Элиезер Юдковски - Тройной контакт

— Итак, вопрос. Что нам делать?

Лорд Пилот вскочил. Кровь прилила к его лицу.

— Выстави щиты. Сейчас же. Мы ничего не выигрываем, пока щиты не активированы. Это безумие!

— Нет, — профессиональным тоном сказал Исповедник, — не безумие.

Пилот грохнул кулаком по столу.

— Мы все погибнем!

— Они технологически слабее нас, — сказал Эйкон. — Допустим, Детоеды решат, что нас нужно уничтожить. Допустим, они откроют огонь. Допустим, они нас убьют. Допустим, они пойдут по нашему туннелю и откроют систему Гюйгенс. И что?

Мастер кивнул.

— Даже с учётом эффекта неожиданности... Нет. Они и правда не могут истребить человеческий род. Если только они не гораздо умнее чем выглядят, а выглядят они в среднем несколько поглупее нас. — Мастер кинул взгляд на Ксенопсихолога. Та жестом изобразила "возможно".

— Но если мы не активируем щиты, — сказал Эйкон, — мы сохраним какой ни есть шанс на мирное решение вопроса.

— Мирное, — произнесла Леди Сенсор до странности невыразительным тоном. Эйкон посмотрел на неё. — Ты хочешь мира с Детоедами?

— Конечно, — сказал Эйкон и внезапно замолчал.

Леди Сенсор оглядела стол.

— А детоедские дети? Как насчёт них?

Мастер Фэндома неуверенно заговорил:

— Ты не можешь навязывать человеческие стандарты...

Молниеносным движением Леди Сенсор влепила ему звонкую пощёчину. Исповедник схватил её за руку.

— Нет.

Леди Сенсор уставилась на Исповедника.

— Нет, — повторил он. — Никакого насилия. Только аргументы. Насилие не позволяет отличить истину от лжи, миледи.

Леди Сенсор медленно опустила руку, но не взгляд.

— Но... — сказал Мастер. — Но, миледи, если они хотят, чтобы их съели...

— Они не хотят, — сказала Ксенопсихолог. — Конечно, они не хотят. Они убегают от своих родителей во время отсева. Детоедские дети эмоционально незрелы — я имею в виду, они ещё не вошли во взрослое эмоциональное состояние. Эволюция разобралась бы с теми, кто хочет быть съеденным. И дети ещё учатся, ещё делают ошибки, у них ещё нет инстинкта уничтожения нарушителей кодекса группы. Они живут по-простому. Они играют, они исследуют мир, они пробуют всё новое. Они... — Ксенопсихолог замолчала. — Чёрт, — сказала она и отвернулась от стола, закрыв лицо руками. — Извините. — Её голос дрожал. — Они на самом деле совсем как человеческие дети.

— А если бы они были человеческими детьми? — спросила Леди Сенсор посреди общего молчания. — По-вашему, было бы правильно позволить Детоедам их есть просто потому, что Детоеды хотят их есть?

— Нет, — сказал Лорд Пилот.

— Тогда где разница? — спросила Леди Сенсор.

— Никакой разницы, — ответил Лорд Пилот.

Эйкон поглядел на них. Понял, что сейчас будет. И почему-то не мог сказать...

— Мы должны их спасти, — сказала Леди Сенсор. — Мы должны это остановить. Неважно какой ценой. Мы не можем это терпеть.

... Он не мог сказать этого самого слова...

Лорд Пилот кивнул.

— Уничтожим их корабль. Пусть эффект внезапности будет на нашей стороне. Вернёмся, расскажем миру, соберём армию подавляющей мощи и вторгнемся в детоедскую сеть туннелей. И спасём детей.

— Нет, — сказал Эйкон.

Нет?

— Да, знаю, — сказал Лорд Пилот. — Много Детоедов умрёт, но они убивают в десять раз больше детей, чем всё их взрослое население, каждый год...

— И что? — спросил Мастер Фэндома. — Что будет, когда дети вырастут?

Лорд Пилот замолчал.

Мастер Фэндома продолжал:

— Ты собираешься истребить всю их расу, потому что их существование слишком ужасно? Я читал их книги, и я их не понимал, но... — Мастер Фэндома сглотнул. — Они не... зло. Ты понимаешь? Они не ЗЛО. Нужно ли наказать меня за то, что я не хочу их наказывать?

— Мы могли бы... — проговорил Лорд Пилот. — Мы могли бы модифицировать их гены, чтобы они могли рожать только одного ребёнка за раз.

— Нет, — сказала Ксенопсихолог. — Они вырастут, ненавидя себя за неспособность есть детей. Они станут чудовищами в своих собственных глазах. Будет милосерднее просто убить их.

— Стоп, — сказал Эйкон. Он говорил негромко, но все в комнате обернулись на его голос. — Стоп. Мы не будем стрелять по их кораблю.

— Почему? — возмутился Лорд Пилот. — Они...

— Они не выставили щиты, — сказал Эйкон.

— Потому что знают, что это бесполезно! — крикнул Пилот.

— Они не выстрелили в нас! — заорал Эйкон. И повторил тише: — Они не выстрелили в нас. Даже после того, как узнали, что мы не едим детей. Я не буду в них стрелять. Я отказываюсь делать это.

— По-твоему, они невинны? — возмутилась Леди Сенсор. — А если бы они ели человеческих детей?

Эйкон посмотрел на обзорный экран с компьютерной симуляцией осколков новой звезды на фоне шумоподавленного пламени. Он чувствовал себя вымотанным.

— До сих пор я не понимал Дилемму заключённого. Будешь ли ты сотрудничать, если действительно хочешь получить максимальный платёж? Если вы оба даже не считаете, что сотрудничать правильно? Если тебе кажется справедливым предать, даже если другой игрок не предаст? Вот она, платёжная матрица настоящей Дилеммы заключённого. Но вся остальная схема остаётся той же — всё, что случится, если вы оба так думаете и оба предаёте. Хотим ли мы жить во мире сотрудничества или предательства?

— Но... — начал Лорд Пилот.

— Они знают, — сказал Эйкон, — что не могут нас уничтожить. И догадываются, что мы-то можем. Правильный выбор для них — НЕ расстрелять нас и вторгнуться следом! Правильный выбор — расстрелять нас и бежать, в надежде, что следом за нами не придут другие корабли. Судьба всего их вида стоит на кону против одного этого корабля. И они всё равно не выстрелили.

— Они не будут стрелять, — сказала Ксенопсихолог, — пока не решат, что мы — отклонение от нормы. Это было бы противно их чувству... чести, скажем так. У них это чувство гораздо сильнее, чем у людей.

— Нет, — сказал Эйкон. — Не настолько сильнее. — Он огляделся в тишине. — Детоеды жили в мире столетиями. Как и люди. Вы хотите сделать первый выстрел, который вернёт войну во Вселенную? Отправить нас обратно в тёмные века до Рассвета, о которых мы только читаем книги, потому что голограммы слишком страшно смотреть? Вы правда знаете это и хотите нажать на кнопку?

Лорд Пилот глубоко вздохнул.

— Да, хочу. Вы не будете командиром "Невозможного", милорд, если большая конференция проголосует против вас. А она проголосует, милорд. Ради детей.

— Что? — спросил его Мастер. — Что ты будешь делать с детьми?