Василий Головачев - Браконьеры

– Только что вернулся из столицы нашей родины, отпуск у меня.

– В Сыктывкаре, значит? Это радует. Тут такое дело, посоветоваться надо. Может, приедешь? Порыбачим, по грибки сходим, в баньке попаримся.

– Могу и приехать, давно в ваших краях не бывал. На Синдорском озере рыбачится хорошо. Помнишь, ты меня на какой-то мыс водил?

– Мыс Щипач, хариус там водится. Так приезжай, ждать буду, хату отремонтировал, да и Евграфовна обрадуется. Мои уехали на моря, одни мы. Бери жену и приезжай. Дети есть?

– Нету детей, Пахомыч, да и жены тоже.

– Во как! Куда ж она ускакала? По делам или на отдых?

– Насовсем уехала в Сочи, турбизнес там у неё.

– И ты её отпустил?

– Она не спрашивала разрешения. Что случилось-то, дядь Коль?

– Да странное что-то у нас в округе деется. Зверьё пропадает. Двух лосей не досчитался, волки куда-то ушли, медведица пропала.

– Как пропала?

– Да вот так. – Пахомыч рассказал племяннику историю с медведицей и фотографом. – Это сегодня случилось. А волки ещё пару дней назад ушли, хотя никто за ними не охотился. Приехал бы, разобрался.

– Я же не егерь, – засмеялся Максим. – Сам-то почему не можешь этим заняться? Доложи начальству, в администрацию района.

– Да што там администрация сделает, пошлёт на три буквы. Понимаешь, не больно понравился он мне.

– Кто?

– Фотограф этот. Камуфляж на нём явно не расейский, да и выглядел он как… – Пахомыч подобрал сравнение, – как пугало огородное. И глаза белые.

– Что значит – белые?

– Такое впечатление, что они вообще без зрачков.

– Ну, это тебе показалось.

– У меня глаз острый, – обиделся старик. – За километр комара увижу. Так приедешь аль нет?

Максим помолчал.

– А знаешь что, дядь Коль, приеду! Где отдыхать буду, ещё не решил, почему бы и не пожить у тебя несколько дней? Грибы есть?

– Как же без них, колосовики пошли.

– Жди, завтра-послезавтра соберусь.

Разговор закончился.

Пахомыч выключил мобильный, с облегчением напился квасу собственного приготовления, глянул на висевший на стене календарь с полуголыми красавицами; жена сама где-то нашла и повесила, намекая неизвестно на что, а ему нравилось смотреть на девчонок, вызывающих учащённое сердцебиение у мужчин.

– Двадцать шестое… значит, где-то двадцать восьмого приедешь. Это славно.

Девушка в красном бикини подмигнула старику.

Начальник управления оторвался от созерцания монитора на столе, посмотрел на часы, ткнул пальцем в кнопку селектора:

– Дмитрий, все собрались?

– Так точно, Павел Степанович, – отозвался секретарь.

– Пусть заходят.

Конев скрылся в комнате отдыха, где можно было умыться и уютно посидеть одному.

Он был немолод – до шестидесятилетнего юбилея оставалось около месяца, лыс, но широк в кости и по-спортивному подтянут. Хотя понимал, что спортивные достижения не помогут ему остаться начальником УЭБ после шестидесяти. ФСБ омолаживалась, начальниками подразделений становились молодые двадцатипятилетние парни, и Конев оставался одним из последних возрастных «монстров» службы.

Когда он появился в кабинете, за столом уже сидели вызванные сотрудники управления: полковник Лапин Виктор Андреевич, начальник информационно-аналитического отдела Оскар Фельцман и подполковник Мзилакаури Вахтанг Ираклиевич, командир оперативной бригады управления, самый молодой из присутствующих; ему недавно исполнилось тридцать девять лет.

Все трое дружно встали.

– Садитесь, – кивнул Конев на стулья. – Появилась интересная информация, надо отреагировать. Прошу, Оскар Нариманович.

Фельцман, одетый с подчёркнутой строгостью в тёмно-синий костюм с белой рубашкой, поправил красный галстук, протянул начальнику управления капсулу флэшки.

– Здесь весь материал.

Конев воткнул капсулу в панель компьютера.

Ожил объёмный монитор, сыграл индикаторами, развернул текст и фотографии доклада.

– Коротко общие сведения, – продолжал Фельцман сухо; это была его постоянная манера общения – предельная сдержанность, корректность и подчёркнутая конфиденциальность. – Последние три месяца к нам поступала информация о странных исчезновениях животных, в основном хищных, в разных частях света.

– Хищников? – уточнил Лапин.

– В большинстве случаев это львы, тигры, леопарды, крокодилы, медведи, росомахи. В Атлантике сократилось поголовье косаток. Львы начали пропадать необъяснимым образом в Египте, Танзании, Камеруне. Счёт идёт не на единицы, а на десятки и сотни.

– Интересно, – сказал Мзилакаури практически без акцента. В России он и его семья жила уже давно, и русский язык стал для них родным.

– Вы так полагаете? – посмотрел на него Фельцман.

– Я об этом ничего не знаю. А российские тигры тоже пропали?

– Не только, ещё и волки, и медведи, не считая крупных копытных – оленей и лосей.

– И лоси исчезли?

– Есть информация.

– Каким образом это стало известно? Я имею в виду иностранные источники.

– В других странах хорошо работают службы биомониторинга. Что касается нашей страны, то месяц назад начали поступать доклады егерей и лесников. Набирается умопомрачительная статистика. Четыре случая произошли совсем недавно в Печоро-Илычском заповеднике, в национальном парке «Югыд Ва», и ещё один не далее как два дня назад в Княжпогостском районе Сыктывкарской губернии: пропали четыре медведя и шесть лосей, не считая стаи волков.

– Что значит – пропали? – спросил Лапин. – Если их перестреляли браконьеры, вряд ли они забрали туши полностью, должны были остаться копыта, мослы, рога, внутренности.

– Ни одного следа! – повторил ровным голосом Фельцман. – Ничего! Звери именно исчезли. Людей там видели, но стрельбы никакой не слышали.

В кабинете стало тихо.

– Это интересно, – сказал Мзилакаури с прежней интонацией.

– Везде? – сказал Лапин. – Я имею в виду, звери исчезали везде?

– Абсолютно. Началось всё с парка Серенгети в Танзании, потом за неделю распространилось, как эпидемия, по всем континентам. Наш Амурский ареал тигров тоже затронуло, хотя больше всего тигров исчезло в китайском центре разведения тигров Хэндаохэцзы.

– Странные браконьеры.

– Читайте.

Лапин и Мзилакаури принялись изучать тексты и фотографии в мониторе.

– Кофе хочешь? – спросил Конев Фельцмана.

– Чёрный, с лимоном, – согласился начальник информационно-аналитического подразделения.

– Вам? – посмотрел на читающих генерал.

– Нет, – отказался Мзилакаури.

– Да, – сказал Лапин. – Эспрессо.