Дэвид Лэнгфорд - «Если», 2000 № 06

Обломки щебня, как сказали ей позже, разлетелись от взрыва, как шрапнель. Кровавая дыра на месте левого глаза была жива в памяти Сири слишком долго, и то, что Сэмми умер мгновенно, как все продолжали раз за разом уверять, не утешало ее.

Их было по-прежнему двое в кабинете Сири, где запросто могло бы не остаться никого.

— Чего ты ждешь? — спросил он снова.

— Тсс! — Сири продолжала пристально смотреть на часы. Бьющие в окно лучи слегка потускнели, словно на солнце набежало наконец легчайшее облачко. — Iesu Grist…

— Что?!

— А?.. Это по-уэльски. Иисус Христос. Итак, прошло восемь минут и двадцать секунд… Боже, я ведь говорила, я сказала это: что мы ничего не знаем о масштабных факторах…

— Как насчет того, чтобы объяснить техническому персоналу этот бред?

— Как насчет того, чтобы на сей раз кофе сделал ты — просто ради разнообразия? — (Боже, неужто стопка бумаги на ее столе действительно потемнела под лучами солнца?..) — Я знала, что происходит нечто неправильное, но не могла понять… Просто у меня возникло такое чувство, словно кто-то гуляет по моей могиле. Но ведь так обычно и работает наука, не правда ли? Сперва у тебя появляется интуитивная догадка, а уж потом ты возвращаешься назад и выясняешь, что же ее породило… Видишь ли, Раджит, солнце стало светить ярче.

— Черт побери, возможно, — откликнулся компьютерный гений, отмеривая ложкой кофе. — Но все это — сущая нелепица…

— Раджит, на небе ни облачка, как и с самого утра, а сейчас далеко за полдень. И тем не менее через несколько минут после того, как ты начал развлекаться с компьютерной симуляцией, солнце внезапно сделалось ярче.

— О, только не говори, что ты это серьезно! У некоторых чересчур живое воображение.

— Я не шучу. Примерно через восемь минут и двадцать секунд после того, как я выдернула вилку из розетки, светило столь же внезапно вернулось к нормальному состоянию. И это как раз то самое время, за которое свет пролетает 149 миллионов километров между Солнцем и Землей… Ты сам наблюдал это. И ты прекрасно видишь, что на небе по-прежнему ни облачка.

Последовала долгая пауза.

— Черт, — неуверенно сказал он. — Я же просто хотел подхлестнуть ее покрепче, вывести на предельные значения… Откуда мне было знать, что так получится?! — Он задумчиво пошевелил губами, словно что-то подсчитывая, а может, отгоняя неприятную мысль. — Но разве задержка не должна быть ближе к семнадцати минутам, грубо говоря, дважды по восемь с половиной?

— Что тебе сказать? Можно, конечно, порассуждать о квантовой нелокальности, но это чепуха. Мне необходимо все как следует обдумать. Вполне вероятно, подобная штучка не играет по эйнштейновским правилам.

Раджит разлил кофе по чашкам и приветственно поднял свою.

— Выходит, тут светит Нобелевка?

Тон, каким это было сказано, привел Сири в отчаяние. Открывшаяся им огромность уже начала уменьшаться и съеживаться до обычной игры, глупой гипотезы, которой они развлеклись просто по недомыслию. Физическая шутка для внутреннего употребления посвященных, вроде того бородатого «доказательства», что на небесах гораздо жарче, чем в аду. Очень просто, если немного поманипулиро-вать с Библией, припомнила она. Согласно «Откровениям», в аду имеется вечное озеро расплавленной серы, температура которого, понятно, не может превышать точки ее кипения, составляющей 444,6 градуса по шкале Цельсия. А по одному из изречений Исайи, свет небесный ярче солнечного ровно в пятьдесят раз, что приводит нас, согласно элементарным началам радиационной физики, к локальной температуре 525 градусов.

Все то же самое… Iesu Grist.

Сири смотрела в окно, думая о мире, битком набитом энтузиастами Сэмми, у которых будут просто чесаться руки продвинуть ее маленький эксперимент еще на один шаг вперед. Но разве может кто-нибудь предсказать, какого рода джинн вырвется из вечнокипящей теоретической бутыли?.. Вдали за корпусами института теперь витали дымки, возможно, от автомобилей, которые при яркой вспышке света потеряли ориентацию. И разумеется, там были люди с поврежденной сетчаткой, глядевшие куда не надо, когда все это началось. По какой-то причине она вдруг представила себе крошечную птичку с окровавленными перьями и выжженными убийственным светом глазами, которая медленно, плавно и очень, очень долго падает прямо на Солнце.

У большинства людей слово «фермер» ассоциируется с Калифорнией или Средним Западом. Мне же сразу вспоминается Пенсильвания, ее красная почва и сочная зелень в любое время года. Небольшие поля томатов и кукурузы, яркие пятна сохнущей на веревках одежды, а неподалеку обязательно отыщется домик фермера.

Дженна улетела в Англию на конференцию, выходные у меня оказались свободными, и я решил принять приглашение Мо и съездить к нему в гости в Ланкастер. Сперва через мост имени Джорджа Вашингтона, затем по загазованной Тернпайк; далее — еще один мост, потом — щербатое, заляпанное маслом шоссе, а там уж — поворот на проселочную дорогу, где я смог наконец опустить боковое стекло и вдохнуть полной грудью.

Мо, его жена и две дочки — хорошие люди, а сам он — просто исключительное явление среди судебно-медицинских экспертов. Возможно, причиной тому редкость преступлений в этой части страны, где немалую долю населения составляют эмиши[3], отрицающие насилие. А может, его душу смягчает постоянная овощная диета. Но, в любом случае, Мо лишен той грубоватости и цинизма, которые приобретает большинство тех, кто регулярно имеет дело с мертвыми и искалеченными. Мо даже удалось сохранить некоторую наивность и восхищение перед наукой.

— Фил! — Одной рукой Мо хлопнул меня по спине, другой подхватил сумку.

— Фил, как дела? — услышал я из дома голос его жены Корины.

— Привет, Фил! — окликнула меня из окна его старшая дочка Лори (ей, наверное, уже все шестнадцать), и я успел заметить, как за стеклом мелькнули ее клубнично-рыжие волосы.

— Привет… — начал было я, но Мо уже поставил мою сумку на крыльцо и подталкивал меня к своей машине.

— Ты приехал рано, и это хорошо, — произнес Мо тоном школьника-заговорщика, свидетельствующим о том, что перед Мо вновь открылось некое новое и многообещающее научное направление. Экстрасенсорное восприятие, НЛО или обнаруженные в неожиданном месте руины майя не интересовали Мо совершенно. Его коньком были сила первозданной природы и исконная мудрость фермера. — Хочу, чтобы ты привез Лори подарочек, — добавил он шепотом, хотя услышать нас Лори никак не могла. — А заодно и покажу тебе кое-что. Ты не очень устал? Выдержишь короткую поездку?