. Педро и Бальтазар с трудом водворили порядок. «Медуза» снялась с якоря и, гонимая ужасом, направилась на север…

Капитан «Медузы» удалился к себе в каюту, чтобы привести мысли в порядок и обдумать происшествие.

— От этого с ума сойти можно, — проговорил Зурита, выливая себе на голову кувшин теплой воды. — Морское чудовище, которое говорит на чистейшем кастильском наречии!.. Это чудовище, по-видимому, чувствует себя одинаково хорошо в океане и над водой. И оно умеет говорить по-испански, — значит, с ним можно объясняться. Что, если бы?.. — у Зурита даже дух захватило. — Что если бы поймать чудовище, приучить и заставить ловить жемчуг! Одна эта жаба, способная жить в воде, может заменить целую артель ловцов. И потом какая выгода! Каждому ловцу жемчуга, как-никак, приходится давать четверть улова. А жаба ничего не стоила бы. Ведь этак, чорт возьми, можно нажить в самый короткий срок сотни тысяч, миллионы золотых пезо[9]!

Зурита дал волю своим мечтам. До сих пор он надеялся разбогатеть, найдя жемчужные раковины в таких местах, где они еще не добывались никем. Ехать в Калифорнийский залив или к островам Фомы и Маргерита, у берегов Венецуелы, где добывается лучший американский жемчуг, Зурита не мог. Для этого нужно было иметь не такую «старую галошу», как его шхуна. Необходима также большая партия ловцов, — словом, нужно поставить дело на широкую ногу. Для этого у Зурита не было средств. И он принужден был «болтаться» у берегов Аргентины. Но теперь… теперь он мог бы обогатиться в один год, если бы только удалось поймать «морского дьявола».

Он станет богатейшим человеком Аргентины, быть может даже двух Америк. Деньги проложат ему дорогу к власти. Имя дон Педро Зурита будет у всех на устах. Но надо вести очень осторожную игру, и, прежде всего, сохранить тайну.

Зурита поднялся на палубу, собрал весь экипаж, вплоть до кока, и сказал:

— Вы знаете, какая участь постигла тех, которые распространяли слухи о «морском дьяволе»? Их арестовала морская полиция, и они сидят в тюрьме. Я должен предупредить вас, что то же будет с каждым из вас, если бы хоть одним словом обмолвитесь о том, что видали «морского дьявола». Вас сгноят в тюрьме. Понимаете? Поэтому, если дорожите собою, — никому ни слова о «дьяволе».

«Да, к счастью, им и не поверят, все это слишком фантастично», — подумал Зурита и, позвав к себе в каюту Бальтазара, его одного посвятил в свой план.

Бальтазар внимательно выслушал капитана и, помолчав, ответил: