Журнал «Если» - «Если», 2009 № 04

— Можешь не сомневаться.

— О, мудрая и прекрасная жрица! — Эдгар выступил вперед, лихорадочно пытаясь что-нибудь придумать. — Мы каемся и признаем себя виновными в содеянном. Мы достойны смерти. Даже в мельчайшем прыщике на твоем прекрасном лбу больше святости, чем в нас вместе взятых.

— Прыщики? — насторожилась жрица. — О каких прыщиках ты говоришь?

— Эти замечательные, благие пятна на вашем челе, — Эдгар был само смирение, — вероятно, признак особого расположения богини?

— Да-да, конечно… — Великанша пыталась ощупать свой лоб сразу четырьмя руками.

— Не хочу прерывать вашу медитацию, благородная дева, — подхватил игру Джу Шван, — но всего в сотне шу к югу отсюда есть заповедный пруд. В его зеркальной, неподвижной глади все отражается столь четко, что…

Громкий скрип раздвигаемых стволов отметил уход непорочной жрицы богини Аршатри.

— Горячая женщина, — монах хотел было прислониться к дереву, но передумал и опустился на землю. — Я не попадал в такой переплет с тех пор, как наставник Ляо застал меня у Цветка Лилии в неподобающий для соития день.

— Оказывается, четырехруких девственниц-великанш тоже заботит внешний вид, — задумчиво произнес Эдгар, оглядываясь вокруг.

А посмотреть, кстати говоря, было на что. Джунгли преображались. То там, то здесь деревья, камни и животные претерпевали волшебные изменения. Отовсюду неслись удивленные и возмущенные возгласы. Кое-где, судя по звукам, уже завязались потасовки.

— Надо как-то выбираться отсюда, — заметил Эдгар.

— Попробуем пробиться к побережью, — предложил Джу Шван.

— И что с того? Ни корабля, ни даже лодки у нас нет. А если какая-нибудь скала превратится в очередного вспыльчивого великана? Тогда как?

— Я прибыл сюда на серебряном облаке, — задумчиво произнес монах. — Правда, оно осталось в замке.

— У нас нет другого выбора, — пожал плечами Эдгар.

Они двинулись в направлении замка со всей возможной осторожностью и все-таки пару раз чуть не столкнулись с группами дерущихся героев. На общую истерию влиял еще и тот факт, что все превратившиеся оказывались обнаженными. Особенно это выводило из себя могучих воительниц. Кое-кто, правда, на одежду плевал и дрался просто так, забавы ради. Вырвать из земли прямо с корнями еще не успевшего превратиться товарища по несчастью и с размаху опустить его на голову другого бедолаги — вот забава для настоящего героя! Впрочем, среди расколдованных попадались не только борцы со злом, но и его представители. Отряды гоблинов, огры, саламандры, сфинксы, гиппогрифы, крылатые змеи, минотавры, химеры и прочие твари насыщались, дрались или просто шатались без дела, оглашая окрестности громким рыком. Некоторые чудовища умели изрыгать пламя, чем и занимались, весьма оперативно прореживая туземную флору и фауну. Посреди обширных дымящихся просек тут и там валялось полупрожаренное зверье. На монстров, равно как и на воителей, огонь действовал плохо. То есть до крайности раздражал и без того озлобленных существ, в результате чего они принимались колошматить друг друга с удвоенной силой.

— Этот нечестивый заклинатель собрал здесь забавную коллекцию, — пропыхтел Джу Шван, падая в траву рядом с Эдгаром. И как раз вовремя. В метре от них, ломая деревья, прошествовал огромный бескрылый дракон. Из леса выскочили десять циклопов и с радостными воплями принялись охаживать рептилию здоровенными дубинами. Дракон вяло огрызался, но соотношение сил было явно не в его пользу.

— Быстрее, пока они заняты, — Эдгар потянул монаха за руку.

Однако убежать далеко им не удалось. Едва башни замка показались над верхушками деревьев, как прямо из подлеска на них выпрыгнул оборванный, взъерошенный субъект и с криком «Спасите!» бросился к Эдгару, схоронившись у того за спиной. От кого нужно было спасать пугливого незнакомца, стало понятно практически сразу. Сначала лес потряс разъяренный рев, а потом сквозь те же кусты продрался здоровенный детина, весь в ссадинах и кровоподтеках от движения по бурелому. Плечи здоровяка, поросшие короткими светлыми волосами, напоминали покрытые мхом валуны, бочкообразная грудь мощно вздымалась, нечесаные пшеничного цвета космы свалялись и висели по краям скуластого бледного лица двумя желтыми сосульками. А вот глаза богатыря действительно были льдисто-голубые и совершенно безумные. Гигант оскалился, издал все тот же яростный рык и, по-медвежьи разведя мускулистые руки, бросился на застывших компаньонов.

Как видно, остатки разума еще сохранились под пшеничной шевелюрой, поэтому первой жертвой могучий пришелец избрал монаха, очевидно, сочтя его самым опасным противником. Но белобрысый явно недооценил Джу Швана. Выходец из Неувядающего Лотоса неожиданно превратился в пестрый шар, состоящий из мелькающих с невероятной скоростью конечностей. Живой снаряд подпрыгнул, издал пронзительный боевой клич и буквально врезался в наступающего варвара. Эдгар не разглядел, какой именно удар оказался решающим, — слишком быстро все происходило. Зато падал великан медленно и величественно, точно срубленная дровосеком вековая сосна. Даже не искушенный в боевых искусствах человек понял бы, что белобрысый надолго выведен из строя.

— Потрясающе! Вы просто мастер! — спасенный незнакомец подскочил к Джу Швану, бухнулся на колени и принялся бить поклоны, подметая волосами тропинку. — Глубина моей благодарности безмерна!

— Я всего лишь недостойный инструмент в руках горней справедливости, — смиренно произнес монах, однако было видно, что похвала достигла цели. — Скажи, путник, чем ты так прогневил этого сына севера?

— И почему на тебе одежда? — вставил свое слово наблюдательный Эдгар.

— А ведь верно, — Джу Шван нахмурился. — Значит, ты из замка? Проклятие! Я спас слугу колдуна!

— Нет-нет, уверяю вас, я вовсе не слуга мэтра Абстандилуса. Я такая же жертва его экспериментов, как и вы! — Человек проворно вскочил с колен, готовый, как видно, снова дать стрекача. Комплекцией он походил на Джу, такой же невысокий и плотненький, однако на этом сходство заканчивалось. В отличие от пышущего здоровьем монаха, незнакомец выглядел так, словно перенес тяжкую и долгую болезнь. Темные круги под глазами, ввалившиеся щеки, синеватые пятна на висках и лбу — налицо все признаки телесного недуга. Восковую бледность кожи подчеркивал протершийся на локтях черный камзол, явно с чужого плеча. Не вязалась с болезненной внешностью разве что прыть, с которой мужчина удирал от белобрысого здоровяка.

— Все, кто сейчас мотается по лесу, вернулись в свой облик обнаженными, точно младенцы. Почему с тобой вышло иначе? — Эдгар схватил бледнокожего за плечо и тут же отдернул руку. От незнакомца исходил леденящий холод.