Артур Шигапов - ЧЕРНОБЫЛЬ, ПРИПЯТЬ, ДАЛЕЕ НИГДЕ

Поскольку эта деревушка находится близко к людям, из ее домов вынесли абсолютно все, что только было можно. Делают это не только жители соседних деревень, но и работники заповедника совершенно официально для обустройства своих объектов. Жизнь в зоне лишена патетики, и если для приезжих фотографов это место символизирует трагедию, то для местных соседняя деревушка - лишь источник дармовых дров, стройматериалов и полезных в хозяйстве мелочей. Учитывая тяжелую жизнь и безразличие властей, язык не повернется осуждать их и произносить гневные обличительные речи. Мы с вами отснимем сотню удачных кадров, повесим «чернобыльский скальп» на доску своих достижений и вернемся в благополучный мир ноутбуков и ночных клубов по выходным. Эти люди останутся здесь жить и выживать, несмотря ни на что.

Отношение к радиации на территории ПРЭЗ очень серьезное - в полях и у дорог часто попадаются красно-белые щиты и металлические перекладины со знакомыми табличками радиационной опасности. Наш путь лежит к бывшему селу Дроньки, что находится на перекрестке заповедных дорог в 17 км к югу от Бабчина. Примерно на полпути придется пройти еще одну проверку документов на КПП «Майдан». Он означает собой границу 30-километровой Зоны отчуждения, прочерченную начальственным циркулем еще в далеком 8б-м. В ее пределах запрещена всякая хозяйственная деятельность. Рядом возвышается высоченная вышка, с которой в хорошую погоду видна труба ЧАЭС (на самом деле расстояние по прямой около 35 км). Официально на вышку забираться нельзя, но охранники - живые люди, и возможность для торга имеется. Виды на окрестности открываются оттуда восхитительные.

Окрестности изрядно подтоплены и засажены кустарниками. Еще до войны - не этой, атомной, а настоящей, Великой Отечественной - Полесье славилось своими непроходимыми болотами и топями. Не зря немецкое командование разработало свой «блицкриг» ударами с севера и юга, в обход этого района. Позже, в годы увлечения мелиорацией, юг Белоруссии осушили, расчертив его водоотводными каналами. В последние 20 лет работники ПРЭЗ в содружестве с местными бобрами наставили плотин и подтопили большую часть торфяников, исключив возможность радиоактивных пожаров. Вообще, политика руководства заповедника - один из немногих примеров умного управления человека окружающей средой, и она отплатила сторицей возвращением в свое естественное состояние. Теперь ПРЭЗ - крупнейшее место в Европе, что предстанет пред вашими глазами в том виде, каком его застал бы одинокий путник лет пятьсот или тысячу назад. Пусть под его ногами лежала утоптанная грунтовка, а не проросший травой асфальт, и возле уха не щелкал противно дозиметр, погружение во времени можно будет считать практически полным.

К постъядерной реальности вас вернут лишь бетонные коробчонки автобусных остановок вдоль дороги и большущий камень на обочине при подъезде к Дронькам. В русских сказках на таких писали: «Направо пойдешь - коня потеряешь, налево -с Кощеем сразишься». Современный вариант выбора не оставляет: «Д. Дроньки. Проживало 232 чел. Отселена в 1986 году». Нечего уже терять, не на что надеяться, а враг-супостат прячется везде, и мечом-кладенцом его не одолеть.

Небольшие домишки числом около трех десятков раскиданы между деревьями, но хорошо видны с геодезической вышки. Тотальному разграблению они подвергнуться не успели, и внутри еще можно увидеть следы прежних хозяев.

История Полесья в лицах

То валяется на полу стеклянная бутылка из-под кефира - та самая, с крышечкой из цветной фольги, а то на прибитом гвозде повиснет драный пиджак - старый, как само Полесье. Народ тем временем приводите порядок могилы, подходит к своим бывшим домам, заходит в них со слезами на глазах. Многие достают припасенную водочку-закусь и поминают... кого? Может, почивших родителей, а может, и почившую свою доаварийную жизнь, что похоронена навечно в гробах-хатах с развороченными крышами. Неподалеку дежурят машины милиции и пожарных. Дозиметр тем временем фиксирует 200 мкР/час и торопит «сталкеров под прикрытием» еще дальше, к украинской границе.

Дорога, ведущая на юг от Дронек, через 10 км у деревни Красноселье раздваивается. Как в сказке про Иванушку-сталкера: «Пойдешь прямо - в Припяти утонешь, налево - в Боршев-ку попадешь». В этом поселке хорошая дорога заканчивается и начинается проселочная до конечных Масан. Уже на возвышенностях около Красноселья хорошо видно ЧАЭС, до которой остается 25 км. Борщевка - еще одно село, богатое на интересные находки для любителей «чернобыльских альбомов». Редкие мародеры достигали этой зоны глубокой радиационной консервации, и на столах покоятся семейные фотоальбомы, хаты полны домашней утвари, а некоторые из них выглядят так, словно хозяева уехали на полгодика к родственникам и забыли запереть дверь. Газеты до сих пор трубят об «искоренении пьянства и алкоголизма» и «перестройке всего советского общества». Перед зданиями конторы и клуба стоит памятник Неизвестному солдату, окруженный с трех сторон деревьями.

Взглянуть еще раз на знакомую до боли красно-белую трубу 4-го блока можно уже в Масанах. Это ближайшая к ЧАЭС точка, и местность тут сильно загрязнена нуклидами - до 1500 Кюри на квадратный километр! В некоторых местах дозиметр начинает выдавать ударные значения до 3000 мкР/час, однако на местной станции постоянно дежурят сотрудники дозиметрического контроля. Граница между двумя государствами проходит прямо по околице, отсюда до ЧАЭС всего 14 км. Есть неподалеку от Масан небольшое село Чемков, вставшее на пути «северного следа» в 12 км от атомной станции и погибшее в неравном бою.

Зарошеные деревни.

Как и украинские Копачи, его целиком зарыли в землю, и лишь уровень радиации в несколько миллирентген выдает захоронения. У Масан судьба сложилась иначе - статус белорусского радиационного форпоста обязал построить кирпичные дома для сотрудников, установить дизель-генератор и даже солнечные батареи. Не беспокойтесь о вахтовиках - в районе домов уровень падает до 400 мкР/час. Цезиевые осадки выпадали пятнами, и для строительства выбирали самые чистые места.

Как и положено форпосту, у него есть собственная наблюдательная вышка, откуда атомная станция видна как на ладони. Не стоит незаконно пересекать границу и двигаться в ее направлении - украинские пограничники болезненно относятся к таким выходкам, а до ЧАЭС все равно не дойти из-за системы водных каналов, наглухо перекрывающих все подходные пути на 15-20 км вокруг.

Лучше начать отсюда путь назад, поскольку территорию заповедника необходимо покинуть до 17 ч. этого дня. Доехав до Дронек, можно воспользоваться уже накатанным путем до Баб-чина, а можно свернуть налево и воспользоваться дорогой до единственной жилой деревни в ПРЭЗ под названием Тульговичи. Для этого надо проехать 10 км до Кожушков, еще 4 км до перекрестка в отселенных и разграбленных дочиста Ломачах, а оттуда - прямо еще 7 км непосредственно до Тульговичей.