Геннадий Прашкевич - Подкидыш ада

«У тебя только один алмаз?»

Боцман хмуро качал головой: «Только один».

Порк-ноккер вроде бы нес из мертвого города много камней, а также большое блюдо из чистого золота. А те две женщины несли меч, рукоять которого была густо посыпана рубинами и алмазами.

Но теперь проверь!

Зато боцман твердо верил: дорогие вещи и камни прекрасно снимают с человека грехи – даже самые черные. Он знал: дорогие вещи и камни дают возможность, сменив имя, профессию, национальность, мирно благоденствовать в тех странах, где люди не догадываются о существовании пиратов и приватиров. «Порк-ноккер спрыгнул с ума, – объяснял он одноногому. – Он не боялся Джона Гоута, потому что считал себя сильнее. Порк-ноккер спрыгнул с ума… Ну там… блеск ножа… запах гари…» Но и в этом состоянии порк-ноккер, оказывается, успел рассказать боцману про ужасных идолов из чистого золота, про множество чудесных золотых дисков и полумесяцев тончайшей работы, украшавших дворцы мертвого города. «Сегодня только я знаю путь в джунглях, – говорил боцман. – Порк-ноккер умер, а тех подлых женщин повесили. Господу угодно было указать мне путь к мертвому городу, но я не такой дурак, чтобы рисовать карту и таскать ее при себе. Поэтому карта хранится вот здесь. – Он грубо стучал себя кулаком по голове. – Уж сюда-то никто не залезет».

В этом он ошибался.

Аххарги-ю четко видел мысленную карту боцмана: уединенные протоки и реки, мерзкие мутные болота, в которых с хлюпаньем возятся аллигаторы, зубчатые каменистые хребты, покрытые лохмами туманов, холодные ревущие водопады, темное ущелье – все совсем такое, каким запечатлелось в памяти порк-ноккера, а потом перешло в память боцмана.

Аххарги-ю четко видел тропу, теряющуюся в непроходимом подлеске.

От того, что ржавая вода там пробивалась небольшими ручейками сквозь нездоровую болотистую почву, местность перед мертвым городом кишела многими ядовитыми червями и змеями. А на ветках деревьев, низко нависающих над прозрачными ручьями, росли шершавые, как бы закаменевшие устрицы.

Костер разожгли только к вечеру.

Все понимали, что капитан Морт не оставит беглецов в покое.

Если не сегодня, то завтра лодки рванутся вверх по реке, чтобы найти и уничтожить бежавших приватиров. Никто не хотел, чтобы его голова болталась под бушпритом «Делисии». А характер капитана Морта был всем хорошо известен. Этот джентльмен не знал пощады, поэтому Бут, Нил и ефиоп следовали за боцманом, даже не спрашивая, куда он их ведет.

Но на привале Нил заговорил об оставленной деревне.

– Там сейчас люди капитана Морта, – покачал головой Сэмуэль Бут, неодобрительно разглядывая нагноившуюся рану. Палец, отрубленный клинком, ныл. Вот нет его, а ноет. Бут с ума сходил от ноющей боли. Он искал ссоры. – У тебя лицо исцарапано…

Ничего не значащими словами он как бы подчеркивал никчемность ирландца.

Вот у меня только девять пальцев, как бы подчеркивал Бут, но я шел первым, рубил тяжелым мачете подлесок, а на моем лице ни одной царапины. Получалось, что он, Сэмуэль Бут, ранее житель Чарльзтауна, знает и море, и джунгли. Он хорошо ходит и по воде, и по суше. А кое-кто… Будто черви… Кольчатые или пресноводные.

Ирландец благоразумно отмалчивался.

Он много чего нахлебался в жизни и знал, что ссориться с приятелем – последнее дело. К тому же он не собирался нагружать свои мозги проблемами Бута. Отрубили палец – терпи. Вон Джон Гоут ползет по тропе на одной ноге и не жалуется. Ну, капитан Морт взял верх, так бывает. Но мы ушли, мы пока живы.

Так и должно было произойти.

Двуногие непременно должны были схватиться.

В своем отчете контрабандер нКва особо подчеркивал их полную несовместимость. Аххарги-ю помнил эти страницы. К тому же неразумность обитателей Земли не раз уже подтверждалась самыми нелепыми поступками трибы Козловых, живших в самом тесном симбиозе с сохатыми и кобыленкой, которую они почему-то называли казенной.

Рано или поздно обитатели Земли перебьют друг друга. Значит, переправить часть такой активной биомассы в другие миры – спасти ее.

Так утверждал знаменитый контрабандер, и Аххарги-ю склонен был верить другу милому. Его собственное вхождение в чужую жизнь было рассчитано на несколько местных столетий, – этого должно хватить для внимательного просмотра земной истории трибы. Конечно, Аххарги-ю прекрасно понимал, что без сущностей – тен и – лепсли его миссия обречена на провал: он не выживет в слишком активной для него атмосфере.

Как это ни парадоксально, но спастись ему помогут эти беспокойные существа.

Ну да, они агрессивно настроены даже друг против друга, но без них он не вернет потерянные сущности. А без сущностей – тен и – лепсли он очень быстро потеряет последние силы и окислится.

Сумеречное сознание боцмана радовало Аххарги-ю.

Очень простое, оно не мешало определять нужное направление.

Немного мыслей о жратве, немного беспокойства о приватирах, попавших в руки капитана Морта, раздражение, вызванное ноющим Бутом, но над всем этим – огромное, неуклонное, непобедимое желание добраться до мертвого города.

Можно было подумать, что боцман тоже хочет добраться до сущности – тен.

Но боцмана привлекало нечто другое: металлы, которые он почему-то считал редкими, камни, которые тоже к редким не отнесешь. Включившийся адаптор защищал Аххарги-ю от местных запахов и шума. Благодаря адаптору сигналы сущности – тен теперь доносились особенно отчетливо, в отличие от очень слабых сигналов сущности – лепсли.

Увеличение чувствительности вело к сбоям.

«…всей недвижимости у него теперь – могила деда на Украине…»

Наверное, все эти достаточно бессмысленные электромагнитные волны прорывались из будущего. Они вряд ли принадлежат потомкам существ, так увлеченно занимавшихся делением на палубе залитого кровью шлюпа.

«…переступите через ложное чувство стыда… всем униженным и оскорбленным… доминирующая госпожа…»

«…целые лежбища лесбиянок…»

Если принять за основу мысль о непременном возникновении разума на тех планетах, где появляются к тому условия, можно подумать, что возможный будущий Разум выберет на Земле чисто тупиковый технократический характер.

Впрочем, это из области гипотез.

Да и чего другого ждать от существ, которые вместо того, чтобы освоить изящное искусство регенерации, вытесывают из деревяшек нелепые подобия утерянных конечностей?..

– …А как там с должком, а? – неприятным голосом спросил Бут. – Эй, боцман, как там у нас с должком?

В эти дела Аххарги-ю сразу решил не вмешиваться.