Алина Распопова - Регресс

– Так, все готово, – оторвался от компьютера человек за столом. – Не предупредил вас, но при перерегистрации в Системе автоматически обнуляются данные о вашей прошлой жизни. Образование, награды, владение имуществом и банковскими счетами… Их придется заново подтвердить. У вас же имеются бумажные копии ваших дипломов? Акты гражданской регистрации, договоры приёма на работу? Бумаги на имущество?

– Разумеется, есть, – развел я руками.

– Как окажетесь дома, просто поднесите их к любому сканеру, Система зарегистрирует их. Тогда все это будет снова присвоено вашей личности в Системе. Достижения, обвинения, владение имуществом и денежными средствами, регистрация обнуляются при перерегистрации в Системе, всё надо подтверждать.

– И обвинения тоже? – неуверенно поинтересовался Майк.

– Ну как вы подтвердите обвинения, – развел руками человек за столом. – Просто считайте, что его нет и всё… Бумажные копии обвинений Система не выдает.

Я не верил своим ушам.

– Это означает, что я могу вернуться домой? – продолжал сомневаться я.

– Конечно. Или вы хотите что-то сказать Системе? Микрофоны сейчас включены, так что каждое ваше слово записывается, – предупредил инспектор.

– Нет, я ничего не хочу сказать, – замотал головой я.

– Система корректна во всем. Если уж и возникла такая ошибка, при которой человеку приходиться проходить процесс перерегистрации, то Система сама признает ошибочность всех своих прошлых записей и обнуляет данные о человеке.

Это было поразительно. Вот так, чудом, ко мне неожиданно возвращалась моя прошлая жизнь. Я перерегистрирую все свои документы, они аккуратно сложены и лежат там, у меня дома в шкафчике и после этого…

Я свободен от обвинений, я снова могу выйти на работу, заново начну жизнь. Я могу выкинуть документ о регистрации брака, и я чист перед Системой, а значит и перед окружающими. Никто не посмеет усомниться в том, что со мной что-то не то…

– Постойте, но ведь так любой преступник может придти к вам, пройти процесс перерегистрации и снова стать безгрешным гражданином Системы, – проговорил Майк.

Мне хотелось сейчас броситься на него, побить, разорвать, заставить молчать. Он, мой друг, пытался разрушить сейчас моё такое шаткое счастье.

– Э, дорогой мой, вы плохо знаете Систему, – заулыбался инспектор. – Ну как это любой… Система не допустит никого сюда. Я не могу просто так подправлять в Системе то, что захочу, если на это не будет указания свыше. С вашим другом произошла досадная ошибка, с ним случилось то, чего не могло случиться. Система это признала. Её аппаратные средства не позволяли решить возникшую ситуацию, поэтому вы и попали сюда, чтобы я решил, что в этом случае делать. Я принял решение о перерегистрации, а приди сюда какой-нибудь преступник… Да хоть убей он меня… Система не обнулит его. На каком основании Система разрешит мне сделать это?

– Не знал…, – пробормотал Майк.

Я был на седьмом небе от счастья. План Майка сработал. Пусть не совсем так, пусть не совсем тем путем, но я всё-таки вернул себе прежнюю жизнь.

Майк уже тянул меня за руку. Увлекаемый им в открытую дверь я, ошалевший, растерянный успел прокричать:

– Спасибо!

– Эх, обед остыл… – услышал я из-за захлопывающейся двери.

Маленький человечек обычного Мидлтауна, скрытый за серой металлической дверью, не президент государства, не ученый, и не юрист, самый простой серенький человек среднего уровня инспектировал Систему, он стоял над ней. Его мозг был призван решать те вопросы, в которых Система оказывалась бессильной. В моём случае он выбирал из двух решений – перерегистрировать или не перерегистрировать меня. Майк, Закхер и он, вернули мне будущее. Произошло невозможное…

– Нам надо выбираться, – сказал Майк. – Не знаю где мы, но нам нужно отыскать тут межуровневый лифт.

Полчаса пришлось пробродить нам по серым и таким шумным улицам Мидлтауна прежде, чем огромная металлическая кабина лифта вместе с нами двинулась вместе с нами наверх. Когда же мы беспрепятственно пронеслись сквозь межуровневую границу, когда, пролетев вверх сотни этажей, мы остановились, и двери лифта открылись, ворвавшийся в кабину свет ослепил меня. Я понял, что вернулся, это был Аптаун, теперь всё позади. Пусть это был Аптаун совершенно незнакомого мне города, пусть далеко ещё был тот момент, когда я, оказавшись рядом с собственным домом, открою такую знакомую, родную мне дверь, однако изящные линии подвесных дорог, остроконечные стеклянные шпили крыш и развернувшееся прямо надо мной синее небо говорили мне о том, что доступ наверх мне открыт. Я на верхнем уровне, я имею право находиться тут, а значит, впереди прежняя благополучная жизнь.

– Это Сан-Франциско, – глядя на свой навигатор, произнес Майк. – Будем выбираться отсюда.

Как оказалось, ближайший авиалайнер вылетал в Индианаполис только послезавтра. Это мы узнали тут же, на месте, не отходя от лифта, поймав волны беспроводной сети.

– Придется снова опускаться в Мидлтаун. Поедем на поезде, завтра вечером мне надо быть на презентации моей Карикарционно-индиктивной программы, – сказал Майк.

Полицейские, домчав нас до инспектора Системы, не позаботились о том, чтобы вернуть нас обратно. Но, по правде сказать, я был рад и тому, что меня просто отпустили. Да ещё и чудесным образом осуществился придуманный нами с Майком такой сомнительный план.

Спуск в Мидлтаун оказался недолгим и вот уже через пару минут мы с Майком снова стояли среди грохота и темноты. Шум улиц, серые стены зданий, толпа снующих, похожих друг на друга прохожих…

Когда мы оказались на вокзале, я уже знал, что делать. Не тратя время на излишние поиски, я направился к информационному табло. Я научил Майка, обходясь без электронных гаджетов, узнать расписание, купить билет.

Сев в вагон, я почувствовал, что волнуюсь. Все последние недели я только и делал, что боролся за своё будущее, двигался вперед, и вот сейчас я понял, что тот миг, ради которого я жил все эти две недели, наконец, наступил. Приближалось долгожданное возвращение домой. Но так ли важно оно для меня теперь? Я вспоминал всё, что пришлось мне пережить – смерть Эльзы, спуск на нижние этажи, встреча с сереньким клерком, который в одиночку решал проблемы Системы, и, конечно же, придуманный сумасшедшим ученым эксперимент. Все это пестрым водоворотом закружило меня, затянуло и унесло далеко прочь. В прошлом остались переживания и заботы некогда спокойной аптауновской жизни. Мои планы о переезде в Европу, неоконченные дела… Все это казалось теперь чем-то далеким, забытым… Как вернуться к этому теперь? Я стал кем-то другим. Проснувшиеся внутри меня инстинкты твердили, что прежняя жизнь была бесполезной, суетной. Я узнал вкус свободы.