Джордж Смит - Кэр Кабалла

Знакомый треск пулемета Гатлинга прорвался сквозь шум ветра. Летящая бестия дернулась, когда стальные пули прошили ее толстую шкуру и начисто оторвали ей одно крыло. Красные глаза начали стекленеть, но оставшееся крыло забилось сильнее — тварь еще пыталась дотянуться до висящего на лестнице человека. Она уже почти достигла своей цели, ее клюв щелкал уже в нескольких дюймах от Дилана, когда наконец крыло безжизненно повисло и этот летающий кошмар свалился вниз, в море.

Сердце Дилана бешено колотилось, грудь сильно вздымалась. Он с трудом лез по веревочной лестнице. Теперь ему предстояла труднейшая операция: перебраться с лестницы на такелажную сетку, которая со всех сторон опутывала аэростат. Ему много раз приходилось видеть, как это делают корабельные такелажники, однако видеть и делать самому — было далеко не одно и то же.

Вначале он принялся с силой раскачивать веревочную лестницу, так что с каждым махом она подлетала все ближе и ближе к сетке такелажа. Как только она оказалась достаточно близко, он тут же вцепился в нее одном рукой, другой продолжая изо всех сил удерживать лестницу. Он слышал доносившиеся снизу крики, трескотню пулеметов и хлопанье громадных крыльев, но все его внимание сейчас было сосредоточено на том, чтобы держаться за такелаж, не выпуская из рук лестницы. Почувствовав, что крепко удерживает и то и другое, он начал думать, как перебраться на сетку окончательно, но тут его подстерегала новая беда. Как раз в тот момент, когда он уже перенес одну ногу на сетку такелажа и теперь был словно распят между нею и веревочной лестницей, корабль сильно тряхнуло. Лестницу резко дернуло в сторону, и буквально в мгновение нужно было решить остаться на лестнице или на сетке. Он выбрал последнее и теперь висел на одной руке, пытаясь зацепиться ногой, которая в последний момент соскользнула.

В довершение всего порывом ветра взметнуло его килт, закрыв ему лицо. Ослепший, висящий между жизнью и смертью, он чувствовал, как руки слабеют и просмоленный канат такелажа выскальзывает из его потной ладони.

"Ну и постыдное же зрелище ты из себя устроил, — проник вдруг в его сознание голос Кларинды. — Висишь там, выставив напоказ все свои достоинства, и шокируешь бедных девушек тут, внизу".

— Нужно нечто гораздо большее, чем мужские достоинства, чтоб шокировать тебя! — вырвалось у него прежде, чем он до конца осознал происходящее. Но уже секундой позже раздался его крик: — Кларинда! Помоги, Кларинда!

"Ну, я не имела в виду, что шокирована именно я, — звучал ее голос, да вот бедная леди Элис залилась краской аж до самого турнюра".

— Кларинда!

"Говорила я тебе, что ты не способен карабкаться, как обезьяна?" сварливо произнесла она.

— Поможешь ты мне или нет?! — его крик, казалось, заглушил шум ветра.

"Я пытаюсь. Или ты думаешь, что я собираюсь остаться вдовой прежде, чем стала женой? Но твои вопли мешают мне сосредоточиться".

Его охватило внезапное ощущение сомкнувшихся вокруг него женских рук. Он уловил тот особый, присущий только Кларинде, экзотический аромат и тепло ее тела, которое, казалось, окружило его со всех сторон.

"Оп-ля! — раздался голос Кларинды, и он почувствовал, как ее руки еще более крепко и даже как-то интимно обнимают его, слегка приподнимая и подталкивая поближе к сетке такелажа. — Ну, вот он, в целости и сохранности, и юбка уже на своем месте".

— Спасибо, — отрывисто бросил Дилан, карабкаясь на сетку со всей возможной быстротой, на которую он был способен.

Добравшись до покатой, но широкой верхней плоскости дирижабля, он побледнел от представшего перед ним зрелища. Три грифона, казалось, соревновались между собой — кто из них вырвет самый большой кусок из плотной наружной обшивки аэростата. Они драли ее когтями и клювами с каким-то злобным удовольствием. Один из них, оторвав кусок ткани длиной около двадцати футов, засунул в образовавшуюся щель свой громадный клюв, пытаясь добраться до оболочки внутреннего газового баллона. Положение становилось критическим.

Дилан расставил ноги пошире, чтобы удержаться на вибрирующем дирижабле, поднял свой револьвер и, прицелившись как можно точнее, выстрелил. Он попал монстру в правый глаз, и блестящий зрачок тут же заволокло красным. Раненая тварь заревела от боли и ярости и двинулась к нему, в то время как сверху с хриплым клекотом на него уже падал второй грифон.

Выхватив брусок динамита и выстрелом из револьвера запалив фитиль, Дилан что есть силы швырнул его вверх, прямо в отверстую глотку падающего страшилища. Голову и верхнюю половину туловища разнесло взрывом в мелкие клочья; покрытые черной копотью куски мяса падали вокруг Дилана, кровь и нечистоты заливали все вокруг. Пытаясь увернуться от этого кровавого потока, Дилан поскользнулся и не сумел удержаться на ногах. Это спасло ему жизнь, ибо второй напавший на него грифон промахнулся, и его страшный клюв пронесся мимо.

Почувствовав, что он вот-вот скатится с покатой и скользкой поверхности аэростата, Дилан поспешил ухватиться за сетку, но, не подумав, сделал это той рукой, в которой держал револьвер. Тот вывалился у него из руки, и Дилан увидел, как револьвер полетел вниз, в море. В этот момент грифон, громко вопя, напал снова. Дилан встретил его своим клеймором, вонзив его в грудь по самую рукоятку. Монстр заскрежетал, забился и ударил Дилана своими огромными крыльями. Дилан вновь всадил клеймор в грудь чудовища, и хлынувшая из раны зловонная кровь залила его с головы до ног.

Не успела сдохнуть эта тварь, как еще две, опустившись на поверхность аэростата, сцепились между собой, оспаривая друг у друга право покончить с Диланом. Схватив другой кусок динамита, он попытался запалить фитиль, но громадный коготь зацепил его за плечо, и он снова, потеряв равновесие, свалился с ног. Динамит улетел в пространство, и теперь у него для защиты остался один-единственный клеймор. Оба грифона подступили к нему, грозя своими кошмарными когтями и клювами. Клеймор дважды нашел свою цель, смертельно ранив одного из монстров, и тот, затрепыхавшись, стал падать, однако второй тут же ринулся в атаку, и Дилану стало казаться, что положение его безнадежно. Тем не менее он продолжал рубить своим клеймором, пока на лезвии не появились зазубрины, а рука не онемела от усталости. С победным клекотом тварь нависла над ним, и…

Словно чертик из табакерки, рядом с ним вдруг возникла Кларинда, хрипло вопя не хуже самого грифона:

— Во имя священных ягодиц Керидвен, ты только посмотри, во что ты теперь превратился!

— Только без болтовни, Мак-Таг, давай магию! — закричал Дилан. Выдай самое сильное колдовство, на которое ты способна!