Евгений Лукин - Слепые поводыри

— Куда-нибудь туда, где Самсоныч не достанет. — Игорёк смотрел на него, чуть вздёрнув брови. Должно быть, и впрямь соскучился. — Кстати, о Самсоныче… Он вас там по Платону ещё не выстроил?

— Нет, — вполне серьёзно ответил Влад, то ли не услышав шутливой нотки, то ли не пожелав услышать. — Ему сейчас не до Платона.

Желтоватые глаза Игорька погрустнели. Бывший собутыльник вёл себя с ним скованно, ни на минуту не забывая, кто здесь главный.

— Ещё кто-нибудь сбежал?

— Да все разом… — Влад наконец-то скривил свой и без того кривоватый рот. — На Герреро сейчас четыре человека — базу сторожат… Я — на Сувенире — пятый… А остальные с Самсонычем — на Ана-Тарау…

— Свят-свят-свят! — сказал Игорёк. — Он что, совсем с ума стряхнулся? Ишь, озорник! Неужели Алана ловить поплыл?

— Да нет, — сказал Влад. — За жемчугом…

Игорёк запнулся. Лицо его дрогнуло и застыло. Примерно с таким беспомощно-растерянным выражением историк из котельной пережидал когда-то очередной приступ зубной боли.

— А ну-ка подробнее…

По мере того как Влад излагал в деталях события двух последних дней, глава «Торгового дома Челканова» становился задумчивей и задумчивей.

— Всю взрывчатку, говоришь, прихватил?.. А зачем?

— Да это его Тупара подбил. Если верховный жрец на Ана-Тарау рыпаться начнёт — главное святилище рвануть.

— Вместе с жемчугом?

— Нет. Жемчуг Тупара как-то там вынести обещал…

— Ах, сукин сын! — с восхищением подивился Игорёк. — И знал ведь, чем поманить! Самсоныч этот жемчуг уже во сне, наверное, видит… Да, молодец Тупара, ничего не скажешь! Быть ему первосвященником… Значит, говоришь, три короба? А жемчуг крупный?

Влад показал.

— Сам видел?

— Нет. Стас видел, астроном…

Игорёк поморщился.

— Вот ещё тоже балабол! — с досадой изронил он и, пошарив за спиной, извлёк из кармана висящего на спинке пиджака трубку сотовика. — Автандил?.. Здравствуй, дорогой! Вот у меня к тебе какой неожиданный вопрос… Ты ведь у нас всё на свете знаешь… Сколько может стоить чёрный жемчуг?.. Конкретно: одна жемчужина. Да, крупная. Очень крупная… Да, предлагают партию… Сколько, ты говоришь? Ах, даже так? Но это точно?.. Ну спасибо…

Дал отбой, рассеянно поиграл трубкой. В желтоватых глазах обозначилась непонятная Владу печаль. Игорёк, казалось, глядел на него теперь с сожалением. Или с сочувствием…

— А знаешь что? — внезапно предложил он. — Поехали в кабак, а?.. Ты ведь, как я понимаю, никуда не торопишься. И Самсоныч в отлучке…

Влад в смятении оглядел свой небрежный наряд и исцарапанные, дочерна загорелые руки.

— Прямо так?..

— Да хоть как… — Игорёк поднялся и надел пиджак. На светлом лацкане тускло, солидно блеснул депутатский значок.

Флагманский катамаран, название которого в один приём не выговоришь, играючи резал пологие волны. Брызнувши серебром, выпрыгнула по левому борту стайка летучих рыб, преследуемая, видать, каким-то хищником, и тут же была атакована с воздуха прожорливыми крупными чайками. Везде одно и то же…

Самсоныч вздохнул и оглянулся, хотя вполне мог этого не делать. Океан был одинаков во все стороны. Чёрт его знает, как туземцы находили в нём дорогу — не по памяти же! Что тут запоминать? Вода — она и есть вода.

Стоило кронам пальмовых рощиц погрузиться за горизонт, стало как-то не по себе. Не на шутку обеспокоенный, Самсоныч подозвал Тупару и, развернув выведенную на принтере карту архипелага, начал выпытывать, где они сейчас находятся.

Не уловив связи между прямоугольником непрочной узорчатой тапы и местоположением флотилии, Тупара отстранил листок и принялся своими словами объяснять, как следует добираться от Уну до Ана-Тарау. Куда плыть и когда сворачивать.

Такое впечатление, что он тут каждую волну знал по имени.

Море было спокойное, огромный катамаран выглядел надёжно, и всё же, если бы не жемчуг, хрен бы решился Самсоныч на это путешествие! Плыли всю ночь, наверняка по звёздам. Морской болезнью глава утопшей «Атлантиды», к счастью, не страдал, но уснуть, сознавая, что ближайшая земля располагается всего в двух милях, но непосредственно под тобой, оказалось не так-то просто.

Придремал лишь под утро. На рассвете его растолкали злые отрывистые удары волн в обшивку подветренного корпуса. Океан уже вовсю сверкал под яростным солнцем тропиков. По правую руку зеленел огромный гористый остров. Тара-Амингу…

При всей своей неприязни к вооружённым столкновениям и прочим авантюрам Самсоныч был на этот раз настроен серьёзно, чтобы не сказать — отчаянно. Про себя он давно уже решил, что без жемчуга на атолл не вернётся. Надо взорвать храм — взорвём! Верховного жреца шлёпнуть? Шлёпнем!.. А если кто из родственничков покойного Ати хоть слово поперёк скажет — самолично выведем в расход! И рука не дрогнет.

Волны забили в подветренный борт с удвоенной силой. Вскоре прямо по курсу протянулась ещё одна полоска яркой зелени… Вне всякого сомнения, Ана-Тарау.

Можно сказать, прибыли…

Увлечённые зрелищем, Самсоныч и его до зубов вооружённая команда так и не заметили, откуда он взялся, этот странный серый дельтаплан, давно уже кружащий над эскадрой, причём на приличной высоте. Первыми его углядели туземцы, но, полагая, что птица из тапы принадлежит Сехеи Масона, именуемому Итии, шума поднимать не стали.

Летательный аппарат привлёк внимание лишь после того, как стал спешно удаляться к Тара-Амингу. В бинокль отчётливо было видно, что сделан он и впрямь из тапы и бамбука.

— Ах ты, волчара! — в изумлении хрипло выдохнул Сергей Самсонович, опуская бинокль.

— Ещё один… — сообщил Толик, уставив линзы в сторону зеленогорбого острова.

Действительно, примерно в километре от них точно такой же дельтаплан улепётывал в том же направлении.

Вот всё и объяснилось! Мало того, что пятеро предателей (назвать их беглецами Самсоныч теперь не мог даже мысленно) переметнулись к противнику, — они ещё и выдают ему военно-промышленные секреты!

— Подстрелить сможешь?

— Далековато…

Связались с Герреро, подняли один из вертолётов, но, пока он добирался до места, оба дельтаплана, естественно, успели бесследно раствориться в густой зелени Тара-Амингу.

Самсоныч выругался. И так хлопот по горло, а теперь ещё и это!..

Швейцар был весь в чёрном, с жёлтой окантовкой. При виде дорогих гостей расплылся в сладкой улыбке, и у Влада отлегло от сердца. Честно говоря, он опасался, как бы его откровенно туристический облик не вызвал определённых сомнений… Какие там сомнения! Чувствовалось, что, приведи Игорь Юрьевич чёрта с рожками, стеклянную дверь перед обоими распахнули бы всё с тем же умильным радушием.