Хьюз Зак - Дар всемогущества

Хотя казалось, что это ей было безразлично, он все-таки вернул себе облик богоподобного.

— Я тебе страшно надоем за 75000 лет, — сказала она, когда он нежно прижимал ее к груди.

— Нет, — ответил он. — Мы будем заниматься исследованиями, составлением карт и наблюдениями за галактикой.

— А еще чем? — спросила она и повела бедром.

— Да, и этим тоже.

— Я — Марк Джармэн, и снова с вами программа «Космос»! Сегодня у нас в гостях профессор Паулюс из Ксантосского университета. Я уверен, Артус, что наша аудитория оценила ваше знание характеров членов экипажа «Паулюса». В то немногое время, которое в нашем распоряжении, не могли бы Вы поделиться Вашим мнением относительно изменений в надписи на MM-I?

— Я думаю, что смысл ее совершенно очевиден. Вопрос не в том, что она означает, а в том, кто и зачем ее изменил. Если мы отбросим версию о том, что это сделали члены экипажа «Паулюса» шутки ради, а я абсолютно уверен, что они не стали бы так поступать, у нас остается несколько интересных версий.

— Например?

— Возможно экспедиция «Паулюса» сделала важное открытие, которое произвело на ее членов глубокое впечатление.

— Итак, вы считаете, что именно они изменили надпись?

— Но только не шутки ради. Я пришел к выводу, что экспедиция сочла необходимым предостеречь нас. Я полагаю, они хотели прояснить для нас смысл надписи.

— Но почему они не воспользовались английским языком или не связались по радио с ближайшим маяком?

— Видите ли, первоначальная надпись существовала тогда, когда человек еще не вышел в космос. Очевидно, что ее создатели хотели, чтобы она была понятна всем, независимо от языковой принадлежности. Скорее всего, тот, кто изменил надпись, руководствовался теми же соображениями. Он оставил предупреждение не только нам, но и тем, кто может придти после нас.

— Жуткая мысль, профессор…

— Это чистая теория, конечно, но предположим, что экспедиция Айбони наткнулась на что-то важное и почувствовала необходимость пояснить и дополнить надпись. Мне самому было жутко, когда я впервые увидел голографические снимки новой надписи, Марк, но, кроме того, я испытал чувство гордости за то, что если надпись изменили мои студенты, они обнаружили понимание моих теорий письменного общения.

— Вы не находите, что новая надпись звучит еще более угрожающе, чем старая?

— Действительно. Я думаю, что она освобождает нас от наших вечных страхов. Если мы предположим, что экспедиция открыла что-то новое, имеющее отношение к гибели Мертвых Миров, мы должны также предположить, что они намеревались избавить нас от страха перед убийцами планет, которые могут в любой момент нагрянуть из межзвездного пространства и учинить бойню на планетах ОПС. Что за ерунда! Как в фантастических триллерах! Лично я считаю, что новая надпись развеяла романтический ореол вокруг этих неведомых убийц планет.

— У нас осталось три минуты, доктор Паулюс.

— Мы всегда считали надпись на MM-I угрозой. Изменение надписи подчеркивает, что она всегда была предостережением. Теперь она говорит, что нам грозит какая-то неизвестная опасность. Помните, что натворили на Земле наши предки, когда научились использовать энергию атома. Если взять манускрипт из созвездия Лебедя и предположить, что это факт, а не выдумка, что две разумные расы уничтожили друг друга, то в обоих случаях гибель пришла изнутри, а не извне. Думаю, надпись предупреждает, что больше всего мы должны бояться самих себя.

— Профессор, у меня с собой голограммы старой и новой надписи. Можете ли Вы их сравнить?

— Конечно. Первый новый символ обозначает гуманоида, человека или любое разумное существо. Рядом глаз, смотрящий вовнутрь. Затем еще один гуманоид, держащий в руке упрощенное изображение галактики. Две стрелы обозначают альтернативу, выбор. Один путь — смерть и разрушение, другой — надежда. Рискну предположить, что к надписи приложили руку старые земляне, потому что здесь ощущается определенное влияние образов, которыми они мыслят.

— А смысл надписи, доктор Паулюс?

— Я уверен, что впоследствии кто-нибудь постарается облечь эту фразу в поэтическую форму, а пока мой примерный перевод звучит так: «Смотрите в себя и развивайтесь. Или вы обретете Вселенную, или найдете смерть».

— Спасибо, доктор Паулюс. Не хотите подвести итог?

— Нам дан определенный выбор. Нечасто великие идеи можно выразить черным и белым и избежать полутонов. Когда мы узнаем, что обнаружила экспедиция «Паулюса» на Мертвых Мирах, мы сможем стать хозяевами Вселенной или сгорим в огне всеобщего разрушения — такого же, какое сошло когда-то на Мертвые Миры.

— Лично мне было бы совсем не трудно сделать свой выбор, доктор Паулюс. Наше время подошло к концу. Спасибо Вам за эти незабываемые полчаса. До завтра!

— Привет, мама! Вот и я! — прозвучал голос, и вслед за ним материализовался шестилетний мальчик, одетый в мягкую удобную рубашку, заправленную в голубые шорты.

— Привет, малыш! Как прошло твое путешествие?

— Отлично! Что там у нас? — он посмотрел на куполообразный потолок.

— Говори! — она всегда настаивала на том, чтобы он пользовался голосовыми связками. Ее успокаивал звук человеческого голоса.

— Ты снова смотришь за пределы галактики? Вон звезды периферии, а это в центре — галактика Р-40.

— Очень хорошо, — сказала она. — Я горжусь тобой.

— Конечно! — сказал мальчик и выбежал из комнаты.

Она мысленно проследила за ним, пока он бежал вверх по ступенькам лестницы.

— Ты ничего не забыл? — спросила она.

— Извини, — ответил мальчик, — все они скоро будут здесь.

— Надеюсь, что на день рождения моего сына они придут.

— Мама! — он был уже в своей комнате, разделся и наливал в ванну воду.

— Да?

— Что ты нашла интересного в этой Р-40? Ты все время на нее смотришь.

— Она — яркий пример спиральных галактик, — ответила она. — Надень голубой костюмчик, если хочешь.

— Хорошо.

— И не дразни девочек, пожалуйста.

— Постараюсь.

— Когда закончишь, скажи отцу, что остальные будут здесь меньше, чем через час.

— Давай, я разбужу малышню.

— Еще рано, и я это сделаю сама.

Трое других ребятишек спали — пятилетний мальчик и две девочки помладше. Она тихо дотронулась до их спокойных умов, они зашевелились и проснулись.

Смеясь и балуясь, они принялись одеваться. В воздухе летали рубашки, носки, пеленки.

— Можно я спущусь сам, мама? — спросил пятилетний мальчик.