Клиффорд Саймак - Снова и снова

Саттон изумленно взглянул на Еву.

– Так ты знала об этом? Я-то думал, это просто фрагмент из заказного сна…

– Это указание, – пояснил Геркаймер. – Чтобы вы поняли, что она – друг. Как будто вы ее давно знаете. Чтобы поверили, что она – друг.

– Но это же было во сне!

– Это был сон, подаренный Загом, – сказал Геркаймер. – А Заг – наш товарищ. Его раса тоже выиграет много, если человечество не станет единоличным владельцем Судьбы.

– Тревор чересчур самоуверен и даже не пытается это скрыть. У меня до сих пор стоит в ушах его презрительный голос: «Идите на все четыре стороны, и можете биться головой о стену, сколько влезет!»

– Он просто видит в тебе обычного человека, – предположила Ева.

Саттон покачал головой.

– Не думаю. Скорее, у него есть какая-то козырная карта, какой-то план действий, о котором мы не подозреваем.

– Что-то тут не то, сэр, – тихо проговорил Геркаймер. – На самом деле война ведется не так уж активно с нашей стороны. Если бы мы стремились к победе, нас бы давно уже раздавили.

– Если бы мы стремились к победе?.. Что-то я не понял…

– Дело в том, что нам не нужна победа, сэр, – объяснил Геркаймер. – Мы осуществляем только сдерживающие действия. Мешаем Ревизионистам портить вашу книгу, хотим, чтобы она осталась такой, какой вы ее написали… то есть, напишете.

Саттон понимающе кивнул.

– Понятно. Но вот Тревору-то нужна только победа. Ему нужно во что бы то ни стало изменить первоначальный вариант. Либо я должен, по его словам, вообще не писать того, что задумал, либо должен перекроить все таким образом, чтобы андроиды поверили каждому слову.

– Вы правы, сэр, – согласился Геркаймер. – Для него победа означает только одно: завладеть идеей Судьбы и наделить особой, исключительной Судьбой человека, и только человека!

– Именно это ему и нужно, – добавила Ева. – Не сама идея Судьбы (потому что ни один человек не поверит в нее так, как поверит андроид), ему нужно, чтобы люди уверились в своей исключительности до такой степени, что не успокоились бы, пока не завоевали всю Вселенную.

– До тех пор, пока мы в силах противостоять Тревору, – подчеркнул Геркаймер, – мы можем считать, что победа за нами. Но равновесие так зыбко, что малейшая оплошность с той или другой стороны… Нам необходимо новое оружие. Только это может принести настоящую победу.

– У меня есть такое оружие, – тихо, но твердо сказал Саттон. – Но я не представляю себе как его можно использовать… – Ева и Геркаймер вопросительно молчали, и Саттон продолжал: – Увы, в единственном экземпляре. Нельзя же выиграть войну с одной винтовкой?!

…За углом послышался быстрый топот ног. Все обернулись: к ним бежал андроид. Одежда его была покрыта пылью, лицо раскраснелось от бега. Он остановился и, тяжело дыша, оперся о край стола.

– Они пытались задержать меня, – задыхаясь, выговорил он. – Дом окружен!

– Эндрю, ты идиот! – рявкнул Геркаймер. – Зачем тебе понадобилось бежать? Они же догадаются!!

– Они узнали про Колыбель, – выдохнул Эндрю.

Геркаймер вскочил, опрокинул стул. Лицо его исказила гневная гримаса. Он побледнел так, что татуировка на лбу выступила четче, чем обычно.

– Они узнали, где?..

Эндрю замотал головой.

– Нет, нет – они не знают. Они знают, что она есть. Узнали только это. У нас еще есть время.

– Нам придется отозвать с заданий все корабли! Вызвать всех сотрудников из кризисных точек!

– Нельзя! – крикнула Ева. – Они ведь именно этого и добиваются. Это единственное, что их сдерживает!

– У нас нет выбора, – отчаянно выговорил Геркаймер. – Нет! Если они разрушат Колыбель…

– Геркаймер, – срывающимся шепотом проговорила Ева. – Метка!!!

Эндрю дико взглянул на нее, сделал шаг назад. Рука Геркаймера скользнула в карман. Эндрю опрометью бросился к ограде.

Нож в руке Геркаймера сверкнул на солнце. Резкий бросок – нож устремился вслед убегающему андроиду. Тот упал лицом на землю, не добежав двух метров до забора. Нож по рукоятку вошел ему в шею.

– Вам никогда не приходило в голову, сэр, – спросил Геркаймер, – какую роль иногда могут сыграть самые незначительные с виду мелочи? – Он дотронулся носком ботинка до безжизненного тела. – Отлично… Просто отлично у него все получилось. Только метку забыл замазать, а так сработано было просто превосходно. Знаете, так делают многие андроиды, но это мало помогает. Проходит немного времени, и метка начинает просвечивать.

– А для вас что означает эта косметика?

– Для нас это вроде пароля. Наши агенты, когда приходят с сообщениями, замазывают метку жидкой пудрой.

– Это так просто, – сказала Ева, – что никому и в голову не приходит, что мы этим пользуемся.

Саттон кивнул.

– Значит, это был человек Тревора?..

Геркаймер кивнул в ответ.

– Послали, чтобы выкурить нас отсюда. Думали, мы бросимся спасать Колыбель!

– А эта Колыбель…

– Но это означает, – прервала Саттона Ева, – что Тревор знает про Колыбель и теперь не успокоится, пока не найдет ее! А тогда…

Геркаймер жестом остановил ее.

– Что происходит?! – спросил Саттон.

Что-то было не так. Куда-то исчезло дружелюбие, доверие и даже единство цели. Все испортил андроид, который вбежал, как сумасшедший, и болтал про какую-то Колыбель.

Инстинктивно сознание Саттона потянулось к мозгу Геркаймера, но он твердо остановил его. С друзьями этот номер не годится.

– Ну, так, черт подери, что происходит, объясните мне наконец?

– Сэр, – тихо сказал Геркаймер, глядя себе под ноги, – вы – человек, а тут дела андроидов.

Несколько мгновений Саттон стоял, не шевелясь, переваривая смысл его слов. Внутри его закипала ярость.

Затем спокойно, как будто только об этом и думал, он сжал кулак и нанес Геркаймеру сокрушительный удар в челюсть.

Удар был силен. Саттон вложил в него не только физическую силу, но и весь гнев, переполнявший его.

Геркаймер тяжело рухнул наземь.

– Эш! – вскрикнула Ева. – Эш!

Андроид приподнялся, сел, закрыл лицом руками. Меж пальцев сочилась кровь.

– Я не продал Судьбу, – задыхаясь, проревел Саттон. – И не собираюсь! Хотя, боже правый, вы этого заслужили!

– Эш, – умоляюще проговорила Ева, – мы должны быть уверены…

– Как я могу доказать? Как, если вы не верите?

– Это – твой народ, Эш, – сказала Ева. – Твой. Их величие – это и твое величие тоже. И ты не должен винить Геркаймера за то, что он так думает.

– Это и твой народ, если уж на то пошло!

Она печально покачала головой.

– У меня особый случай. Меня воспитали андроиды. Геркаймер – один из них. Так что я, пожалуй, больше андроид, чем человек.

Геркаймер сидел на траве рядом с мертвым агентом Тревора. Он не отнимал рук от лица. Кровь стекала по пальцам, капала на траву.