Александр Беляев - Последний человек из Атлантиды (Журнальный вариант)

Гуан-Атагуераган сидел на высоком троне из драгоценного резного дерева. Спинка тропа украшалась золотым диском солнца. Львиные лапы, вырезанные из слоновой кости, поддерживали ножки трона.

По одну сторону стоял, в длинной черной одежде, один из жрецов — «Вестников Солнца», — которые совершали объезды владений Атлантиды.

По другую сторону — любимый жрец царя — Шишен-Итца.

У трона, на разостланной по мозаичному полу шкуре пещерного медведя, лежал на животе раб-скорописец. Перед ним стоял небольшой пюпитр, с листами папируса, тушью и кисточкой.

Царь сидел, устремив неподвижный взор в пространство, и медленно диктовал:

— Пиши: Я, царь, могучий, почитаемый, исполин, первый, сильный, отважный, лев и богатырь Гуан-Атагуераган, могущественный царь, владыка Атлантиды. Я — непреодолимое оружие, разрушитель городов, попиратель врагов, царю Уруазала, поднявшему восстание против власти моей, — гнев мой падет на тебя.

Я воздвигну пирамиду из голов непокорных. С живого сдеру кожу твою и растяну ее на городских воротах, как охотник растягивает шкуры затравленных зверей. Я воздвигну столб перед воротами города, со всех бунтовавших вельмож я сдеру кожу и этими кожами обтяну тот столб, как сделал это в Мушизимбардуне. Иных я посажу на колья вверх столба, а еще иных на колья, расставленные вокруг него. Я отрежу пленным ноги и сложу в кучи. Я отрежу уши, носы и руки. Подростков обоего пола я сожгу живьем.

И гнев мой постигнет тебя даже у края земли…

— Перепиши приказ и поставь мою печать, — обратился он к Шишену.

— Пошли тысячу кораблей с Непобедимыми Легионами, — обернулся царь к «Вестнику Солнца», — и пусть они не оставят камня на камне. Власть атлантов должна стоять незыблемо, как сама земля!

До сих пор это так и было. Бронзовое оружие, неисчислимый флот и расчетливая дальновидная политика подчинили атлантам все известные пароды мира. Их власть, как бронзовое кольцо, опоясала земной шар. Там, где трудно было достигнуть цели одной силой оружия, атланты пускали в ход политику. Пользуясь междоусобными войнами, они приходили на помощь одной из воюющих сторон, брали под свою защиту, побеждали врага и постепенно подчиняли своей воле оба враждующие государства. У атлантов завязались торговые сношения с отдаленнейшими государствами. Цивилизация атлантов, их архитектура, астрономия, медицина проникли во все страны мира. Изменяясь на новых местах, эта цивилизация все же сохраняла свои основные черты. Лишь тайны своей металлургической промышленности, секрет выработки бронзы, которой придавалась крепость стали, бережно хранились атлантами.

Восстания были редки. Но, если они были, их подавляли с беспощадной жестокостью. Высота научных знаний касты жрецов и варварская пышность и жестокость правления уживались в Атлантиде.

Покончив с «Вестником Солнца», царь обратился к Шишен-Итца:

— У тебя что?

— Трижды великий, могучий, непобедимый…

— Короче. Мы одни, и у меня немного времени до восхода солнца.

— Верховный Совет жрецов просит подтвердить на новый год прежний порядок взимания десятины в пользу храмов со всех государственных доходов.

— Довольно будет и пятой части. Жрецы скоро будут богаче меня.

— Но это вызовет недовольство, и даже, может быть…

Царь нахмурил брови. Над его длинным носом легли две глубокие складки — признак сдерживаемого гнева.

— Что такое?… Недовольство?… Жрецы забываются. Они берут на себя слишком много. Они хотят управлять от моего вмени. Я не могу потерпеть ограничения моей власти!… На заседаниях Верховного Совета жрецы стараются подавить мои авторитет авторитетом своих знаний. А если я настаиваю на своем, они призывают авторитет божества. Воля богов для меня священна, но так ли интересуются боги нашими земными делами, как это представляют жрецы? Довольно! Я слишком долго терпел их своеволие! Отныне в Совете вместо семи Верховных жрецов будет только три. Четыре места я отдаю военачальникам и лицам царствующего дома Посейдонисов. Заготовь приказ!

Шишен-Итца вытер ладонью выступивший на лбу холодный пот.

— Великий царь…

— Довольно слов! Я хочу быть великим на деле…

— Пусть гнев твой обрушится на меня, но это невозможно…

— Ну, теперь они не скоро кончат, — шепнула Сель, и, дернув няньку за одежду, она побежала по крутой малахитовой лестнице.

Нянька ковыляла вслед за нею, тряся старой головой.

— Быть беде… быть беде… Не может быть здорово тело, когда руки ссорятся с головой…

— Что ты ворчишь там?

— Нельзя обижать жрецов! Гнев богов страшнее царского гнева!

Сель подошла к высокой золотой стене, ограждавшей Золотые Сады. У стены была низкая дверь. Вынув из-под плаща бронзовый ключ, Сель открыла замок, пружина которого издала мелодичный звон. Тяжелая дверь подалась с трудом.

— Идем!

Ца тяжко вдыхала и колебалась.

— Ну, оставайся здесь, если боишься. Я одна пойду! — решительно сказала Сель и проскользнула в полуоткрытую дверь.

Сгорбившись, кряхтя и мотая головой, старуха последовала за нею.

В проходе она зацепилась платьем за острый край золотого листа и изорвала платье.

— Не к добру это… не к добру, — ворчала она.

А Сель уже стояла на высокой площадке и смотрела, как зачарованная, на волшебную картину, расстилавшуюся перед нею.

Золотые Сады спускались широкими террасами. Каждая терраса сверкала в лунных лучах своими золотыми деревьями, листьями, плодами, феерическими цветами. Все это было вычеканено из золота и серебра. На цветах сидели бабочки, раскрыв свои крылья, на ветках — птицы: свернутые ужи, громадные ящерицы и улитки виднелись в золотой траве. Целые поля маиса были вычеканены из золота и серебра с волшебным искусством. По обе стороны дорожки, усыпанной золотым песком, дремали громадные золотые львы.

Самый сильный ветер не мог поколебать ни одной ветки, ни одного листа в этом необычайном саду.

Сель долго не могла оторваться от этой картины…

Даже старуха Ца, забыв о своем неповиновении царскому слову, в восторге хлопнула кривыми, костлявыми пальцами по коленям и воскликнула:

— Вот так внук!

— Какой внук?! — с недоумением спросила Сель

— Адиширна, внук он мне…

— Я и не знала!… Отчего же ты не говорила мне об этом?

— Мы люди маленькие, кому интересно наше родство. А только нельзя не похвалиться. Ведь этакие способности дали ему боги!… Не всякому и жрецу впорусделать такое… А так рабом и умрет… Что делать!… Одному на роду написано царствовать, а другому быть рабом. Каждому свое…