Роберт Силверберг - Провидец

Костюмы были и чрезвычайно пышные, подчеркивающие бюсты и гениталии, и только намекающие на них, от авангарда до маскирующих средства любви, которые сейчас уже выходят из моды, с высокими воротничками и тугими корсетами. Пол-дюжины мужчин и несколько женщин были облачены в клерикальные одеяния, человек пятнадцать псевдо-генералов бряцало иконостасом медалей, которые могли бы посрамить иного африканского диктатора. Я был одет довольно просто, на мой взгляд, в гладкий, отливающий зеленым свитер и ожерелье из камней.

Хотя комнаты и были заполнены людьми, ход вечеринки был далек от беспорядочности, так как я заметил восемь или десять мужчин с прекрасными манерами в темных неброских костюмах. Это были люди из вездесущей армянской мафии Хейга Мардикяна, равномерно распределившиеся по всему пространству главного зала, как колышки для игры в крибедж. Каждый из них занимал заранее предписанную позицию и вежливо предлагал сигареты и напитки, представлял гостей друг другу, сводя одних людей с другими, чье знакомство было для них желательно. Я был бы моментально затянут этой умело расставленной сетью, стоило бы мне только приблизиться к Аре Гарабедяну или Ясону Комуряну, или, возможно, к Георгию Миссакяну.

Я тут же оказывался бы вовлеченным в орбиту тайных отношений с золотоволосой женщиной с радостным лицом по имени Отем, которая не была армянкой и с которой я действительно отправился домой много часов спустя.

Задолго до того, как мы с Отем отправились домой, я был легко пропущен через длинную цепочку бесконечно льющихся мелодичных светских бесед, во время которых я обнаружил себя разговаривающим с умной, сногсшибательно выглядящей негритянкой на полметра выше меня ростом, которая, как я правильно догадывался, была Илона Малумба, глава четвертого телевизионного канала. В результате этой встречи я получил контракт на консультацию и подготовку костюмированных национальных телешоу, мягко отклонил шутливое предложение советника городской ратуши, талантливого спикера веселой коммуны и первого человека Калифорнии, Рональда Холбрехта, победившего на выборах партии гомосексуалистов…

Что вы думаете о проекте Кон Эда о слиянии Двадцать третьей Стрит?… Вы должно быть видели море чертежей, найденных в сейфе в конторе Готфильда…

"Он ловко установил единство наших политических взглядов, хотя он должен был быть осведомлен, что я разделял большинство его взглядов. Он так много знал обо мне, он знал, что я был зарегистрирован в партии новых демократов, что я делал прогнозы для кампании «Манифест XXI века и Ко», в книге «К истинному гуманизму», что я чувствовал то же самое, что и он, по поводу приоритетов и реформ и всей пустой пуританской идеи попыток узаконить мораль. Чем больше мы говорили, тем сильнее я тянулся к нему.

Я – начал делать робкие сравнения между Куинном и некоторыми великими политиками прошлого: Рузвельтом, Рокфеллером, Джонсоном, большим оригиналом Кеннеди. Все они обладали теплым очарованием умения хитрить, умения исполнять политические ритуалы и, в то же время, убеждать своих более интеллигентных жертв в том, что никто не будет одурачен. Даже тогда, в ту первую ночь 1995-го, когда он был еще ребенком в политике, неизвестным за пределами своего округа, я видел, как он уже входил в историю политики наравне с Рузвельтом и Кеннеди. Позднее я начал делать более грандиозные сравнения Куинна с Наполеоном, Александром Великим и даже с Иисусом. А если эти рассуждения заставляют вас усмехнуться, пожалуйста, вспомните, что я мастер стохастического искусства, и мои видения яснее, чем ваши.

Куинн ничего не сказал мне тогда о переходе в контору более высокого уровня. Когда мы вернулись в зал, где проходил прием, он просто заметил:

– Мне пока еще рано набирать свой штат. Но когда я займусь этим, я хотел бы, чтоб вы работали у меня. Хейг будет поддерживать с вами контакт.

– Что ты о нем думаешь? – спросил меня Мардикян пять минут спустя.

– Он будет мэром Нью-Йорка в 1998 году.

– А потом?

– Если ты хочешь больше узнать, дружище, приходи ко мне в офис и запишись на прием. За пятьдесят долларов в час я дам тебе полную выкладку.

Он слегка хлопнул меня по руке и, хохотнув, удалился.

Десять минут спустя я уже курил вместе с золотоволосой дамой по имени Отем. Отем Хокс была известным меццо-сопрано. Мы быстро пришли к соглашению, переговариваясь только глазами и немым языком тел, по поводу остатка ночи. Она сказала мне, что пришла на прием с Виктором Шоттом тощим длинным прусаком в темном, увешанном медалями военном мундире, с которым этой зимой она должна была поехать в Лулу. Но Шотт внезапно договорился пойти домой с советником Холбрехтом, предоставив Отем самой себе. Отем колебалась. Я не был уверен, кого она действительно предпочла бы. Хотя я и видел ее голодный взгляд, брошенный через весь зал на Пола Куинна, ее глаза пылали. Куинн был здесь по делу, и ни одна женщина не могла бы заграбастать его. (Мужчина, впрочем, тоже).

– Интересно, он поет? – спросила она задумчиво.

– Вы хотели бы спеть с ним дуэтом?

– Изольду с Тристаном, Турандот с Калафом, Аиду с Радамесом.

– Саломею с Иоханном? – предложил я.

– Не язвите, – сказала она.

– Вам нравятся его политические взгляды?

– Могли бы, если бы я их знала.

– Он здравомыслящий либерал.

– Тогда я обожаю его политические взгляды. Я также считаю, что он сверх мужествен и изумительно красив.

– Карьерные политики – плохие любовники, – заметил я.

Она пожала плечами.

– Я не верю словам. Мне достаточно один раз взглянуть на мужчину – и я тут же знаю, чего он стоит. Так что побереги комплименты. Иногда я, конечно, ошибаюсь, – сказала она ядовито-сладко, – не всегда, но иногда.

– Иногда и я тоже.

– В женщинах?

– Во всем. У меня есть шестое чувство, как вы знаете. Будущее для меня – открытая книга.

– Звучит серьезно, – сказала она.

– А как же. Я этим зарабатываю на жизнь. Предсказаниями.

– А как вы видите мое будущее? – спросила она полушутливо, полусерьезно.

– Ближайшее или далекое?

– И то, и другое.

– Ближайшее, – сказал я, – ночь буйного веселья и мирная утренняя прогулка под мелким дождичком. Дальнее будущее – триумф за триумфом, слава, вилла на Мальорке, два развода, счастье в конце жизни.

– Так вы цыган-предсказатель?

– Просто стохастическая техника, миледи.

– А что вы думаете о его будущем? – спросила Отем, посмотрев в сторону Куинна.

– О его? Он станет президентом. В конце концов.

Утром, когда мы гуляли рука об руку по окутанной туманом роще на берегу Шестого капала, моросил дождь. Дешевый триумф: я тоже слушаю по радио прогноз погоды.