Клиффорд Саймак - Снова и снова

– Ну, сэр, будем считать, познакомились? – спросил Геркаймер.

Саттон кивнул:

– Да, пожалуй, при встрече я его узнаю. Честно говоря, он не кажется мне таким уж страшным.

– Он убил уже шестнадцать человек, – холодно сказал Геркаймер. – Дал обет двадцать пять убить, тогда успокоиться.

Посмотрев Саттону прямо в глаза, он добавил тихо:

– Вы семнадцатый.

– Постараюсь облегчить его задачу, – обреченно ответил Саттон.

– Как вы предпочитаете драться, сэр? Я имею в виду – официально или нет?

– Знаете что? Меня бы устроило что-то вроде кетча.

Геркаймер был явно недоволен.

– Но… существуют определенные правила…

– Можете передать мистеру Бентону, что засаду я устраивать не собираюсь.

Геркаймер повертел в руках кепку, надел ее.

– Желаю удачи, сэр, – сказал он.

– Ну, спасибо, Геркаймер, – ответил Саттон.

Когда за андроидом закрылась дверь, Саттон еще раз взглянул на экран. Бентон сделал рокировку. Оскар защелкал, замигал, передвинул слона на две клетки и объявил шах королю Бентона.

Саттон выключил видеофон.

Потирая ладонью гладко выбритый подбородок, он размышлял: совпадение или нет? Пока трудно понять…

Одна из русалок забралась на бордюр фонтана, и, балансируя трехдюймовым тельцем, что-то просвистела.

Саттон оглянулся.

Русалка нырнула и стала плавать кругами, подмигивая весьма недвусмысленно. Пожав плечами, Саттон дотянулся до панели видеофона, вытащил справочник, быстро перелистал страницы…

ИНФОРМАЦИЯ

(для землян)

И подзаголовки:

Питание

Культура

Ритуалы

Ага, вот это, то, что надо. Ритуалы. Он отыскал слово «Дуэль», набрал номер. Переключил рычажок на прямую связь. На экране возникла бесцветная физиономия робота.

– К вашим услугам, сэр, – произнес робот.

– Видишь ли, тут такое дело… Меня вызвали на дуэль.

Робот ожидал вопроса.

– А я не хочу драться, – сказал Саттон. – Нет ли какого-нибудь хитрого юридического хода, чтобы отказаться поизящнее? Можно что-нибудь придумать?

– Нельзя, – отрезал робот.

– Что, прямо-таки, никак нельзя?

– Вы моложе ста лет? – спросил робот.

– Да.

– Вы здоровы и в трезвом уме?

– Ну… думаю, что да.

– Точнее. Да или нет?

– Да.

– Не принадлежите ли вы к какой-нибудь религиозной секте, где убийства запрещено?

– Вообще-то я всю жизнь считал себя христианином. А в христианстве есть заповедь «Не убий».

Робот покачал головой:

– Это не считается.

– Но сказано же четко и ясно, – заспорил Саттон. – «Не убий»!

– Сказано-то оно сказано, – ответил робот, – но заповедь дискредитирована. Вами же, людьми, между прочим. Вы, по существу, никогда ее и не исполняли. То есть, вы вольны как исполнять ее, так и наоборот, разрушать. Это та вещь, которую вы забываете на вдохе, а на выдохе вспоминаете, образно говоря.

– Тогда я, пожалуй, пропал, – произнес Саттон.

– В соответствии с пересмотром от 7990 года, – продолжал робот официальным тоном, – принят закон, что всякий мужчина моложе ста лет, здоровый умственно и физически и свободный от религиозных установок (если таковые имеются, он должен обратиться в апелляционную комиссию), получив вызов, обязан драться на дуэли.

– Понятно, – обреченно проговорил Саттон.

– История дуэлей, – продолжал робот более оживленно, – весьма интересна и увлекательна.

– Что может быть увлекательного? Варварство одно, – пробурчал Саттон.

