Андрей Годар - Под тенью феникса

Совсем скоро наш выход.

Ярчайшая вспышка на долю секунды осветила пространство прямо перед дотом, и громкий хлопок разнесся по поляне, отразившись от деревьев и вернувшись назад. Это был очень странный взрыв, будто растянутый во времени – лишь спустя две-три секунды шока я понял, что взрыва было два или три, они прозвучали почти одновременно. И осознал, что слышу автоматные очереди, треск от которых проступил в сознании не сразу, а постепенно, будто из тумана.

Стреляли сразу с обеих сторон, много людей, и все очередями, из-за чего звуки выстрелов сливались в рваный гул. Кто-то что-то кричал… Наушник. Томми кричит по рации… О чём он кричит?

«Феликс, они идут на тебя! Валите их! Да стреляйте же!»

Белая пелена в глазах слегка поредела, и я увидел силуэты, которые, сгорбившись, бежали мелкими шагами и через каждые несколько шагов стреляли по диспозиции Томми. Это были высокие и, как показалось, атлетичные фигуры с большими шлемами на головах. Из шлемов назад и в стороны торчали какие-то несуразные пластины. В остальном серы были похожи на обычных людей –выглядели и двигались так же, никаких щупалец или крыльев с рогами. Их было всего четверо.

– Не стрелять! Ждать команды!– громко прошипел я бойцам. Ситуация благоволит нам – есть возможность подпустить серомордых поближе и лупануть почти в упор. Тут уже никакая броня инопланетная их не спасёт, они же не рельсами обвешаны.

Правее тьму рассекли лучи фонарей, ребята Томми наконец пришли в себя и пошли в уверенную атаку, больше стреляя одиночными и короткими очередями. Бегущие на нас пришельцы перестали стрелять вовсе и перемещались уже широкими шагами а подчас и скачками, стремясь как можно быстрее достичь леса. Вот уже до них осталось не больше двадцати метров…

– Огонь! – крикнул я во весь голос.

Девять автоматов, уже давно наведенных на цель и жаждавших боя, ожили одновременно, по ушам ударил их радостный рёв. Первый пришелец на мгновение будто замер в воздухе, в то время как его ноги еще продолжали бежать вперед. Его тут же, закрутило через плечо, отбросило голову назад и в сторону, потом кувыркнуло назад и швырнуло на землю. Было явно заметно, как от него отлетели какие-то части, и в целом выглядело так, будто он решил бежать одновременно во все стороны и частично в этом преуспел. Второй, бежавший позади и чуть правее от первого, резко дёрнулся левой половиной тела, развернулся едва ли не спиной вперёд и рухнул навзничь, так, что только ноги в воздухе мелькнули.

Третий и четвёртый просто упали в снег и тут же открыли ответный огонь – видимо, тела товарищей задержали летевшие в них пули. Не успев нас рассмотреть, стреляли наугад, оббивая снег с ветвей над головами. Мы в ответ непрерывно обстреливали участок поляны с залёгшими серами. Они достаточно быстро сориентировались и начали лупить уже прямо по нам, то и дело, поднимая в воздух фонтанчики мокрого снега и грязи прямо перед носом, заставляя нас припадать мордой к земле и нырять за стволы деревьев. Их же самих нам было почти не видно – приходилось поливать свинцом контуры ямок в снегу за телами павших. В отличие от нас, то и дело кланявшихся каждой удачной очереди противника, они не прекращали огонь ни на мгновение.

У меня уже третий магазин пошёл, а серомордые и не думали дохнуть. Может им достаточно одного живого пальца, чтобы стрелять, без головы и всего остального? Почему-то плотность огня с нашей стороны значительно снизилась – я развернул голову, чтобы осмотреться и тут же страшный удар отбросил мою голову далеко назад, так, что только шея хрустнула. Тянущая боль облепила все лицо, рот наполнился кровью и какими-то осколками. Плевать, потом! Сплюнув, приложился к автомату и выдал длинную очередь до последнего патрона. Хлопнул рукой по разгрузке, достал четвёртый рожок – последний. Выдернул из автомата опустевший, заменил его полным, взвёл затвор, и… понял, что в ответ больше не стреляют, лишь за холмом ещё тарахтели выстрелы. Неужели наши броненосцы таки досыта наелись свинца?

– Прекратить огонь!– скомандовал я, и подивился своему необычному произношению, будто у мертвецки пьяного человека.

Лежавший по правую руку Серёжа уставился на меня расширенными глазами и приоткрыв рот. Его рука поднялась и прикоснулась кончиками пальцев к щеке. Непроизвольно я повторил его движение и нащупал какой-то мясной лоскут, прилипший к лицу. Почему-то прикосновение к лоскуту ощутилось. Пуля. Да, это была она – прошла сбоку навылет, выбив добрую половину зубов, продырявив левую щеку и совершенно разворотив правую. Зачерпнув ладонью снег и приложив его к ране, наконец, оглядываюсь. Трое бойцов лежат без движения в лужах крови.

Филин, Вялый и Анзор. Филин ещё сучит ногами, у Анзора на спине комки плоти. Ах, вот они откуда – в затылке Вялого зияет пролом таких размеров, что кулак можно вставить, и внутри почти пусто.

Не остается никаких эмоций. Есть только медленные, холодные и редкие мысли. Переползаю к окровавленным телам, ощупываю их. Двое мертвы. Филин подёргивается и затихает у меня на руках. Я опускаю ему веки и думаю о том, почему они так часто остаются открытыми в подобные моменты. Осматриваю остальных пятерых. Остановившиеся холодные глаза, невыразительные лица. Чувствую, что мы на одной волне. Говорю, что нужно сходить добить серов, вместо ответа все молча поднимаются на ноги.

Идём с оружием наперевес, впереди в снегу видим лежащие без движения тела. Первое измочалено так, что тратить на него патрон нет никакой нужды. Второй пришелец лежит лицом вниз, я подхожу, вставляю ствол автомата в щель между кромкой шлема и воротником и стреляю ему в затылок – голова немного дёргается, тело никак не реагирует. Ступаем дальше.

Третий мелко дрожит, часто и сипло дышит. Одну руку прижимает к груди, второй пытается поднять автомат, но лишь проволакивает его по земле. Нажимает на спуск – ничего не происходит.

Неспешно прицеливаюсь, несколько раз стреляю ему в шею, чуть виднеющуюся в зазоре между массивным шлемом и нагрудником. Он затихает, напряжённые руки и ноги медленно обмякают.

Четвёртый лежит в странной позе, выпятив задницу, будто он стоял на коленях а потом сложился пополам вперед. Поднимаю автомат, прицеливаюсь ему в темя, и тут он поднимает голову и, как освободившаяся пружина, резко бросается вперед, выставив руки и держа что-то блестящее в одной из них. Я стреляю ему куда-то в район груди, одновременно открывает огонь ещё кто-то сзади. Летевшая к моему лицу рука пришельца отходит куда-то в сторону, и он бьет меня плечом в грудь, сбивая с ног и наваливаясь сверху. Слышу его прерывистое дыхание, зачем-то пытаюсь разглядеть глаза, скрытые забралом. Удар – его голова отлетает в сторону и возвращается, ударяя меня в скулу. Еще два удара, и тяжелая туша сваливается с меня набок.