Василий Головачев - Десант на Плутон

– В другой раз. Возвращайся.

– Такая интересная дырка… я спущусь в нее на пару метров… – Голос Глинича ослабел, потерялся в тресках эфира.

Ландшафт под ногами опустившихся на лед космонавтов вздрогнул, из недр ледового щита донесся низкий прерывистый гул.

– Уходи оттуда к чертовой матери! – рявкнул Денис. – Феликс Эдуардович, быстро назад!

Еще один удар-толчок едва не сбил разведчиков с ног. Они вынуждены были включить «кузнечики», поднялись над содрогающейся бугристой равниной на несколько метров.

– …тся я понял, – выплыл из шумов эфира голос планетолога. – Это действительно гейзер, сейчас он сработает.

Вверху сгустилась тень, превратилась в размытое пятно, затем в искаженную туманными струями фигуру человека в скафандре.

– Феликс, какого дья… – Денис не договорил.

С оглушительным шипением и клокотанием из отверстия конуса вверху вырвался столб разогретого пара, а за ним – трасса водяных капель, каждая – размером с земной корабль. Воздух вокруг плутонианского гейзера заходил ходуном, бросая висящих космонавтов из стороны в сторону. Совсем рядом на равнину упала огромная водяная капля, едва не похоронив их под собой.

– Сматываемся! – бросил Денис, устремляясь прочь от проснувшегося вулкана.

Один за другим они понеслись в туман, однако вскоре вынуждены были остановиться, наткнувшись на ледяную стену. В этот момент сверху на них посыпалась водяная пыль, превращаясь в град величиной с кулак человека, и закончилась эта водо-ледяная феерия густым снегопадом. Снежинки тоже были очень крупными, величиной с ладонь, и объемными, фестончатыми, ажурными, очень красивыми.

Пришлось пережидать, когда закончится снегопад.

– Что там у вас? – донесся далекий голос Жукова. – Я вижу красивый фонтан высотой в десять километров. Странный такой фонтан. Такое впечатление, что…

– Ну?

– Сейчас с Батей посоветуюсь. – Пауза. – И он тоже подтверждает. Такое впечатление, что вода бьет не куда попало, а целенаправленно, порциями. Во всяком случае, струя накрыла прямое солнечное восхождение,[2] образуя цепочку валов… – Еще одна пауза. – Знаете, что получилось?

– Могу предположить, – отозвался Глинич. – Струя воды рисует «снежинки».

– Точно! Очень похоже! Мы видели скопище таких «снежинок» с орбиты, только эти грубее.

– Разве тебе оттуда видно? – засомневался Абдулов.

– Батя проанализировал картинку с локатора и дал изображение. Я вам точно говорю – «снежинки».

Денис посмотрел на висевшего в трех метрах от него на струе плазмы Глинича.

– Феликс Эдуардович, чтоб это было в последний раз. А если бы струя воды вырвалась в тот момент, когда ты был внутри? В лепешку бы расшибла!

– Она вообще всех нас могла замочить, – философски заметил планетолог, помолчал и добавил: – И у меня есть подозрение…

– Договаривай.

– Больно ровный конус у этого вулкана. А внутри вообще идеально круглая труба…

– Что ты хочешь этим сказать?

– Природа такие идеальные формы не реализует, она принципиально фрактальна.

– Так что же, по-твоему, этот конус сделали плутониане, что ли? – хмыкнул Абдулов.

– Не знаю. Но выглядит он искусственным сооружением. Да и струя воды, по словам Михаила, образовала цепь валов, близких по форме «снежинкам». Что это, если не водо-ледяной строительный комбинат?

– Чушь!

– Вовсе не чушь. Иначе как объяснить…

– Отставить споры, – прервал Глинича Денис. – Выводы будем делать после, имея на руках кучу данных. В настоящий момент мы заняты другим делом. Больше никаких отклонений от маршрута! Миша, сколько нам еще ползти до шаттла?

– Километра четыре.

– Конец разговорам. За мной.

Тройка космонавтов поднялась вдоль удивительно ровной ледяной стены на высоту в триста метров и направилась над ровной и гладкой, покрытой снегом и изморозью крышей уступа в направлении на «восток», в ту сторону, где вставало солнце.

Сначала они услышали странные звуки, вдобавок к тем, что доносились со всех сторон: тихий шелест, посвистывание, жужжание. Это жужжание периодически усиливалось, превращаясь в скрежет наподобие того, что издает щетка мусороуборочной машины, вращаясь по асфальту, и ослабевало.

Остановились, не понимая, откуда на Плутоне оказалась мусороуборочная машина.

– Миша, – позвал бортинженера Денис, – ничего не видишь по вектору движения?

– Нет, – отозвался через некоторое время Жуков. – Впереди скорее всего очередная «снежинка». А что?

– Слышим нечто странное…

– Нет, ничего не вижу, – после паузы сказал Жуков с сожалением. – Там пар струится… а может быть, не пар, а метель метет.

– Метель?!

– Струя какая-то более плотная, вращается, как смерч… и движется.

– Ладно, посмотрим, мы как раз на нее выходим. Держитесь плотней, мужчины.

Жужжание ушло влево, постепенно слабея.

Космонавты снова двинулись сквозь клубы тумана, вглядываясь в молочно-белую пелену, не пробиваемую лучами нашлемных фонарей. Туман впереди сгустился, приобрел материальную плотность снежно-белой стены. Точнее, низ этой стены был инеисто-белым, а верх – на высоте двадцати метров – сверкал в лучах фонарей как полупрозрачная полированная глыба льда.

Зависли в воздухе, разглядывая стену.

Потом Глинич скользнул вперед, не обращая внимания на предостерегающий окрик Молодцова, дотронулся рукой в перчатке до бликующей гладкой поверхности.

– Кажется, я понял…

– Отойди от греха подальше, – посоветовал Абдулов. – Что ты понял?

Послышалось приближающееся тихое жужжание и потрескивание. «Мусороуборочная машина» возвращалась.

– Назад! – скомандовал Денис.

Космонавты отодвинулись подальше от стены, с опаской вглядываясь в струящееся марево тумана.

Жужжание усилилось до громкого непрерывного скрежета и треска. В тумане образовался крутящийся электрический смерч, скользнул по стене, сдирая с нее слой льда, и ушел вправо, скрылся в тумане, оставляя за собой гладкую блестящую поверхность.

– Матерь божья! – пробормотал Абдулов.

– Все правильно, – сказал Глинич уверенным тоном. – Эта штука обрабатывает лед, чистит и формует. Я сразу догадался.

– Ты хочешь сказать…

– Это машина, – констатировал Денис. – Без сомнений. Теперь и я понял, что здесь происходит.

– Что?

– Стройка. Кто-то и в самом деле создал на Плутоне атмосферу и теперь строит изо льда города. Или какие-то технические сооружения.

– Бред! Кому нужны ледяные города?

– Кому-то нужны. А чему ты удивляешься? Вспомни Ирод, транспортирующий внутри себя целый банк зародышей. Он сел на Венеру, и теперь там развернулся планетарный родильный дом. А здесь, очевидно, сел другой корабль, владельцы которого готовят новое обиталище для своих питомцев.