Боб Шоу - В эпицентре взрыва

Вечером, добравшись до постели, он заснул мгновенно, и всю ночь его преследовали нелепые сны. В огне на раскаленных углях лежит бледно-зеленая ящерица Блестящие черные глаза-бусинки смотрят прямо на Хачмена. Как будто она хочет что-то сказать. Хачмен бежит, испытывая ужас и стыд за свое предательство, одновременно себя оправдывая: “Она сама. Она сама себя сожгла!”

Проснувшись посреди ночи, он долго лежал без сна, разглядывая проникающие через окно спальни бледные полосы света. Викки спала рядом, тихо и доверчиво, но это не давало ему успокоения. Отвратительный осадок сна не проходил, пугая и в то же время притягивая своей яркой символикой. Внезапно Хачмен понял, что в глубине души он уже давно решил построить антиядерную машину.

За завтраком Викки два раза выключала радио, жалуясь на головную боль. Хачмен каждый раз вставал из-за стола и включал приемник, но уже тише. Заседания в ООН, дипломатические встречи, сообщения о каких-то подпольных группировках. Поглощенный домашними заботами, Хачмен мало что понял в изменениях международной обстановки, кроме того факта, что агрессор так и не обнаружен. Механически доставая из холодильника молоко и ставя его на плиту, он уже невольно думал о первых шагах к постройке машины.

Математическое доказательство возможности создания нейтронного преобразователя это одно дело. Как из этих уравнений сделать работающую установку — совсем другое, особенно для теоретика, не имеющего к тому же никаких фондов, кроме собственных сбережений. А машина обойдется недешево… Возможно, придется заложить дом. Дом, который был подарен им отцом Викки.

У него есть резонансная частота, соответствующая длине волны в долю ангстрема, а единственный способ получить излучение такой частоты с высокой точностью — цестроновый лазер.

Проблема номер один: цестроновых лазеров, насколько он знал, еще не существует. Цестрон — недавно открытый газ, короткоживущий продукт реакции с одним из изотопов празеодима. Поскольку, кроме Хачмена, никто не разработал еще математику нейтронного преобразования, никому не приходило в голову создавать лазерный излучатель на основе цестрона. Придется все делать самому.

Глядя через стол на мечтательное лицо сына, Хачмен почувствовал, как вырастающие в рассуждениях практические трудности загоняют его в состояние угнетенной неуверенности: нужно достаточное количество нестабильного празеодима, чтобы получить, скажем, пятьдесят миллилитров цестрона. Далее, нужен кристаллический празеодим для вводящей системы лазера. Сама электронная схема… Практического опыта в радиоэлектронике у Хачмена было маловато, но даже сейчас ему было ясно, что для прибора, работающего с частотами порядка 6×1018 герц, нужны не провода, а трубчатые волноводы…

— Лукас! — Викки постучала вилкой по его тарелке. — Ты что, так и собираешься все утро просидеть в раздумьях?

— Я не в раздумьях.

“…Излучение жесткое, хуже рентгеновского… Нужно будет предусмотреть защиту… Далее, оптическое наведение… Золотые полированные пластины…”

— Лукас! — Викки раздраженно дернула его за рукав. — По крайней мере, ответь сыну, когда он к тебе обращается.

— Извини, — Хачмен повернулся к Дэвиду. Тот уже надел школьную куртку и собирался выходить. — Счастливо, Дэвид Ты выучил вчера грамматику?

— Нет, — Дэвид упрямо сжал губы, и на мгновение Лукасу показалось, что лицо сына сменилось лицом человека, каким он станет через годы.

— А что ты скажешь учительнице?

— Я ей скажу… — Дэвид замолчал, вдохновенно подыскивая ответ, — чтоб катилась колбасой!

С этими словами он выскочил из кухни, и через несколько секунд они услышали, как хлопнула входная дверь.

Лукас торопливо проглотил остатки холодного кофе и встал. Мысли его уже целиком были заняты машиной.

Только проходя по лабораторному корпусу к своему кабинету, он заметил первые признаки того, что уничтожение города произвело в повседневной жизни людей какое-то изменение. Несколько кабинетов пустовало, в других, наоборот, люди собрались большими группами и обсуждали последние новости. Изредка возникали взрывы нервного смеха, и это еще больше сгущало напряженную тревогу. Хачмена такая реакция людей как-то даже успокоила.

Мюриел Бенли пришла одновременно с Хачменом.

— Доброе утро, мистер Хачмен, — произнесла она настороженно, словно передвинула пешку навстречу шахматному королю, начиная с утра новую партию.

— Доброе утро, Мюриел. — Не вполне понимая почему, но Хачмен как-то чувствовал, какое большое значение она придает этому обмену формальными приветствиями, и ни разу не рискнул промолчать. Он прошел за ней в ее клетушку, взял со стола стопку утренней почты и тут же бегло просмотрел.

— Здесь нет ничего особенно важного. Разберись сама, хорошо? Я сегодня буду занят и не хочу, чтобы меня беспокоили.

Мюриел неодобрительно фыркнула. Хачмен прошел к себе, плотно притворил дверь и после нескольких секунд раздумий набрал номер Клиффа Тейлора, заведующего отделом электроники Вестфилда. По голосу Тейлора было похоже, что он не выспался.

— Что я могу для тебя сделать, Хач?

— М-м-м… Видишь ли, я бы хотел провести кое-какие эксперименты с микроволновым излучением. У тебя нет свободного помещения примерно на месяц?

— Я не уверен, Хач. Впрочем, если это по программе “Джек и Джилл”, то обратись к Мейксону. Пусть навесит еще одну-другую приоритетную бирку. Так все будет гораздо проще.

— Нет, Клифф. Я бы не хотел идти к Мейксону. Это полуофициальный проект. В конце концов он, может быть, и пригодится Вестфилду, но пока я хотел бы попридержать информацию.

— Ну, тогда я ничего не могу. Я имею в виду… Тебе что вообще нужно-то? — голос Тейлора стал резче Видимо, он чувствовал, что Хачмен чего-то не договаривает.

— Да ничего особенного. Комната с замком. Стол лабораторный…

— Подожди-подожди. Ты что-то говорил насчет микроволнового излучения. Насколько микро?

— Сильно микро. — Хачмен чувствовал, как разговор уходит из-под его контроля. Первый же человек, с которым он заговорил о том, что должно быть самым секретным проектом на свете, тут же что-то заподозрил и стал задавать лишние вопросы. — Может быть, шесть на десять в восемнадцатой герц.

— О, господи! Это сразу отпадает. По существующим правилам нельзя работать с такими излучениями, если в здании нет специальной экранировки. Так что, извини, Хач.

— Ну что ты, — Хачмен положил трубку на место и поглядел на дымчатую стеклянную перегородку, за которой двигался чей-то серый силуэт. Очевидно, Дон Спейн прибыл раньше обычного.