Джек Макдевит - Берег бесконечности

Другие были убеждены, что это какой-то эксперимент правительства вышел из-под контроля. Одни считали, что это был эксперимент группы изучения путешествий во времени, другие – что изучалась возможность передачи масс. Третьи утверждали, что при попытке приземления взорвался корабль пришельцев из антиматерии. – Ким, – спросил Толливер, – что ты знаешь о Кайле Трипли?

– Я знаю, что он был богатым дилетантом, который хотел создать себе имя.

Трипли был исполнительным директором «Интерстеллар инкорпорейтед». Компания занималась восстановлением и обслуживанием прыжковых двигателей, перемещающих корабли в гиперпространстве.

– Он был человек практичный – другим в этом бизнесе делать нечего, – сказал Толливер. – Тебе не приходилось читать его биографию, написанную Коркелем?

Ей не приходилось.

– Он совершенно ясно говорит, что Трипли не удовлетворился бы нахождением какой-нибудь бактерии. Он хотел найти разумное существо. Цивилизацию. Это была единственная цель Фонда – единственная цель его существования.

Как у Эмили.

Одним из самых унылых мест во всех Девяти Мирах был заброшенный радиотелескоп на дальней стороне земной Луны, спроектированный только для поиска радиосигналов искусственного происхождения. Самый универсальный из всех построенных, он прекратил свои функции в проекте SЕТI после полутора столетий бесплодной работы и, в конце концов, стал использоваться для других целей. Сейчас он был заброшен, как памятник несбывшейся мечте. Мы одиноки.

Сигналов не было никогда. Никаких признаков суперцивилизации, построившей сферы Дайсона. Никаких посещений. Все это приводило к единственно возможному заключению.

Ким беспомощно развела руками, ища способ закончить разговор.

– Профессор…

– Ким, меня зовут Шейел.

– Шейел. Я готова была бы согласиться со всем, что ты говоришь, потому что это исходит от тебя. Но я не могу не помнить…

– Об опасности слишком доверять источнику, когда речь идет о справедливости довода. Разумеется, после этого ты можешь перевести меня в ненадежные источники.

– Я об этом думаю, – признала она. – Наверное, ты знаешь что-то, чего мне не говоришь.

– Знаю. – Он поправил подушки. – «Охотник» ушел от Сент-Джонса двенадцатого февраля 573 года. – Сент-Джонс – это был форпост системы Цинекса, последний колодец перед пустыней неизвестного. – Он направлялся к Золотой Чаше в Туманности Кольца. Скопище старых желтых солнц. Первая остановка намечалась возле… – он посмотрел на что-то, чего ей не было видно, – QCY449187, звезда класса О. Но, конечно, туда они не добрались.

– У них возникли неполадки в прыжковых двигателях, – сказала Ким.

– Согласно записям, да. Они вышли из гиперпространства посреди пустоты, сделали временный ремонт и вернулись. Но вернулись они не на Сент-Джонс. Кейн считал, что Сент-Джонс эту неполадку устранить не сможет. И потому они направились аж в Небесную Гавань и прибыли тринадцатого марта. Ирония судьбы заключалась в том, что «Охотник», владелец которого нажил себе состояние на ремонте прыжковых двигателей, должен был пострадать от подобной неисправности. Но все же…

Значит, вот что.

– Понимаю, – сказала Ким тоном, который давал понять, что она не видит пока что ничего, относящегося к делу.

Он показал другую картинку. Йоши, Трипли и Эмили в костюмах с эмблемой Фонда. У Йоши были резные скулы и гипнотизирующие черные глаза. Белый шарф подчеркивал ее моложавость. Ким увидела на шарфе монограмму и спросила о ней.

– Это полумесяц, – объяснил он, и глаза его затуманились воспоминанием. – Она их любила. Собирала. Они были у нее на украшениях и монограммах. Но не в этом дело. Через час после приземления в Небесной Гавани Йоши позвонила мне.

Это заинтересовало Ким.

– И что она сказала?

– «Деда, мы нашли золото».

– Золото?

–  Да. Она сказала, что еще позвонит, но пока ей неудобно говорить. И просила меня ничего никому…

– Шейел…

– Это могло значить только одно.

Ким попыталась не проявить раздражения.

– Может быть, она говорила о счастье в любви?

– Она сказала «мы».

– Ты говорил с Кейном?

– Конечно. Он сказал, что ничего особенного не случилось. Сказал, что ему очень жаль всех троих, исчезнувших через несколько дней после возвращения, но что он понятия не имеет, что с ними сталось.

Она долго молча смотрела на него.

– Шейел, – сказала она наконец, – я не совсем понимаю, что ты хочешь, чтобы я по этому поводу сделала.

– Ясно, – сказал он ничего не выражающим голосом. – Я тебя понимаю.

– Честно говоря, ничего из услышанного меня не убеждает, что они установили контакт. Ведь ты это подразумеваешь?

– Я ценю твое время, Ким. – Он потянулся отключать связь.

– Погоди, – сказала она. – Мы оба в этом инциденте потеряли близких. Это больно. Особенно потому что мы не знаем, что случилось. Моей матери это не давало покоя до самой смерти. – Ким вздохнула, понимая, что сейчас самое время кончить разговор. – Есть еще что-то, чего ты мне не говоришь?

Он поглядел на нее долгим взглядом.

– Ты упомянула контакт. Я думаю, они привезли кое-что с собой.

Разговор уже и без того стал достаточно необычным, чтобы что-нибудь ее могло сейчас удивить. Но его ответ был к этому близок.

– Какого рода кое-что?

– Не знаю. – Его глаза на миг затуманились, будто он Перестал видеть, что перед ним. – Прочти отчеты о Последующих событиях в долине Северина. Много лет после взрыва местные жители утверждали, что видели в лесу всякие явления. Огни, видения. Есть сообщения о беспокойном поведении лошадей и собак.

Ким уже начала тяготиться разговором, и Шейел это заметил.

– Люди покинули город, – настойчиво сказал он. – Уехали.

– Уехали, поскольку от взрыва ослабла плотина. Ремонт обошелся бы слишком дорого, и власти поощряли переезд. А у людей остались плохие воспоминания.

– Плотину снесли, Ким, – сказал Шейел, – поскольку все собрались уезжать. Ким, я там был. И что-то там есть, находящееся на свободе.

Она слушала шелест циркулирующего в комнате ветерка.

– Ты что-нибудь видел, Шейел?

– Я это ощущал. Поезжай посмотри сама. После наступления темноты. Хоть это ты можешь сделать, о большем я не прошу.

– Шейел…

– Но не езди одна.