Геннадий Тищенко - Взгляд извне

— Из того, как они себя называют, следует, что когда-то это могли делать все осмилоки, — перебил жену Джонс. — Таким образом, костровая феерия осмилоков адресовалась их собратьям, находящимся в космическом пространстве…

— Но ведь авторы феерии не локи и не агасфики, а осмилоки!

— Видимо, они жгли костры по традиции, подлинный смысл которой помнят лишь Хранители Знаний, неуверенно ответил Джонс. — Скорее всего, раньше костровую феерию использовали как сигнал о том, что скоро в космос мигрирует новая партия человекорастений.

— Человекорастения… — задумчиво повторил Янин. — В космическом пространстве они подчиняются принципу замкнутого цикла обмена веществ?

— Поразительно, но факт! — оживилась Юна. — Мы сейчас только подбираемся к решению этой проблемы, а здесь она была решена так давно, что даже Хранители Знаний забыли о смысле и конечной цели всех этих ритуалов и превращений…

— Вы думаете, что сейчас все это потеряло смысл?

— Сомневаюсь, что Хранители Знаний летят в космос с исследовательскими целями, — вновь вступил в разговор Джонс. — Видимо, для них это нечто вроде выполнения древнего обряда… Хотя, кто их знает… Может быть, после вступления в симбиоз с осмией они поглощают и еще какие-то знания древних предков? Прозревают, так сказать… Короче, мы можем с уверенностью сказать об этих созданиях лишь одно: мы знаем, что почти ничего о них не знаем…

— Внутренний пояс астероидов еще совершенно не изучен и не исключено, что в нем Хранители Знаний основали своего рода космическую колонию, аналогичную той, что описал Циолковский в «Грезах о Земле и небе»… — Янин замолчал и многозначительно посмотрел на флягу с легой.

— Нет, легу вам больше нельзя, — сказал Джонс. — Будет лучше, если вы сейчас уснете. Новой информации для первого раза и без того предостаточно!..

— Но о стольком еще хочется поговорить! Я совсем забыл, что эти… «ромашки» могут сворачивать пространство и уходить в неевклидову метрику!.. Значит, в каком-то смысле, они не уступают нам в развитии, а возможно, и превосходят!..

— Это совершенно не исключено… — Джонс, а вслед за ним и Юна неуверенно поднялись со стульев. — Более того, есть предположения, что, уходя в римановы пространства, некоторые «ромашки» переходят в полевую, невещественную стадию своей эволюции… Кстати об этом свидетельствует экипаж звездолета «Прометей», позавчера неожиданно вновь появившийся на орбите близ стационарного спутника Аруаны…

— Погодите-ка… — новое сердце Янина сжалось в тревожном предчувствии. — А где Шарль?

— Завтра… — мягко сказала Юна. — Завтра вы узнаете еще много такого, чего сегодня не знаем и мы…

— Вы мне зубы не заговаривайте… Что с ним опять стряслось? Он жив?

— Хотел бы я знать… — Джонс печально развел руками.

— Он тоже вошел в одну из осмий, — пояснила Юна. — Но ему, в отличие от вас, похоже, удалось вступить с ней в симбиоз…

— Он улетел в ней в космос? — не поверил своим ушам Янин.

— Совершенно верно… — Джонс снова сел рядом с Яниным. — Не забывайте, что в нем тоже было сердце агасфика, которое могло каким-то образом воздействовать на его организм и, возможно, подготовило его… Кроме того, осмия, в которую он влез, была моложе, и в ней не было трупов локов, пытавшихся ранее вступить с ней в симбиоз…

— Плюс невероятная интуиция Шарля… — напомнила Юна. — Ведь мой муженек тоже обладает сердцем лока, и он тоже побывал внутри нескольких осмий… Да видно рылом не вышел…

— В одной из осмий я побывал, между прочим, спасая вас, — вставил Джонс и погрозил Янину пальцем.

— Однако, вы здесь, а он… — прошептал Янин,

— Просто я вовсе не хотел вступать ни в какие симбиозы, — улыбнулся Джонс. — Все мои силы давно истрачены на вступление в симбиоз с одной симпатичной особой… — с этими словами грозный начальник карантинного контроля привлек к себе свою обожаемую супругу и нежно поцеловал…

— Правда Бергу, с его нормальным, то есть человеческим, сердцем, тоже удалось вступить в симбиоз с осмией, — сказала Юна, освободившись от объятий Джонса.

— Так что Шарль, думаю, скучать не будет, — сказал Джонс, и Янину вновь, как при знакомстве с начальником карантинного контроля, показалось, что сказал это не он, а кто-то другой, пребывающий в его теле…

…Когда Джонс и Юна вышли из палатки, Янин превозмогая слабость, приподнялся на локтях и глянул в окно.

Палатка стояла в центре Поляны. В нескольких метрах от нее на подножке сольдера сидели Санти и Ула. Стажер оживленно рассказывал о чем-то прекрасной аруанке, горячо жестикулируя при этом. Чуть дальше Али-баба копался в чреве другого сольдера. К ним быстрым шагом шли Джонс и Юна, расчищая руками путь в высокой оранжевой траве. Еще дальше Добрыня под руководством доктора Акиры возводили первый на Поляне дом, которому, видимо, суждено было стать ядром постоянной исследовательской базы, основывающейся здесь, в самом сердце загадочной Осмилонии…

В нескольких десятках метров от палатки видна была сплошная стена гигантских осмий, ярко освещенных лучами ослепительного изумрудного солнца.

Увидев эти загадочные растения, Янин вдруг почувствовал страстное желание встать и выйти навстречу этому неведомому и прекрасному миру. Да, теперь он ощущал потребность раствориться в нем и познать не только разумом, но и самим своим обновленным сердцем радость бесконечного бытия и вечного познания.

И еще Янину казалось, что теперь ему достаточно дойти до зарослей, пожелать слиться с ними, и он обретет небывалое могущество, познает неведомые доселе ощущения, и при желании, сможет сам, без помощи бездушного металла, взлететь к звездам, а может быть и раствориться в пространстве и времени, пронизывая своим сознанием всё Мироздание…

История наблюдений НЛО насчитывает тысячелетия, да и о контактах с пришельцами свидетельствовало множество очевидцев. Причем многие контактеры говорили о жестокости инопланетян, об их бездушном отношении к землянам, с которыми они обращались, словно с подопытными животными. Все эти факты наводят на мысли о том, что наша цивилизация является частью эксперимента, сверхцивилизаций, обогнавших нас в развитии на миллионы лет. Возможно, это сообщество цивилизаций, существующих в виде полевых субстанций, не регистрируемых нашей недостаточно для этого развитой техникой. Из этого предположения можно сделать вывод, что на нынешнем этапе развития мы, в принципе, не можем регистрировать большинство проявлений Сверхразума. Тем более мы не можем вступить с ним в контакт. Да и какой может быть, к примеру, контакт между экспериментатором и подопытной крысой? Ведь мы не считаем аморальным, проводить эксперименты над представителями, пусть и низшими, нашего же класса млекопитающих. Что уж говорить об экспериментах над представителями классов живых существ, стоящих на более низких витках эволюции! Таких, как амфибии, насекомые, или простейшие. Лично мне трудно представить диалог между академиком и амёбой!..