Филип Дик - Распалась звязь времен...

— Как себя ощущает человек, когда он селенит?

«Ну вот, с жаргоном покончено, — подумал Рэгл. — Значит, начинается важный для них разговор».

Все, особенно девочки, замерли и глядели на Рэгла и Вика.

— Селенит? — наигранно удивилась одна из девочек. — Это правда?

— Конечно, — отозвался парень. — Селениты — лунатики. — Он самодовольно ухмыльнулся, но чувствовалось, что ему как-то не по себе.

Рэгл не отвечал. Вик тоже хранил молчание.

— Вы здесь одни? — спросил другой парень. — Или еще кто-нибудь есть?

— Только мы, — сказал наконец Рэгл.

Все настороженно посмотрели на него.

— Да, — продолжал Рэгл, — признаю. — Это заявление явно вызвало всеобщее уважение. — Мы — селениты.

Ребята сидели не шевелясь.

— Мудилки — селениты, — засмеялся один из парней. — И что из этого?

Он встряхнулся, быстро прошел в угол и тоже вытащил флейту.

— Ансамбль флейт! — объявила девочка.

Одновременно на флейтах заиграли трое.

— Мы попусту теряем время, — сказал Вик Рэглу.

— Да, — согласился Рэгл. — Пора идти.

Они направились к выходу, но один из парней опустил флейту и окликнул их:

— Эй, мудилки!

Они остановились.

— Вас ищет военная полиция. Как только вы выйдете, они вас зацапают.

Он снова принялся дуть в свою флейту. Остальные согласно закивали.

— Знаете, что военная полиция делает с селенитами? — спросила одна из девочек. — Они угощают их КЛ.

— Что это такое? — спросил Вик.

Никто не ответил, и все засмеялись. Музицирование продолжалось.

— У мудилок бледный вид, — заметил один из парней.

От тяжелых шагов за дверью задрожал пол. Кто-то поднимался по лестнице. Музыка смолкла. В дверь постучали.

«Отловили-таки», — подумал Рэгл.

В комнате никто не пошевельнулся. Дверь открылась.

— Вот окаянные пацаны! — произнес кто-то раздраженным голосом.

В комнату заглянула казавшаяся огромной в своей бесформенной шелковой накидке пожилая седая женщина.

— Сколько раз я вам говорила, — проворчала она, — чтобы вы не дудели после десяти часов. Прекращайте сейчас же!

Она осмотрела всех из-под полуопущенных век и тотчас заметила Рэгла и Вика.

— А вы кто такие? — спросила она подозрительно.

«Как только ей скажут, она в ужасе скатится по ступеням вниз, — думал Рэгл. — И сразу ко входу подъедут танки… или на чем там ездит эта военная полиция… Водитель уже десять раз мог успеть сообщить о нас. И буфетчица. Да кто угодно! Но все-таки мы побывали в другом мире, узнали, что сейчас 1998-й, а не 59 год, что идет война, а дети говорят и одеваются как аборигены Западной Африки. Девочки носят мужскую одежду и бреют головы. И деньги изменились так же, как и образ жизни. Исчезли дизельные грузовики. Единственное, чего мы не узнали, — с неожиданной грустью подумал Рэгл, — зачем это все? Зачем был организован старинный город со старинными автомобилями и улицами? Зачем нас в течение стольких лет дурачили?..»

— Кто эти джентльмены? — спросила пожилая женщина.

Никто не ответил.

Неожиданно одна из девочек, весело улыбнувшись, сказала:

— Они хотят снять комнату.

— Что? — недоверчиво переспросила женщина.

— Да, — подтвердил один из парней. — Они пришли узнать, не сдается ли здесь комната. И остались вас дожидаться. При входе ведь есть вывеска?

— Нет, нету, — ответила женщина. — Я уже давно этим не занимаюсь.

Она достала носовой платок и провела по сухому, морщинистому лбу.

— Меня зовут миссис Макфи, — сказала она Рэглу и Вику. — Я хозяйка этого дома. Какая комната вам нужна?

Рэгл еще не успел открыть рот, как Вик его перебил:

— Любая. А что у вас есть? — И с облегчением посмотрел на Рэгла.

— Если вы, джентльмены, пройдете со мной, — сказала миссис Макфи, фузно направляясь к двери, — я покажу вам комнаты.

Спускаясь по лестнице, она останавливалась через каждые несколько ступенек, чтобы перевести дыхание, и каждый раз оборачивалась удостовериться, что гости следуют за ней. От напряжения ее лицо налилось кровью.

Внизу она нащупала выключатель и зажгла лампочку на крыльце. Слабый свет упал на дорожку, ведшую вдоль дома к парадному входу.

— У меня есть вполне хорошие помещения. Вам нужна комната на двоих? — пытливо оглядывая Рэгла и Вика, говорила миссис Макфи. — Давайте сперва пройдем в мою конторку. Я хочу поговорить с вами, узнать, чем вы занимаетесь… кое-какие подробности о вас.

На крыльце парадного входа стоял старый колченогий стул. Даже на взгляд Рэгла и Вика он казался старомодным. «Да, существуют иногда неизменные вещи», — подумал Рэгл.

— Проходите сюда, — пригласила миссис Макфи.

Она вошла в дом. Рэгл и Вик следовали за ней. Они прошли через гостиную, наполненную запахом пыли, заставленную стульями, настольными лампами, с развешанными по стенам картинами в рамах, коврами, с бесчисленным количеством безделушек и поздравительных открыток на каминной полке. Над камином висела разноцветная лента с написанными на ней словами:

МИР ВСЕОБЩЕЙ РАДОСТИ НЕСЕТ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ БЛАЖЕНСТВО

— Я бы хотела знать, — сказала миссис Макфи, опускаясь на низенькое кресло, — есть ли у вас постоянное место работы?

Она наклонилась вперед, достала из письменного стола толстую конторскую книгу и положила ее себе на колени.

— Да, есть, — ответил Рэгл.

— Чем вы занимаетесь?

— Бакалейной торговлей, — ответил Вик. — Я руковожу продуктовой секцией в супермаркете.

— Чем, вы говорите, занимаетесь? — удивленно переспросила миссис Макфи.

Сидевшая в клетке черная с желтым птица хрипло вскрикнула.

— Успокойся, Дуайт, — сказала ей миссис Макфи.

— Я занимаюсь розничной торговлей овощами и фруктами, — объяснил Вик.

— Какими овощами?

— Любыми, — сказал Вик. Разговор начинал его раздражать.

— А где вы их берете?

— Нам привозят их на машинах.

— Ну-ну, — пробормотала миссис Макфи. И, повернувшись к Рэглу, заметила: — А вы, по-видимому, браковщик?

Рэгл не ответил.

— Не верю я, что вы продаете овощи, — убежденно произнесла миссис Макфи. — Был тут один такой на прошлой неделе. Я не утверждаю, что это был один из вас, джентльмены, но… У него на вид были очень хорошие овощи. Но убей меня бог, чтоб я стала их есть! На всех коробках стояло «РА». Совершенно точно. Конечно, он уверял меня, что овощи выращены не в открытом грунте, а в бункерах. Показывал мне какие-то бумажки и клялся, что все росло на глубине больше километра. Но я прекрасно чувствую РА.