Юрий Брайдер - Сигнал тревоги

Смотрит в мою сторону. Узнал. Здоровается еле слышно. Саркома горла, это вам не шутка. А может, очередной фокус? Старый фигляр!

Здравствуйте, профессор. Прогуливаетесь? А чья это могилка? Ах да, того самого террориста... Как я поживаю? Неплохо, на жизнь хватает. Но все равно обидно. Кто обидчик? Не догадываетесь? Вы! Не перебивайте. Не знаю зачем, не знаю как, но это ваша работа. А виновным оказался я.

Конечно, я вам многим обязан. Вы сделали меня начальником охраны. Я верил вам, но я не был слеп. В Центре работали только преданные вам люди. График работы постоянно нарушался. Я замечал снег на каблуках ваших ботинок, когда вы выходили из аппаратного зала. И это в августе! Целый год вы что-то готовили.

В конце концов комиссия приняла вашу версию. Еще бы, вы умеете сочинять сказки. Кочевники из будущего! Они поверили: хоть какое-то объяснение. И все бы у вас вышло гладко, если бы не труп. Откуда у пришельца из будущего кровь, идентичная крови уроженцев здешних мест? Даже у японцев, даже у итальянцев кровь другая. А пороховой нагар на пальцах? А след на руке от прививки оспы? Не говорите ничего! Вы снова одурачите меня. Я сам все узнаю. И в первую очередь ? кто лежит в этой могиле. С чего бы, кстати, вам брать на свой счет все погребальные услуги? Белый мрамор, каждый день красные розы... Хорошо, я убираюсь. Да, я щенок, не спорю. Но рано или поздно у щенков вырастают зубы...

Несколько минут спустя. То же место

...Щенок может идти по следу. Но он не умеет думать. За него думает хозяин. Есть ли у этого щенка хозяин? Вряд ли. Он запретил бы ему тявкать.

Вчерашние розы увяли, надо принести свежие. На этом кладбище уже не хоронят. Из зарослей дикой малины торчат замшелые памятники. Христос, несущий свой крест. Бог сна Гипнос со сложенными крыльями. Скорбь, бессильно уронившая руки... Мне тоже лежать здесь. Хорошо бы умереть летом. Впервые я пришел в этот лес почти полвека назад. Был ноябрь. Быстро стемнело, а я все бродил в холодном сыром мраке. Я искал сына, бесследно пропавшего здесь два года назад. Искал его тело, его незримые следы, хоть какое-нибудь упоминание о нем.

Перед самой войной я напечатал несколько работ, довольно поверхностных, по квантовой статистике. Благодаря этому меня в числе немногих переправили в Англию. В военном самолете не хватило мест для моей семьи. Мальчик провожал меня на аэродром, из коротких рукавов пиджака торчали измазанные чернилами руки. Он был талантлив. Намного талантливее меня. Уже тогда его занимали мысли о материальной природе времени.

Весной сорок третьего каратели окружили в Бьернском лесу отряд Сопротивления, в котором воевал мой сын. Окружили, но уничтожить не смогли. Отряд исчез вместе с жителями лесной деревушки, давшей ему последний приют. Сведения эти совершенно точные, немецкая бухгалтерия в таких вещах не ошибается. В случае удачи они не преминули бы составить и список трофеев. Отряд вырвался из ловушки, но ни один из его бойцов не объявился в этом мире.

Я облазил весь лес. Чуть ли не через сито просеивал землю там, где находил следы боя. Расспросил всех людей в округе. В военной тюрьме отыскал двух предателей, участвовавших в операции на стороне немцев. Сведения были противоречивы и туманны. Мне говорили что-то о странном шуме в чаще, о загадочных вихрях...

По памяти я восстанавливал разговоры с сыном. На чердаке нашего старого дома отыскал чудом уцелевший чемодан с его записями. И однажды утром, прямо на обоях, я набросал первую формулу. Не тщеславие руководило мной и не жажда познания. Я помешался на одной-единственной идее: уверовал в то, что спасу сына, раскрыв тайну времени.

Я работал круглые сутки, даже за едой, даже во сне. Когда спустя многие годы что-то стало получаться, мною заинтересовались. Я избегал публикаций, сторонился шумихи, но машина уже завертелась. Я построил Центр физических исследований в том самом месте, где исчез отряд. Наконец, темпоральные тоннели были созданы. С огромным трудом удалось отыскать нужную точку прошлого. Каждую ночь я выходил в лес, в лес давно минувшей кровавой зимы, и искал там сына. А когда мы встретились, он не узнал меня. Потом узнал и заплакал. Представьте ? из жалости ко мне! Мы проговорили всю ночь.

УКто победил?Ф ? спросил он меня. Чувствовалось, что этот вопрос давно мучил его. Мы, ответил я. Объединенные нации. Русские, американцы, англичане. УА как там в будущем?Ф Страшно, сказал я. Ты еще не знаешь, что такое атомная бомба. УНетрудно догадаться. Энергия делящегося атома, используемая для убийства. Ты тоже участвовал в этом?Ф Да. Но больше я не сделал ничего плохого. УА разве темпоральная энергия не сможет стать оружием?Ф

И тут словно пелена упала с моих глаз. Я подумал о деньгах, которые шли неизвестно откуда. Вспомнил военных ? своих и иностранных, что-то слишком зачастивших в последнее время к нам в Центр. Я представил себе, как сконцентрированное темпоральное поле сметает города...

Уйти со мной в ту ночь он отказался. Я дал ему обещание спасти весь отряд. Мы назначили операцию на следующие сутки. Я еще долго глядел ему вслед. Мальчик сильно изменился. От бледного подростка с измазанными руками почти ничего не осталось. Это был мужчина, боец.

Почему конечным пунктом переброски я выбрал не настоящее, а будущее? Потому что не смог бы скрыть в Центре появление стольких людей. И еще, менять горящий корабль на тонущую лодку не в моих правилах. Только сын должен был остаться со мной, для него в подвалах Центра оборудовали тайник. Аппаратуру и документацию решено было уничтожить. Без них работа с темпоральным полем затормозилась бы лет на пятнадцать. А это уже двадцать первый век. Надеюсь, к тому времени люди поумнеют.

Дежурная смена в Центре получила детальный план, а я, чтобы не навлечь подозрений, уехал в свое шале. Отдыхать и ловить рыбу. Можете представить, что это была за рыбалка.

Позже я узнал, что мальчик был среди тех, кто прикрывал отход отряда. Он оказался единственной жертвой боя.

Вот и все. Мой жизненный путь закончен. Я сделал то, на что раньше не отваживался ни один из людей, ? сразился со смертью, бросил вызов времени, попытался обмануть судьбу. Я проиграл. У зла еще очень много союзников. Но сто восемьдесят девять взрослых и тринадцать детей, обреченных на верную смерть, живут теперь в двадцать пятом веке.

Только один раз я входил в тоннель будущего, и этого хватило, чтобы уверовать в великое и светлое предназначенье человечества.