Игорь Власов - Лес

– Мы все искали тебя.

Лео взял себя в руки и отступил на шаг.

– Прости, я не расслышал, из какого ты рода?

– Высокородный Ник из рода Вестгейров, – Ник только сейчас понял свою оплошность, когда представился лишь именем. Лео наверняка решил, что он простой охотник из Прилесья.

– Ооо! – протянул Лео, поглаживая налившуюся кровью шишку. – А я и не знал, что в вашем роду есть хорошие воины. Хорошо ты меня приложил! – Лео вдруг хлопнул себя по лбу, скривившись от боли. – О, прости меня, Высокородный Ник: за эти восемь лет, проведенных в Лесу, я, видать, совсем одичал, – он виновато развел руками. – Право слово, не хотел обидеть, просто Вестгейры всегда были сильны в науках, а не на ристалищах.

– В роду не без урода, как говаривала моя бабушка, – Ник примиряюще улыбнулся. – Меня больше интересовали кулачные бои.

Ник страшно устал, вчерашний переход высосал из него последние силы. Сейчас ему хотелось только есть и спать, спать даже больше. Но он позволял Лео выговориться, так как лучше других знал, что такое долго не иметь возможности говорить на родном языке.

– Особенно мне запомнился один из последних трактатов «О врачевании и целебных свойствах растений», – продолжал Лео. – Это была изумительная работа! Высокородный Рич из рода Вестгейров не стал, как это делали многие до него, пересказывать давно известные истины, а открыл и, что самое важное, убедительно доказал лечебные свойства новых, да и, что говорить, старых, одомашненных нами растений! – Лео, казалось, позабыл, где они сейчас находятся. – К сожалению, мне так и не довелось лично побеседовать с этим ученым мужем…

– Рич из рода Вестгейров? – Ник понял, что еще немного, и он рухнет от истощения. – Это мой дядя, и я обещаю вас с ним познакомить – но только при условии, что мы прямо сейчас найдем место, где сможем спокойно переждать ночь.

– Ооо, конечно! – до Лео наконец дошло, что его собеседник еле стоит на ногах. – Тут совсем недалеко моя хижина, – он неопределенно махнул рукой в сторону зарослей. – Я тут вот уж вторую декаду тебя поджидаю, – Лео со странным интересом взглянул на Ника. – Говорящие с Лесом, предрекли, что к Усыпальнице должен выйти Большой Человек, – он еще раз с некоторым сомнением оглядел с ног до головы Ника. – Вот уж не думал, что это будет уроженец Великого Города, – Лео махнул рукой. – Иди за мной, пойдем напрямик.

«Две декады, Усыпальница, Говорящие с Лесом…», – усталый мозг Ника отказывался анализировать услышанное, и он, просто доверившись, последовал за скрывшимся в зарослях Лео.

Ник проснулся позже обычного и лежал теперь в довольно просторной хижине, принюхиваясь к дыму костра. Выйдя наружу, он увидел у ручья Лео, который брился его ножом. Лицо брата Клео совершенно преобразилось – только непривычно белела кожа на очищенных от растительности щеках и подбородке.

– На человека стал похож, – присвистнул Ник, проведя ладонью по своей трехдневной щетине. – Что же ты раньше не брился?

– Мыла не было, – хмыкнул Лео. – Муравьи прежде всего съедают мыло. Видимо, их привлекает запах.

Ник подошел к костру и увидел испеченные в листьях куски жирного мяса, разложенные на камнях.

– Я научу тебя запекать мясо с местными приправами, – сказал Лео. – Такой аромат получается, что пальчики оближешь, – он нагнулся и несколько раз сильно подул на тлеющие угли. Те сразу налились жаром, и мясо аппетитно зашипело, на что давно не принимавший нормальную пищу желудок Ника ответил громким урчанием.

– Пора завтракать, – улыбнулся Лео. – Я привык питаться по распорядку, четыре раза в день. Это дисциплинирует, да и в Лесу надо всегда держать себя в форме, – он голыми руками схватил шипящий кусок мяса, бросил его, словно на тарелку, на большой лист и протянул Нику. – Этому меня обучили люди племени масейрас. Эти ребята, скажу я тебе, знают толк в еде.

– Масейрас? – переспросил Ник, вгрызаясь в сочное мясо.

– Да, они меня подобрали совершенно больного и разбитого. Я упал на болотах, а проснулся в их деревне.

– Тебе повезло, – не переставая жевать, промычал Ник. Он не обращал внимания на текущий по подбородку жир. Скулы сводило от вкуса и запаха горячего мяса.

– Еще бы! Приступ падучей в тот раз имел особую силу. Я не смог подняться. Масейрас я обязан жизнью.

– Ты долго жил у них?

– Мое сознание тогда притупилось настолько, что я не чувствовал времени. Мне было все равно, день на дворе или ночь.

– И все же…

– Года три. У них я изучил ремесла. Стал настоящим охотником. Научился слышать Лес, – Лео задумался, подбирая слова. – Это не то, что мы изучали в Магистратуре. Совершенно другой мир. Дикий, похожий на сновидение, – Лео аккуратно отламывал кусочки мяса и, прежде чем положить их в рот, выдавливал на них тягучий сок из незнакомого Нику красного плода. – Например, масейрас хлещут по воде ветвями дерева, которое содержит в своих листьях усыпляющее вещество. Когда рыба засыпает, она всегда всплывает на поверхность, и ее бьют гарпуном. Крючок и веревка им неизвестны.

– Да, кстати, – Ник тщательно облизал пальцы, – думаю, это тебе, – он достал из кармана записку Высокородного Бена. – Она неважно сохранилась, но, думаю, тебе будет интересно.

Лео выхватил предсмертное послание из рук Ника и жадно принялся читать. Он долго крутил ее, переворачивая то одной стороной, то другой, и все читал и читал, словно пытаясь найти в ней какой-то скрытый смысл. Наконец убрал ее в карман, откинулся на ствол дерева и прошептал:

– Мой бедный, бедный Бен, друг мой старинный, – его задумчиво-печальный взгляд был устремлен куда-то в непроходимую чащу. – Мы так и не смогли вернуться за тобой…

– Целых восемь лет… – Ник постарался сменить столь грустную тему. – Как тебе удалось тут столько продержаться?

– Да, Ник, жизнь в Лесу похожа на кошмар. Ты пробыл здесь слишком мало, а потому еще не прочувствовал. Ты как будто засыпаешь, а точнее – впадаешь в транс. Видения постепенно вытесняют реальность, и вот ты уже марионетка в хищных тисках Леса: прешь напролом, а то и карабкаешься на деревья, как древолаз, – просто, без цели, сам не зная зачем. Потом… потом ты теряешь ориентацию, способность узнавать места, в которых уже побывал. Ходишь по кругу, как бестелесный дух.

– Верно! – Ник согласно кивнул. – Я сам пережил такое, когда пытался пробиться через болота.

– Вот видишь! Ты бродил по кругу до тех пор, пока не наткнулся на собственные следы? Знаю, Ник, знаю! Вот так, постепенно, Лес высасывает из тебя все соки. Ты утрачиваешь нить времени, дичаешь, спишь на ходу. Так проходят декады, месяцы, годы… Но тебе все равно, потому что твоя судьба тебя больше не волнует – Лес прочно держит тебя в своих объятиях, не отпуская ни на миг…