– Возможно. – В голосе робота появились менторские нотки. – Но людям оно свойственно до сих пор, и не только в этом аспекте.

– А ты, однако, наглец! – отметил Саттон.

– А надоело мне все, – признался робот. – Чертовски устал я от вашего человеческого самодовольства. Вот вы говорите, что отменили войны, а что на деле? Вы просто все устроили так, что другие не осмеливаются напасть на вас. Говорите, что покончили с преступностью. Покончили, конечно. С чьей угодно, только не с собственной. Причем, честно признаться, та преступность, с которой покончено, по человеческим-то меркам, и не преступность вовсе. Так, детские шалости.

– Послушай, дружище, – доверительно сказал Саттон. – А ты не рискуешь, произнося подобные речи?

– А вы можете выключить меня, когда надоест, – ответил робот. – Моя жизнь немного стоит, так же, как и моя работа. – Поймав взгляд Саттона, он заторопился: – Постараюсь объяснить, сэр, а вы послушайте… На протяжении всей своей истории человек был убийцей. С самого начала своего существования он был хитер и жесток, хотя слаб и уязвим, вот он и научился пользоваться дубинкой и камнями. Вначале были твари, которых он не умел убивать. Убивать могли они. Но человек был хитер, дубинкой и каменным топором он стал убивать мамонтов и саблезубых тигров, которых голыми руками не возьмешь. Так он обрел власть над животными, и истребил всех, кроме тех, которым милостиво позволил служить себе. Но уже тогда, когда он дрался с животными, он дрался и с себе подобными. Животные были побеждены, но продолжались другие битвы – человека с человеком, народа с народом.

– Все это в прошлом, – возразил Саттон. – Уже более тысячи лет назад войны прекратились. Теперь людям нет нужды убивать.

– Вот в этом-то и загвоздка, – сказал робот. – Действительно, теперь как будто нет нужды ни сражаться, ни убивать. О, ну, разве только в исключительных случаях, где-нибудь на далеких планетах, где иной раз приходится кого-нибудь прикончить из соображений самозащиты, или, как у вас говорится, для поддержания торжества власти человечества. Но, по большому счету, необходимость в убийстве, действительно, отпала. И все же вы убиваете. Вы без этого просто не можете! Древняя жестокость сидит в вас. Вы упиваетесь властью, а убийство – одно из проявлений власти. У вас это в крови. Вы вынесли это из пещер. Теперь вам осталось одно – убивать друг друга, чем вы и занимаетесь, сочинив для этого красивое название – «дуэль». В общем-то, вы понимаете, что это нехорошо, но вы – лицемеры, и поэтому разработали целую систему понятий, чтобы вся эта мерзость выглядела прилично, даже благородно. Вы называете это ритуалом, рыцарством или, по крайней мере, стараетесь думать, что это так. Вы одеваете убийство в блестящие одежды вашего порочного прошлого, укутываете его в пелену красивых слов, но слова – чушь. Король-то голый!

– Послушай, – прервал его Саттон, – я же как раз не хочу драться на этой проклятой дуэли! Я так сразу и сказал!

В голосе робота прозвучала радость мщения:

– Придется! Деваться-то некуда. Но могу кое-что подсказать, если желаете. Я знаю уйму всяческих хитрых способов…

– Постой, это как же? Мне показалось, что ты как раз против дуэлей.

– Ну, против, – согласился робот. – Но это моя работа. Я к ней привык. Стараюсь работать получше, а про себя думаю другое, вот, с вами по душам поговорил. А сколько я всего знаю, сэр… Могу рассказать вам о любом человеке, когда-либо дравшемся на дуэли. Могу часами разглагольствовать о преимуществах пистолетов перед рапирами. Но если надо будет – начну превозносить рапиры… Могу поведать вам о вольных стрелках Дикого Запада, о чикагских гангстерах, о ямайских пиратах, о…