Элеонора Мандалян - Сфинкс

- Он стал слишком много думать и слишком много задавать вопросов. Мне становится с ним все труднее.

Они говорили о юноше, ничуть не стесняясь его присутствия, будто он все еще ребенок или... неразумное подопытное животное.

- Потерпи немного. Уже скоро... - Голос Гроссе прозвуЧал резко и сухо.

Наконец Учитель соблаговолил заметить Гроэра. Подошел, пристально вгляделся.

"Господи! До чего похожи, - в который раз думал Гарри, украдкой разглядывая обоих. - Одно лицо, одна фигура, одни манеры, мимика. Если бы не разница в возрасте, близнецы, да и только! Поразительно, непостижимо".

- Как чувствуешь себя, Гроэр? - подозрительно прищурясь, осведомился Гроссе.

- Отлично, Учитель.

- Как спалось?

Юноша смешался. Лихорадочный блеск обведенных синевой глаз выдавал его ночные бдения.

- Меня тревожат странные сны. Я вижу людей. Много людей. Только все они похожи на нас с вами. На них белые халаты, а в руках длинные тонкие ножи...

Гроссе нахмурился. Некоторое время они пристально смотрели друг другу в глаза. Это было похоже на поединок. Один пытался угадать, что скрывается за высказанным вслух, другой наслаждался неведением и тревогой своего хладнокровного покровителя.

Гроэр некоторое время молчал понурясь. Потом с неистовой горячностью прошептал:

- Хочу к людям! Задыхаюсь здесь!

- Если книги так будоражат твое воображение, я запрещу тебе читать.

- Только не это! Прошу вас, - взмолился юноша. - Без книг я сойду с ума.

- Тогда успокойся и жди. Скоро... очень скоро твоя жизнь изменится.

- Это правда, Учитель?! - Лицо юноши озарилось внезапно вспыхнувшей надеждой.

Гроссе внимательно посмотрел на него.

- Да. Жди. А сейчас я пойду в библиотеку. Хочу немного поработать.

Гроэр, затаив дыхание, наблюдал за Учителем, не спеша поднимавшимся по скрипучей винтовой лестнице. Прислушивался: слабо хлопнула дверь наверху. Он уже там. Направляется к черному шкафу... Вот сейчас...

В несколько прыжков Гроэр взлетел наверх, ворвался в библиотеку. Гроссе обернулся.

- В чем дело? - Он строго сдвинул брови.

Гроэр топтался в дверях, виновато опустив голову.

- Хочешь что-то сказать?

- Да.

- Хорошо. Сядем. Слушаю тебя.

- Хочу быть врачом. Ученым. Хирургом. Как вы, - скороговоркой выпалил Гроэр.

Гроссе побледнел.

- Учитель... - Гроэр запнулся. - Все равно скажу. Вы забыли запереть свой шкаф. Но даже если бы он был заперт, я взлсмал бы его.

- Дальше? - Гроссе начинал понимать, чем вызваны перемены в поведении Гроэра.

- Я прочел все, что нашел на полках.

- И что же?

- Я получил огромное удовольствие.

- Вот как! - Гроссе со всевозрастающим интересом наблюдал за Гроэром. Это был интерес врача-психиатра, изучающего своего пациента, и одновременно интерес человека, разглядывающего себя в зеркале.

- Но ведь там описаны опыты над людьми.

- Что из этого? - наивно возразил юноша.

- Тебя это не смутило?

- Нисколько. Как же без опытного подтверждения делать научные открытия?

- Логично. Молодец, юноша, - задумчиво проговорил Гроссе. - Ты мог бы далеко пойти...

Гроэр не понял скрытого смысла этих слов, но похвала ему польстила.

- Учитель, кто такой Макс Гросс? На всех папках верхней полки проставлено: "Доктор Макс Гросс".

- Ты же сам сказал: доктор, - уклончиво ответил Гроссе.

- Папки второй полки принадлежат вам, это я понял. А Макс Гросс - ваш отец?

- Да, мой отец, - нехотя подтвердил тот.

- Он жив?

Гроссе медлил. Прошлое шевельнулось в памяти болезненно и страшно, мраком спустилось на глаза.

- Они повесили его. Как бешеную собаку. Неблагодарные.

- За что? - удивился Гроэр.

- За опыты над людьми.

- Разве за это вешают?

- Там, куда ты так стремишься, - да. Жалкие, ничтожные людишки. Казалось, Гроссе забыл о присутствии юноши. - Им не дано было понять величия происходящих событий. Отец исполнял свой долг. Такие, как он, ценой нечеловеческих усилий способствовали осуществлению идеи биологической мутации расы, расчищали путь грядущему сверхчеловечеству. Но им помешали довести начатое до конца.

Гроэр ничего не понял из этой напыщенной, полной высокомерной скорби тирады.

- Учитель, вы продолжаете работу своего отца - экспериментируете на людях. А они не повесили вас? - Наивный вопрос Гроэра вернул Гроссе к действительности.

- Ну, знаешь! - взревел он. - Ты перешел все границы. Ты пренебрег моим запретом. Ты рылся в моих бумагах. А теперь суешь нос в мои дела. Щенок!

Гроэр спокойно принял обрушившийся на него гнев.

- Не сердитесь, Учитель. Когда-нибудь я должен был сделать это. Именно потому, что я уже не щенок. Мне необходимо во всем разобраться. Иначе моя голова взорвется. Прошу вас, еще один вопрос. Только один.

Гроссе колебался. Он не мог определить свои позиции в общении с новым Гроэром, так неожиданно выплеснувшимся из прежнего, покорного его воле юнца.

Не дожидаясь разрешения, Гроэр, глядя в упор, жестко спросил:

- Мой отец вы?

- Не-ет!!! -- Взбешенный Гроссе вскочил. - Нет, нет и нет! Запомни раз и навсегда! И никогда не смен со мной говорить об этом. Я запрещаю! - Он раздраженно махнул рукой и вылетел из библиотеки.

Гроэр не пошел за ним. Привалившись к косяку распахнутой двери, он слышал, как хлопнула в саду дверца машины, как взвыл мотор и как рокот его, удаляясь, медленно поглощался тишиной.

Почему Учитель разозлился? Почему так поспешно уехал?

Ведь у Гроэра было еще столько вопросов.

Дома Клара последовала за Гроссе в уютный полумрак гостиной. Ей так редко удавалось остаться с ним наедине.

Но Гроссе молчал, и по отсутствующему взгляду было вид,но, что мысли его далеко.

- Скажи, Эрих, я нужна тебе хоть немного? - не выдержала Клара.

Подавшись вперед, он некоторое время, словно пробудившись ото сна, изучал ее, жестко, сурово. Потом медленно, торжественно произнес:

- Ты - единственный человек на свете, который мне нужен. У меня есть для тебя кое-что любопытное - моя тайна. Я решил доверить ее тебе!

Клара застыла, боясь спугнуть внезапный порыв. Могла ли она знать, что к этому решающему разговору Гроссе готовился многие годы.

- Клара! Я - величайший ученый современности. Больше того, я - ученый будущего... Корифеи медицины, мнящие себя столпами науки, рядом со мной пигмеи. Я победил защитные реакции отторжения, барьер несовместимости. Нет в искусстве трансплантации, нейро- и микрохирургии равных мне...

- Эрих! Зачем ты говоришь все это? Разве я не знаю тебя?

- Нет, милая Клара, ты совсем не знаешь меня. Не имеешь обо мне ни малейшего понятия. Не веришь? Берусь доказать на фактах...

Клара растерянно смотрела на него, округлив свои и без того огромные глаза.