Сара Кроссан - Побег в Секвойю

- Спасибо, - говорит он, и я улыбаюсь.

Но рядом с нами хныканье Джаз перешло в рыдание. Ее вельветовые штаны были порваны под коленом.

- Тебе нужно быть тише, Джаз, - сказала я.

Мы не имеем ни малейшего представления, кто или что прячется там в темноте. Возможно, что все вокруг кишит Извергнутыми. Вероятно, и армия тоже ищет меня.

Я убираю брюки Джаз в сторону и поспешно отворачиваюсь, чтобы сохранить содержимое желудка. Это не просто кровь, а глубокий, неровный разрез, во всю голень. Даже кусок кости выглядывает наружу.

Внезапно Квинн встает рядом со мной и в ужасе пристально смотрит на рану. Я развязываю мою шаль и крепко перевязываю ее вокруг ноги Джаз. Она кусает кулак.

- Это больно... так ужасно больно.

-Что нам теперь делать? - спрашиваю я.

- Мы отнесем ее на вокзал и тогда... - остальное остается висеть в воздухе.

- Ты сможешь нести ее?

- Мне придется.

- Не останавливайся, даже если она закричит, - говорю я.

-Я не закричу, - пообещала Джаз со слезами. Но она кричит. И кричит, и кричит, и кричит, и кричит...

Пока мы тащим Джаз по совершенно черному туннелю на вокзал, она находится без сознания. Я сама еле держусь на ногах. При таком потреблении нам точно не хватит кислорода до Секвойи.

Мы кладем Джаз под мраморными часами и опускаемся рядом с ней. Она не двигается. Я просовываю руку под ее куртку и успокаиваюсь, когда чувствую биение ее сердца.

- Это плохо, - говорит Квинн.

Я не могу произнести ни слова из-за одышки и начинаю медленно дышать. С вокзала открывается вид на стеклянный купол. Ночное небо усеяно звездами. Удивительно, как красиво это выглядит.

Квинн наклоняется ко мне.

- Мы справимся, слышишь? - говорит он, пытаясь поднять мне настроение.

Что ждет нас впереди? Нога Джаз будет гноиться. И что тогда? Оставим ее здесь и продолжим свой путь?

-Сначала умрет она, а потом умрем и мы, - говорю я.

Он встряхивает меня:

- Что за чепуху ты говоришь?

Я отталкиваю его:

- Если это ускользнуло от тебя, Квинн, мы все умираем.

- Мы живы, - он убирает сначала свою, затем мою маску в строну, чтобы быстро поцеловать меня в губы. Несколько недель назад я не желала ничего, кроме как знать, что Квинн любит меня. Наш первый поцелуй был как волшебный эликсир, но сегодня его губы совершенно обычные. - Ты должна быть сильной, - призывает он и снова надевает маску.

И он прав. Мама и папа не хотели бы, чтобы мы сдались. Они хотели бы, чтобы я боролся, так же, как они поступили в конце своей жизни. Даже если в конце мы погибнем.

Уже два дня я заперт в своем собственном доме, и мое терпение практически лопнуло. После нашего возвращения с поля битвы, Джад Каффри просто засунул меня в машину с вооруженными солдатами и отправил домой, вместо того, чтобы позволить мне участвовать в усмирении восстания. Он думал только о моей безопасности, но от чего он хочет защитить меня, он не сказал. И я очень сомневаюсь, что любой из этих охранников смог бы лучше отразить атаку, чем я.

Если бы не моя сестра, я бы уже давно сбежал. Но я не хочу оставлять ее одну. Когда я вернулся, Ниам была по другую сторону Добра и Зла. Она и этот Тодд Соудзо были как раз в комнате, когда солдаты, маршируя, вошли. Заломив им руки за спину, их отвели в подвал и заставили там ждать, пока я не вернулся. Едва я появился в дверях, на меня набросились с вопросами: Где я находился? Что случилось? Когда нас выпустят на свободу?

Но я не мог ей рассказать. Уничтожение Рощи было засекречено. И даже если бы я мог ей ответить, то не хотел бы этого. Вместо этого я сразу прошел в свою комнату, сорвал с себя форму и грязные сапоги, кинув их в углу у стены. Это называлось борьба против террористов. И это была самой большой фигней, которую я когда-либо слышал.

Ни мой, ни Ниам IPad не подавали с тех пор признаков жизни. Ничего, кроме пустого монитора. Время от времени на улице слышны выстрелы или голос, говорящий через мегафон. И, как ни странно, никто не знает, где находится мой отец. Не то, чтобы я был его большим поклонником, но постепенно это становится странным.

- Вы женаты? - спрашивает Ниам нашего телохранителя, который как раз охраняет нас от опасностей на кухне. Она наматывает на палец локон волос, пока кончик не становится совершенно синим. Тодд находится на стадии погружения.

- Побереги себя, Ниам, - говорю я. Типу, наверное, около сорока, и он привлек внимание Ниам только из-за чистой скуки.

- Это называется вежливая беседа, Оскар. Тебе стоит попробовать однажды, - она влезает на стул у стойки и прислоняется к мраморному бару, подпирая лицо руками.

Я иду к окну. Охранники вокруг дома выглядят как живой забор перед совершенно пустой улицей.

- Как долго это будет еще длиться? - спрашиваю я.

- Пожалуйста, отойдите от окна, - напоминает солдат. Он меньше меня, маленькая коноплянка. Но я повинуюсь и достаю коробку с соком и несколько ягод из холодильника.

- Хотите тоже чего-нибудь? - обычно о гостях заботилась экономка Вендай, но сейчас она была выслана в соседнее здание, и Ниам и я впервые в жизни должны были сами заботиться о себе.

- Нет, - коротко отказывается солдат и резко вытягивает голову в сторону прихожей. - Ждите здесь, - шепчет он двадцатый раз за день. Затем он выскользнул из кухни и исчез из поля зрения. Я наливаю себе стакан сока.

-Он очень груб. Я надеюсь, папа покончит с ним, - говорит Ниам и надолго умолкает. - Как ты думаешь, с папой все в порядке? - она протягивает руку, чтобы полюбоваться своими блестящими ногтями.

- Он сможет постоять за себя, - возражаю я. Кто захотел бы связываться с моим отцом? Но уже странно то, что он не дает о себе знать, хотя мы закрыты здесь.

Ниам достает IPad из кухонного ящика.

- Почему он не работает? - она стучит по мраморной плите. - Проклятье.

Охранник снова вернулся в кухню, за ним Джад Каффри, который снимает маску для дыхания, отцепляет крепление на ремне и бросает все на пол. Солдат быстро отворачивается и показывает нам спину.

- Оскар. Ниам. - Джад приветствует нас. На нем одета все еще та же самая одежда, что и в прошлый раз, а его лодыжки изранены. И он уже давно не держал в руках бритву.

- Что вам нужно здесь? - интересуется Ниам.

- Сядь, - стучу я по стулу.

Когда он проходит дальше в кухню, я замечаю Тодда за ним. Он бездельничает в дверном проеме, теребя футболку в руках. Верхняя часть туловища не прикрыта, такое чувство, что он только что боролся.

- Все закончилось? - спрашивает он.

- Купол полностью накачан галогенным газом, - говорит Джад и садится на табурет.