В Лобин - Возмездие

- Почему я не должен сомневаться в чистоте твоих намерений? Кто ты? В родном Комитете есть программа, про которую неизвестно мне, но ты, человек со стороны, смогла про нее узнать.

- И некая Марина Силанова, если быть последовательным, так?

Я вздрогнул. Я только что ее вспоминал. Моя рука непроизвольно поднялась на несколько сантиметров - возникло желание проверить, на месте ли моя защитная сетка. Олни отследила мое движение с ироничной усмешкой на тонких губах.

- Извините меня, Олни, я зашел на минуту и теперь мне пора, пролепетал я, чувствуя, что лучше ретироваться. Девушка встала с дивана, медленно подошла ко мне. Я тоже поднялся, собираясь уйти. Она положила руки мне на плечи, правой ладонью провела через мою шевелюру, зацепила сетку и швырнула ее в сторону.

- Я не кусаюсь, Витя! Ведь до сих пор я не сделала тебе ничего плохого, верно? Так что же ты боишься меня, слабую женщину?

Она смотрела мне в глаза, и я понял, что не в силах отвести взгляд. И в бездонных, как черный космос, очах ее я скорее почувствовал, чем увидел космический холод.

- Сядь! - ласково приказала она, проводя рукой по моей голове. Я внутренне напрягся, пытаясь совладать со странным оцепенением, которое вдруг охватило меня и не давало противиться ее словам, но тщетно. Олни усадила меня на диван, откинулась на спинку и сказала:

- Зачем тратить столько усилий, Витя, играя образ человека, которым ты не являешься, и который, полагаю, хуже, чем ты есть на самом деле? Сними свою мнимую психологическую защиту и расскажи, наконец, что тебя тревожит.

Несколько мгновений я собирал расплывшиеся вдруг мысли. Я чувствовал, что находился под ментальным воздействием, приемами которого эта женщина владела слишком хорошо. Я не мог ему противостоять. И кроме того, мне на самом деле жутко хотелось выговориться, рассказать Олни то, что давно уже было у меня на языке, блеснуть эрудицией перед этой таинственной красавицей. Когда в сознании наступило подобие ясности, я начал:

- Меня тревожит то, чего я не могу понять. Сначала бюджет Комитета урезают вдвое, и я делаю вывод, что средства пойдут на финансирование какой-то секретной программы. В этом году колонизация резко сокращается, и похоже на то, что это захватит еще несколько лет. А потом появляешься ты и упоминаешь про эту "Альциону". Между прочим, мои попытки полюбопытствовать на сей счет жестко пресекли, ты правильно догадалась. Мой шеф был бледен и зол, и я сделал вывод, что программа действительно существует. Потом, как тебе конечно же известно, только непонятно откуда, отбирают материал у моей Марины. Материал, из которого можно понять, что "Альциона" действительность, а не фантазия, причем имеет все основания быть укрытой флером секретности. С моей стороны это все известные факты, так что теперь я слушаю тебя.

Вместо ответа она положила свои теплые руки мне на виски, вновь посмотрела мне в глаза, и мир вокруг закружился, убыстряясь, меняя цвета и краски. Я понял, что теряю контроль над сознанием...

...Когда я проснулся, то несколько секунд не мог понять, что со мной было, и где я сейчас нахожусь. Я находился в своей кровати. Дома. Я посмотрел на часы - был вечер. В голове немного гудело, как после попойки с друзьями. "Разве может сновидение быть таким ярким?" - задал я себе вопрос, вдруг вспомнив квартиру Олни. Странно. Галлюцинаций у меня никогда не было. Но если предположить, что мой визит к Олни - реальность, то придется объяснять то, как я попал назад, и почему не помню обратной дороги. А это - похлеще галлюцинаций. Я машинально провел рукой по голове. Сетки не было. Оставалась последняя надежда узнать, что же произошло, осмотрев глайдер. Я спустился на улицу, влез в "Эльфа", пощелкал приборами. Можно было снять показания счетчика и сравнить их с утренними, но разве я помнил утренние? Минут десять покопавшись с машиной, я вернулся домой ни с чем. А потом, с горя, взял и снова позвонил Славику Волкову (снова - в предположении, что вчерашний звонок действительно был).

- Славик! - сказал я ему. - Приезжай так скоро, как сможешь! Я опять влип в историю.

- А не проще ли всего предположить, что твои странствия действительно тебе приснились? - задал вопрос Славик, когда приехал, и я рассказал ему о необычном завершении необычного визита. Я отнекивался, уповал на то, что любой психически здоровый человек всегда в состоянии отличить сон от бодрствования. Судя по выражению лица Славика, я более убедил его не в реальности происшедшего, а в собственном психическом нездоровье. Я завелся, доказывая свою правоту, и наконец он изрек:

- My friend, есть радикальное решение вопроса. Сейчас мы спустимся вниз, сядем в мой глайдер и навестим эту женщину. Еще не поздно.

Однако мы немного опоздали. До ее дома оставалось метров сто, когда я заметил знакомую хрупкую фигурку Олни, выскочившей из дверей и садящейся в мощный синий "Сатурн", 12-й модели.

- Что будем делать? - задал я вопрос сидевшему за штурвалом Славику. По его лицу я видел, что моего друга уже охватил азарт, и он возомнил себя частным сыщиком, ведущим запутанное расследование. Он ухмыльнулся и ответил:

- Что, если мы проследим, куда полетела эта пташка?

Я пожал плечами, что означало согласие в принципе, и мой приятель повел машину вслед за ее "Сатурном". Олни управляла глайдером красиво, даже с некоторой лихостью, и Славику требовался весь его талант, чтобы не отстать и в то же время не слишком афишировать преследование. Девушка вела машину на север, в направлении космопорта Шереметьево, как я предположил. Мы пересели старое кольцо МКАД в районе Долгопрудного, и внизу замелькала растительность первого пояса зеленой зоны.

В этот момент откуда-то сверху и справа вдруг возникло черное брюхо еще одного глайдера, и в тот же миг его масса обрушилась на кабину нашего. На меня брызнул сноп стеклановых осколков. Наш глайдер просел на несколько метров, но пилотские навыки Славика не дали ему врезаться в землю. Но в этот момент сверху и сбоку обрушился второй удар, и мы ткнулись в грунт. Славик успел отсечь гравиторы, чтобы нас не придавило собственной "подушкой" силового поля, и машина, ударившись о землю, полетела далее кувырком. Мир вокруг завертелся, и я уже прощался с жизнью...

Когда глайдер замер, я обнаружил, что жив, почти не пострадал и вишу на ремнях вниз головой. Я неловко отстегнул ремень, упал и взвыл от боли, набив огромную шишку. Рядом барахтался Славик.

- Вы живы, уважаемый? - проскрипел он.

- Жив. И ты - тоже, судя по - вопросу, - отреагировал я. Дверцы оказались заклиненными, но я открыл свою ударом ноги, и мы, охая и вздыхая, выбрались на свободу. Разбитый глайдер лежал вверх тормашками. Второго, который налетел на нас и, по всем правилам движения, должен был припарковаться рядом, нигде не было видно. Как и "Сатурна" Олни.